Массовый призыв высокопоставленных военных и представителей спецслужб на работу в высшие и региональные органы власти заставляет вспомнить о том, что в кризисных ситуациях верховная власть в России и Советском Союзе не раз призывала на руководящие посты офицеров и генералов спецслужб и силовых министерств.
Первым примером такого рода следует, наверное, признать царский указ 1895 года о «переходе на другую работу» министра внутренних дел Ивана Дурново, ставшего на несколько лет - до 1902 года - председателем комитета министров. Министерство внутренних дел фактически представляло собой единственную полноценную спецслужбу, имевшую в своем подчинении органы политического сыска и пресечения антигосударственной деятельности, и перевод его главы в кресло премьер-министра выглядел достаточно закономерно: сразу после смерти Александра Ш оживилось общественное движение, особенно студенческое, и государство считало задачу ослабления его влияния на жизнь страны одной из главных.
В августе 1904-го, после краха надежд на успех «маленькой победоносной войны» и убийства министра внутренних дел Вячеслава Плеве, его преемником стал Петр Святополк-Мирский, бывший в 1900-1902 годах шефом жандармского корпуса. Еще находясь на этой должности, он пытался проводить линию на более лояльное отношение к либеральной оппозиции, называл себя «земским человеком» и даже продолжал состоять членом уездного земского собрания. За короткое время пребывания в должности министра внутренних дел Святополк-Мирский составил проект общественно-политических и экономических реформ, предусматривавших создание выборного законодательного органа, ослабление цензуры и переход от общинного землевладения к индивидуальному, считая это «единственным средством, которое может дать возможность России правильно развиваться.» В своем всеподданнейшем докладе он отмечал: «Следует пойти навстречу пожеланиям умеренной части оппозиции и сделать уступки, которые совместимы с основами существующего строя и способны оторвать либеральные элементы общества от революционных». Нежелание царя и его ближайшего окружения идти на эти уступки стали одной из причин первой русской революции 1905-1907 годов.
В июле 1907 года премьер-министром, сохранив прежний пост, стал Петр Столыпин, один из самых знаменитых министров внутренних дел. До этого он показал себя успешным администратором в ходе подавления антиправительственных аграрных волнений и вооруженных выступлений в армии. На новом посту Столыпину удалось провести многие экономические реформы, проведение которых рекомендовал еще Святополк-Мирский, в том числе изменение порядка землевладения и ослабление социальной напряженности путем создания института медицинского и социального страхования для рабочих и мелких служащих.
Впрочем, доходило иногда и до смешного: в 1901 году на пост министра народного просвещения был назначен бывший глава военного ведомства генерал Петр Ванновский, а накануне революции 1905 года эту же должность занимал бывший чин министерства внутренних дел генерал Глазов.
То, что было исключительным случаем до революции, стало правилом в годы правления большевиков. Чекисты и разведчики то и дело отправлялись на ответственные государственные посты. Это было отнюдь не случайно: верные сыны партии и твердые ленинцы должны были следить за строгим соответствием текущей экономической деятельности - в условиях тотального дефицита - военно-коммунистической политике государства. Первым из них был начальник особого отдела ВЧК Михаил Кедров, отправленный в конце 1919 бороться с эпидемиями инфекционных болезней, косивших мирных жителей РСФСР и красноармейцев сильнее неприятельских пулеметов. Впоследствии Кедров занимал важные должности в Наркомате юстиции и ВСНХ.
Целый ряд видных чекистов оказался на хозяйственной работе в 1921-1922 гг. Тогда руководство страны привлекли их дисциплина, организованность и жесткая нетерпимость к взяточничеству, поразившему в первые годы Советской власти и, особенно, НЭПа многие звенья государственного аппарата. Наркомом путей сообщения, а впоследствии председателем Высшего Совета Народного Хозяйства стал сам «железный Феликс», который "в интересах дела" привлекал к работе большое количество опытных специалистов, не останавливаясь даже перед освобождением недавних «контрреволюционеров» из тюрем и концентрационных лагерей. Его деятельность на постах наркома путей сообщения и председателя ВСНХ объективно способствовала возрождению хозяйства после нескольких лет тяжелейшей разрухи, проявлению хозяйственной инициативы и даже привлечению иностранных инвестиций и концессий.
Вместе со своим руководителем «на хозяйство» отправились в 1921-1923 гг. несколько видных чекистов: бывший член коллегии ВЧК и начальник Восточного отдела ОГПУ Яков Петерс (член Центральной контрольной комиссии), участник захвата золотого запаса и начальник отдела по борьбе с бандитизмом Ференц Патаки (на разных должностях в Средней Азии), начальник секретного отдела Тимофей Самсонов (зам. председателя правления Белорусско-Балтийской дороги), начальник оперативного отдела Борис Футорян (начальник Московской таможни, затем управляющий консервным трестом). Наконец, в 1924 г. Дзержинского, ставшего членом Политбюро, сменил на посту председателя Президиума ВСНХ руководитель ГПУ Крыма и Закавказья Станислав Реденс.
Следующая партия людей из «органов» появилась в хозяйственных структурах в конце 1920-х, когда на смену НЭПу пришла вторая редакция «военного коммунизма» и обстановка требовала укрепления дисциплины в государственном аппарате и недопущения случаев мягкотелости в ходе коллективизации и индустриализации. Тогда заместителем Наркома рабоче-крестьянской инспекции стал бывший заместитель председателя ОГПУ и начальник иностранного отдела (т.е. внешней разведки) Меер Трилиссер, еще один видный чекист - Станислав Мессинг отправился на работу рангом пониже. Наконец, в 1933-м руководить гражданской авиацией отправили еще одного бывшего зампреда ОГПУ - Иосифа Уншлихта.
После войны немало сделал (используя, впрочем, все прежние свои методы) для развития новейших отраслей промышленности ставший членом Политбюро Лаврентий Берия. Сталин знал не только о его садистских наклонностях, но и о хороших организаторских способностях. Ему же принадлежит авторство целого ряда политических, хозяйственных и внешнеполитических инициатив, выдвинутых после смерти Сталина в марте-апреле 1953 года. Они предусматривали облегчение положения крестьянства путем сокращения налогов на приусадебные хозяйства, пересмотр ряда политических дел, в фабрикации которых Берия не принимал личного участия, улучшение отношений с Западом и Югославией, создание единой независимой Германии. Многие из них были использованы руководством ЦК КПСС после ареста и казни реформатора с Лубянки.
Наконец, еще одним массовым походом во власть сотрудников органов безопасности сопровождалось правление бывшего председателя КГБ Юрия Андропова, пытавшегося при помощи ужесточения дисциплины и борьбы с кумовством и взяточничеством продлить существование неэффективной советской экономики. Поначалу его мероприятия были поддержаны значительной частью общества, но на этот раз идея укрепления дисциплины была во многом дискредитирована дневными облавами в парикмахерских, банях и кинотеатрах.
Таким образом, приход силовиков "на хозяйство", как правило, отвечал одной из трех целей: охранительной, охранительно-реформаторской и мобилизационной. Любопытно, что попытки устрожения режима и борьбы с грозящей государству "революционной опасностью", не достигая цели, сменялись попытками реализации "охранительно-реформаторского" проекта (наиболее яркий пример - Столыпин). Однако, приходится признать, что действительно успешными можно считать в русской традиции лишь периоды "мобилизационного" правления силовиков, когда стояла задача быстро и твердо обеспечить восстановление минимальных структур функционирования власти и хозяйственного механизма. Другой особенностью является то, что управление Россией практически никогда не переходило в руки выдвиженцев армии, но почти всегда - представителей служб внутренней безопасности.
"Время новостей", специально для "Полит.Ру"
