Писатель Майя Кучерская говорит в статье для «Правмира»:
«Последнее время меня постоянно спрашивали, почему "ваша русская классическая литература" никого ни от чего не уберегла и не остановила? Хотя вроде бы она всегда за добро, любовь к "маленьким" и сочувствие к "лишним людям", этим тоскующим, но обычно обаятельным бездельникам.
Я отвечала разное, соглашаясь, что да, не уберегла, и что, конечно, транслировала имперский дух. Да и как могло быть иначе, если мальчики, будущие классики, рожденные в столице российской империи и ее окрестностях, впитывали этот дух с младенческих лет, уже на детских прогулках по родному пышному городу.
Но чем больше я думала об этом, тем яснее мне становилось: русская литература не уберегла не только своих читателей (от насилия и зла), она не уберегла и себя (от того же). Одних убили на дуэли, других сгноили в ссылках — в XIX веке, а век спустя расстреляли или просто замучили. Или загнали в подполье и уничтожили так, лишив голоса: список погибших российских литераторов включает в себя бесконечное множество имен. Фотография Даниила Хармса в заключении за 1941 год — одно из самых страшных изображений в истории российской литературы ХХ века.
"Тайная струя страданья" растворена в истории и российской словесности, и русской культуры. Но вместе с тем и огромная, почти необъяснимая сила, притяжение».
Текст, кстати, рассказывает о правнучке Николая Лескова, балерине Татьяне Лесковой. Она живет в Рио-де-Жанейро и недавно отпраздновала столетний юбилей.
