Телеграм-канал «Стальной шлем» рассказывает об эпизоде Второй японо-китайской войны, в котором рукотворное наводнение преломило расклад сил:
«Изначально японский блицкриг в 1937 г. был успешным. К концу июля пали Пекин и Тяньцзинь, в конце октября – Шанхай, в декабре – столица Нанкин.
Однако китайский лидер Чан Кайши отказался сдаваться и вступать в переговоры с японцами, настаивая на возврате сторон как минимум к границам июля 1937 г. Несмотря на силу своих армий, у Японии не было ресурсов для полной оккупации полумиллиардного Китая. Целью японцев стало нанести китайцам решающее поражение в генеральном сражении, которое бы заставило их сесть за стол переговоров.
<…> Японцы решили захватить этот город (столицу Ухань – Полит.Ру) и уничтожить в боях за него китайскую армию. В течение первой половины 1938 г. обе стороны накапливали силы и готовились к решающему сражению.
Для того чтобы задержать японское наступление, китайское руководство решилось открыть шлюзы дамб на реке Хуанхэ. Этот план был разработан ещё в 1935 г. немецкими военными советниками <…>.
Страшное наводнение обрушилось на три провинции в междуречье Хуанхэ и Янцзы – Хэнань, Аньхой и Цзянсу. В зоне затопления проживали около 5 млн. человек. До 90 тыс. китайских крестьян смыло сразу. Ещё около полумиллиона умерли от голода и болезней в последующие годы из-за того, что некогда плодородный край превратился в болота.
Ужасной ценой Гоминьдан выполнил свою задачу – наступление японцев на Ухань с севера было сорвано. Грандиозная битва за город продолжалась больше четырёх месяцев. Хотя японцам в октябре 1938 г. всё же удалось захватить Ухань за счёт атак с других направлений, китайская армия выскользнула из ловушки и отступила ещё западнее. <…>
С этого момента война зашла в тупик – японцы не могли оккупировать весь Китай и принудить Чан Кайши к переговорам, а китайцы не могли организовать эффективное контрнаступление и изгнать захватчиков со своей земли. <…>
Пока шла война, Гоминьдан старался не афишировать свою причастность к разрушению дамб на Хуанхэ и обвинял во всём японских оккупантов. Зато сразу после конца войны линия аргументации изменилась, и страшное решение 1938 г. стали превозносить как свидетельство готовности Чан Кайши к суровым мерам ради спасения Родины».
