Политолог Дмитрий Травин — к столетию режиссера Леонида Гайдая:
«…при взгляде на Гайдая из дня нынешнего обнаруживаешь, что его фильмы стали поистине народными в то время, когда народными должны были считаться "апупеи" про революцию и войну. Трус, Балбес и Бывалый выигрывали соревнование за внимание пролетариата у Ленина, Сталина и Жукова.
Я сейчас даже не об интеллигенции говорю. Эта "прослойка", неизменно отдавая должное феерической "Бриллиантовой руке", всё время тянулась еще к какому-нибудь "Сталкеру". Я говорю именно о "глубинном народе", который должен был внимать официальной идеологии типа "Кремлевских курантов", а внимал гайдаевской "развлекухе".
Конечно, Гайдай не подрывал основы. Если бы кто в партийном ареопаге считал, что издевательство над управдомом (другом человека) опасно для коммунистического строительства, "Бриллиантовую руку" положили бы на полку, где томилось запрещенное кино.
Но на "Бриллиантовую руку" смотрели как на нормальный отдых после трудовых будней. И лишь со временем стало ясно, что в 1960–1970-х гг. после трудовых будней у простого советского человека наступала душевная пустота, не заполняемая уже никакими мечтами о светлом будущем и никакой коммунистической идеологией.
Фильмы Гайдая прекрасно заполнили эту пустоту, что фактически означало стремление человека к безыдейному отдыху, развлечениям, потребительству вместо повышения политграмотности и выхода на субботник. Когда мы все — от профессора до дворника — стали смотреть Гайдая, стало ясно, что советский строй держится не на великой идее, а лишь на грубой силе».
