Политолог Илья Гращенков пишет:
«…президент Путин неожиданно заявил, что "после распада СССР многим казалось, что начнется жизнь как в Париже, но там культурный код другой, совсем не наша культура". На этих словах мне сразу вспомнился фильм из 1990-х "Окно в Париж", где как раз предпринята попытка осознания культурного кода человека Перестройки. Учитывая, что и сам Путин в 1990-е таксовал, а после возвращения из Германии мечтал о покупке подержанной иномарки, можно предположить, что его понимание особенностей западной культуры идентично большинству его ровесников.
Почему Путин вспомнил именно Париж, а не более близкий ему Дрезден, например? Потому, что Париж для советского человека — это аналог хрустальной мечты Остапа Бендера о Рио-де-Жанейро (Паниковский как раз мечтал о Париже и Мулен Руж), то самое от Высоцкого: "Ах, милый Ваня, я гуляю по Парижу!" <…>
Поэтому "культурный код", о котором говорит Путин, — это нечто другое. В определенной степени культурный код может быть сравнен с идеей, которая "закладывается" в материальный объект и превращает его в наполненный смыслом символ. Для советского человека Париж был симулякром (копией копии), так как не мог быть дешифрован ввиду разности ценностных ориентаций и мотивов, которые формируются на основе субъективных представлений о реальности. Проще говоря, культурный код является "приписывающим" символам смыслы, а символы — это материальные объекты, которые с помощью определенного дешифратора превращаются в носителей информации, становятся способными нести "закодированные" сообщения.
Советский человек, даже образованный и искренне впечатленный западным уровнем жизни, никак не мог претендовать на раскрытие этой информации. Отсюда — и явление «малиновых пиджаков», и прочего переноса низовой эстетики культуры потребления на советскую почву. <…>
Сегодняшние попытки перекодирования страны проистекают из желания дистанцироваться: "Я не имею ничего общего с этими людьми". Но взамен выпадающего кода вшивается пестрое одеяло обрывков старых мифов, системы субъективных ориентиров. Личные ощущения и воспоминания людей из верхушки власти пытаются занять место смысловых доминант».
