СМИ обсуждают предвыборные теледебаты в Германии, на которых выступили главные претенденты на пост следующего канцлера — Ангела Меркель от партии «Христианско-демократический союз» и Мартин Шульц от социал-демократов. Комментаторы в СМИ оценивают это событие по-разному.
Financial Times назвала эти дебаты «мастер-классом, демонстрирующим ровный и серьезный настрой в стране». В отличие от предшествующих аналогичных дебатов в Германии, эти привлекли много международного внимания. Германия теперь заняла роль «бастиона стабильности и лидера свободного мира», поэтому ею так интересуются люди из других стран. Германия, со своей стороны, всемерно приветствует этот интерес. Государственный канал Deutsche Welle, например, организовал прямую трансляцию дебатов с переводом на английский язык.
Это событие, комментирует автор, разительно отличалось от других недавних громких политических дебатов. Здесь автор вспоминает «балаганную атмосферу» предвыборной полемики между Дональдом Трампом, в итоге ставшим президентом США, и кандидатом от демократов Хиллари Клинтон; агрессивный тон британских политических дискуссий; и «ледяную конфронтацию» нынешнего президента Франции Эммануэля Макрона и его оппонентки на выборах Марин Ле Пен. Вместо этого на немецких дебатах царила обходительность и рациональный обмен мнениями. В таком тоне оппоненты обсудили множество вопросов — начиная с миграционного кризиса и заканчивая отношениями с Турцией.
При этом практически не затрагивались такие популярные в СМИ темы, как «противостояние России», будущее еврозоны и отделение Британии от ЕС. У некоторых наблюдателей, отмечает автор, это вызвало недовольство, однако многим другим было приятно, что участники воздержались от погружения в растиражированные медийные сюжеты.
В заключение автор оговаривает, что хотя Меркель выглядит уверенным фаворитом в этой конкуренции, Шульц, тем не менее, представляет собой вполне осмысленную альтернативу, что создает в этой предвыборной кампании необычное для нынешней мировой политики ощущение настоящего выбора между двумя разумными кандидатами.
The Economist, с другой стороны, раскритиковал эти дебаты за неинформативность и безрезультатность. Одним из результатов могло бы быть повышение популярности Шульца. Для него это был шанс повысить свою привлекательность в глазах избирателей. Для этого он мог выступить с критикой Меркель, как с точки зрения ее планов на будущее, так и с точки зрения ее внушительного послужного списка. Он не сделал ни того, ни другого. Точнее, критиковать он пытался, но его аргументы на фоне ясных и четких ответов Меркель выглядели не очень убедительными.
Также автору не понравилось в дебатах, что на их основании трудно было судить о том, в чем принципиальная разница между кандидатами и в чем конфликт их позиций по поводу важных проблем, которые могут повлиять на будущее Германии. Ведущие задавали недостаточно внятные вопросы. Кроме того, их было четверо, что не позволяло вдумчиво расспросить политиков по тем или иным темам. Это позволяло им с легкостью уходить от вопросов, которые казались им недостаточно удобными. Например, когда речь зашла о Трампе, Меркель быстро перевела разговор на Турцию, и никто не попытался вернуть ее к заданной теме.
Кроме того, автору не понравилось, что среди обсуждавшихся тем отсутствовали такие важные моменты, как будущее образования и экономики, а также роль Германии в жизни Европы и всего мира. Кандидаты больше обсуждали уже воплощенные политические решения, принятые правительственной коалицией, к которой они оба принадлежат.
Главным проигравшим по итогам этих дебатов, заключает автор, оказалась Германия. Сейчас, конечно, это очень благополучная страна, но перспективы у нее очень неопределенные. Уже на нынешнем этапе ей нужно определять, откуда брать энергию, как устраивать свой бизнес, как быть с еврозоной и инфраструктурой, а также что делать с оборонными обязательствами перед НАТО. Но эти темы даже не затрагивались, притом что они крайне важны для страны.
