Открытие трубопровода Баку-Джейхан сопровождалось многочисленными комментариями экспертов и политиков о повышении экономической и политической роли Азербайджана на постсоветском (евразийском) пространстве. Между тем, очевидно, что цель "проекта века", обозначенная президентом США Дж.Бушем-младшим, "повысить независимость региона" невыполнима без адекватного излечения главной национальной травмы независимого Азербайджана- карабахской, а значит и без внутриполитической стабилизации в этой республике.
В последние 15 лет российские аналитики, оценивая перспективы "Большой игры" на Кавказе, как правило, ограничивались рассмотрением этнополитической ситуации в Грузии, Армении, северокавказских субъектах РФ. Из их поля зрения незаслуженно уходил Азербайджан.
Геополитиическое значение трудно переоценить. Азербайджан занимает выгодное геополитическое не только на Юге Кавказа, но и на всем постсоветском пространстве. Фактически он является связующим звеном между Кавказским регионом и Центральной Азией. Республика обладает большими углеводородными ресурсами. По словам американского политолога Збигнева Бжезинского, "Азербайджан можно назвать жизненно важной "пробкой", контролирующей доступ к бутылке с богатствами Каспийского моря и Средней Азии. Независимый тюркоязычный Азербайджан, по территории которого проходят нефтепроводы и далее тянутся на территорию этнически родственной и оказывающей ему политическую помощь Турции, помешал бы России осуществить монополию на доступ к региону и таким образом лишил бы ее главного политического рычага влияния на политику государств Средней Азии".
Азербайджанский фактор играет не меньшее значение и во внутренней политике России. По данным официальной статистики с 1989 по 1999 гг. численность азербайджанцев в России увеличилась с 335, 9 тыс.чел до 462, 7 тыс.чел. (миграционный прирост - 62, 8 тыс. чел.). Экспертные оценки дают иной (более высокий) порядок цифр. Гейдар Алиев, выступая на Учредтительном собрании Всероссийского Конгресса азербайджанцев, приблизительно оценил численность своих соотечественников в 1-2 млн.чел. Предварительные данные Первой Всероссийской переписи (2002 г.) говорят о тенденции незначительного увеличения численности азербайджанцев в РФ (на 0,43 % по сравнению с 1989 г.). Официальная численность российских азербайджанцев на 2002 г.- 621, 5 тыс. чел. (13-ый по численности этнос). Экспертные оценки правоохранительных органов России и посольства Азербайджана в РФ - 1, 5 млн. и 1 млн. человек соответственно. Азербайджанцы расселены в 55 субъектах РФ. Наиболее крупные их общины находятся в Москве, Санкт-Петербурге, Волгограде, Тверской области. Азербайджанская диаспора - важный экономический фактор развития самого Азербайджана.
По подсчетам руководителя Института международных экономических и политических исследований РАН Руслана Гринберга, только денежные переводы в Азербайджан составляют 1,8-2, 4 млрд. долл. США. В середине 1990-х гг. обозначились тенденции институционализации азербайджанских диаспор. Диаспоральная элита превращается по сути в квазигосударственную структуру, претендующую на роль эксклюзивного посредника в отношениях между официальной властью, правоохранительными структурами и рядовыми азербайджанцами (прежде всего мигрантами).
Проблемой номер один для независимого Азербайджана стал вопрос о сохранении территориальной целостности республики. Азерабайджан утратил суверенитет над территорией бывшей Нагорно-Карабахской Автономной области (около 5 % территории республики). Более того армянские силы самообороны Карабаха заняли за пределами "мятежной провинции" еще 5 райнов Азербайджана полностью (Лачинский, Кельбаджарский, Кабатлинский, Зангеланский и Джебраильский), а 2 района частично (Агдамский и Физулинский). Это составляет еще 8% азербайджанской территории. Таким образом 13 % территории независимого Азербайджана сегодня не контролируются официальным Баку. В ходе армяно-азербайджанского конфликта из-за Нагорного Карабаха (1991-1994 гг.) по официальным данным азербайджанской стороны погибло 11 тыс. граждан Азербайджана, ранено 30 тыс. чел., 7 тыс. стали инвалидами, 5 тыс. чел. пропали без вести.
Внутри- и внешнеполитическое развитие Азербайджана после 1994 г. проходит под знаком утраты Карабаха. Военное поражение и потеря суверенитета над частью территории стали факторами, оказывающими серьезное влияние на самоидентификацию азербайджанцев. Образ государства, подвергшегося "военной агрессии" соседней страны, стал центральной идеологемой Азербайджанской республики. Подобную оценку армяно-азербайджанского конфликта разделяют не только официальные власти, но и практически все сколько-нибудь влиятельные общественные объединения Азербайджана (включая и радикальных оппозиционеров).
Однако в отличие от соседней Грузии азербайджанская элита смогла не допустить превращения оставшегося "ядра" своей страны в "failing state". "Возвращение" в азербайджанскую политику Гейдара Алиева (1993 г.) стало своеобразной точкой преодоления политического хаоса периода "национальной революции" (президенты Аяз Муталибов и Абульфаз Эльчибей). Власти Азерйбаджана смогли эффективно справиться с другими "вызовами" единству страны (талышский, лезгинский, аварский сепаратизм), а также минимизировать угрозы со стороны радикального ислама.
После 1993 г. Баку с легкостью справлялся с военными мятежами и своими "революциями роз" (выступления С. Гусейнова, Р.Джавадова, И.Гамбара). Но самое главное, что удалось достичь экс-брежневскому "сатрапу"- это адекватно оценить военные и внешнеполитические ресурсы независимого Азербайджана и на основе этой оценки выстроить грамотный курс, конечной целью которого является "собирание земли". Во-первых, Алиев сумел понять бесперспективность военного разрешения карабахской проблемы в 1993-1994 гг., а затем выйти из войны и пойти на заключение своеобразного "брестского мира" (Бишкекские соглашения о прекращении огня). Это однако вовсе не означало отказа от Карабаха. Согласие выйти из войны в 1994 г. означало лишь одно- избавиться от положения страны-маргинала и начать "сосредоточение" для второго приступа к карабахской проблеме на более выгодных для Баку условиях. Во-вторых, главе Азербайджана, начиная с 1994 г. удалось преодолеть своеобразный дипломатический вакуум вокруг Азербайджана.
Если в начале 1990-х гг. и новая Россия, и США придерживались в целом проармянской позиции, то в середине 1990-х- начале 2000-х гг. приоритеты и российской, и американской дипломатии претерпели существенные изменения. И если в 1992 г. Конгрессом США была принята поправка 907 к Закону о поддержке свободы, запрещающая оказание помощи Азербайджану по государственным каналам, то после визита Алиева в США (август-сентябрь 1997 г.) к поправке 907 были приняты ряд важных исключений, позволяющих наладить взаимовыгодное сотрудничество между Азербайджаном и США.
Начиная с 1998 г. проамериканская ориентация стала стратегической целью азербайджанской внешней политики. В 2001 г. США отменили эмбарго на поставки оружия участникам армяно-азербайджанского конфликта. В отношениях же с РФ азербайджанской элите постепенно удалось избавиться от антироссийских комплексов первой половины 1990-х гг.. В 2001 г. была проведена совместная операция российских и азербайджанских спецслужб по задержанию трех полевых командиров чеченских сепаратистов, находившихся на азербайджанской территории. Впоследствии они были выданы российским властям. Эволюция политики официального Баку вызвала резкое недовольство чеченской стороны. В мае 2001 г. Аслан Масхадов объявил, что Азербайджан перестал быть дружественной для Ичкерии страной.
На позицию Азербайджана по "чеченскому вопросу" существенное влияние оказали события 11 сентября 2001 г. В октябре 2002 г. официальный Баку осудил захват заложников в Москве ("Норд-Ост"), а в сентябре 2004 г.- теракт в Беслане. Несмотря на американские внешнеполитические приоритеты Азербайджан в отличии от Грузии согласился сохранить на своей территории российский военный объект- Габалинскую РЛС.
В январе 2002 г. лидеры России и Азербайджана подписали соглашение, по которому российская сторона возьмет в аренду базу "Дарьял" рядом с Габалой за 7 млн. долл. США в год сроком на 10 лет. Таким образом Баку на протяжении последних лет удается в отличии от Тбилиси и Еревана поддерживать хорошие отношения одновременно и с Москвой, и с Вашингтоном. В-третьих, стратегическое партнерство Азербайджана с Турцией, выражающееся, среди прочего, в блокаде Армении обеспечивает Баку хорошую экономическую фору. Этот экономический задел в последние годы рассматривается азербайджанской стороной как существеннейшая предпосылка для будущего разрешения "карабахского вопроса".
В то же время всеми своими действиями Баку демонстрирует готовность "подождать", всячески подчеркивая, что время объективно работает на Азербайджан. Провалы и просчеты российской политики в Закавказье ослабляют влияние главной геополитической надежды Армении. Постоянное наращивание экономического потенциала Азербайджана при экономической изоляции Армении и маргинальном статусе непризнанного Нагорного Карабаха также благоприятно для Баку.
Что же касается диаспоры, то и в деле ее организации покойный Гейдар Алиев сильно преуспел, призвав учиться диаспоральной солидарности у армян. 24 декабря 1998 г. он выступил с Обращением "Ко всем азербайджанцам мира". В нем прозвучал тезис о необходимости сделать "необратимой" азербайджанскую независимость. При этом контакты с мигрантскими сообществами стали рассматриваться азербайджанской элитой, как важный легитимационный ресурс, а также средство борьбы за власть. В своем выступлении на Учредительном собрании Всероссийского Конгресса азербайджанцев президент Азербайджана (2000 г.) Г.Алиев заявил: "Должны объединиться и азербайджанцы, живущие за пределами Азербайджана. Во имя чего? Во имя независимого Азербайджана".
В ноябре 2001 г. под эгидой президентской администрации прошел Всемирный съезд азербайджанцев в Баку. Во второй половине 1990-х гг. Баку удалось весьма успешно поработать над созданием образа страны, пережившей агрессию, найдя при этом понимание со стороны ряда международных структур. С мая 1998 г. мифологема "геноцид азербайджанцев" стала частью официальной пропаганды Азербайджана. По крайней мере сегодня в США и Европе у армянской стороны нет абсолютного преимущества в поддержке со стороны общественного мнения, которое было в начале 1990-х гг.
Таким образом, проиграв Карабах в 1994 г., Азербайдждан сделал немало для того, чтобы предстать перед миром не в образе "варварской страны-изгоя", покровителя сумгаитских и бакинских погромщиков, а цивилизованного государства, подвергшегося военной агрессии, заинтересованного в мирном урегулировании и умеющего конструктивно договариваться в Вашингтоном, Москвой и Анкарой.
Относительно успешное на фоне соседних Армении и Грузии экономическое развитие Азербайджана заставило заинтересоваться в этой закавказской стране сильных мира сего. "Но когда закончится "мирная передышка" для Баку?" - вопрос, который задают себе все заинтересованные участники кавказской "Большой игры". В своей инаугурационной речи президент Ильхам Алиев, наследник фактического создателя независимого Азербайджана заявил: "Все должны знать, что хотя мы выступаем за мир, мы не желаем возобновления войны и стремимся к мирному решению данного вопроса, тем не менее наше терпение не безгранично".
Очевидно, что Ильхам Алиев как лидер государства нуждается в дополнительной легитимации. Ему необходимо доказать и политической элите Азербайджана, и оппозиции. и избирателям, и международным структурам, что его появление на высшем посту азербайджанской власти не случайно, что именно он - настоящий национальный лидер. Однако поспешная "карабахизация" может стать причиной политического поражения наследника Гейдара Алиева. Поспешное вовлечение в новое военное противостояние сегодня не выгодно Азербайджану.
По самым оптимистичным для Баку прогнозам военное вмешательство имеет определенный шанс на успех не менее, чем через 12-15 лет, когда возможности Азербайджана не будут уступать карабахским. В то же время очевидно, что отказ от Карабаха сегодня означает для любого руководителя в Баку политическую смерть. А значит перед азербайджанской элитой остается единственный выход- ждать и "сосредотачиваться".
Первый вариант такого "соредоточения"- опираться прежде всего на собственные силы, использовать нефтяной фактор для укрепеления собственной обороноспособности и через 2- 3 "пятилетки" взяться за реализацию реваншинстского плана. Второй вариант- ожидание более благоприятной геополитической конъюнктуры. Для США, например, у Баку есть и еще один неплохой козырь - проблема так называемого Южного Азербайджана, территории современной Исламской республики Иран, населенной по преимуществу этническими азербайджанцами.
Проблема наказания "страны-изгоя" может стать в повестку дня американской внешней политики и тогда азербайджанский ресурс может стать антииранским. Кажущаяся сегодня фантастической идея "аншлюса" двух Азербайджанов может оказаться политически востребованной. В случае борьбы за "самоопределение" отдельных частей Ирана при азербайджанской поддержке политики США вопрос о Кабарахе может приобрести совсем другое звучание. Спорный Карабах в этом случае может стать почетным призом за лояльность глобальной сверхдержаве. В прочем, чисто теоретически возможен и другой вариант- "обмен" Карабаха на Южный Азербайджан. В этом случае объединение некогда разделенной (в 20-е гг. XIX в.) единой этнической территории между Ираном и Российской империей затмит утрату этнически и политически чуждого Карабаха.
