Журналист и писатель Валерий Панюшкин в издании «The Moscow Times» (внесено Минюстом в реестр иноагентов) пишет:
«Прекрасную мысль высказал Владимир Путин: пускай, дескать, участники “специальной военной операции”, вернувшись, становятся школьными учителями. Пускай воспитывают детей в патриотическом духе.
Дескать, продолжал Владимир Путин, пускай вообще будет ветеранам среди работодателей режим наибольшего благоприятствования, потому что хорошо же, когда мирными профессиями заняты люди с таким богатым жизненным опытом.
Да, хорошо! Действительно, было бы чудесно, если бы все люди, которые сейчас на (СВО – Полит.Ру), занялись бы мирными профессиями. Но это невозможно. <…>
Просто им неинтересно. Не будет интересно им.
Смысл жизни на (СВО – Полит.Ру) настолько насущен и прост, что после (СВО – Полит.Ру) люди не видят в жизни никакого смысла.
Когда я учился в школе, у нас был преподаватель начальной военной подготовки, военрук, отставной полковник. Он был добрый и честный человек, но его уроки были феерически скучны и абсолютно бессмысленны. <…>
Этот военрук вообще, кажется, не знал того восторга, который знает любой приличный учитель — когда видишь, как у детей в классе загораются глаза, когда они додумались, поняли, сообразили. Нет, военруку было скучно с нами, а нам было скучно с ним.
Но однажды наш военрук принес на урок газету и стал читать нам статью про другого военрука, такого же, как он. Не знаю, правда ли была написана в той статье или газетная шняга, но смысл публикации был в том, что у того, газетного, военрука граната на уроке оказалась случайно не учебной, а настоящей, боевой. И когда вместо учебного щелчка раздался боевой хлопок, тот военрук из газеты накрыл эту гранату своим телом.
И спас детей.
Наш военрук читал нам эту заметку со слезами на глазах. Мы впервые видели у него на лице эмоцию, да еще и такую сильную. И теперь я думаю, что, много лет работая в школе, он мечтал об этом — мечтал, чтобы ему случайно попалась на уроке боевая граната вместо учебной, чтобы он накрыл эту гранату своим телом и спас детей.
Тогда в его жизни появился бы смысл. Он был военный человек, не очень умный, но добрый и честный. Он видел смысл жизни в том, чтобы пожертвовать жизнью и спасти детей.
А в том, чтобы учить детей, он смысла жизни не видел».
