Один из ключей к прогнозу ситуации на Украине после выборов является представление о политической и жизненной позиции новых фигур политического истеблишмента. И самая большая загадка – это, конечно, Ринат Ахметов, седьмой номер в списке победителя предстоящих выборов “Партии Регионов Украины”, глава крупнейшей украинской бизнес-группы System Capital Management и президент футбольного клуба “Шахтер”. В конце прошлой недели прошла пресс-конференция Рината Ахметова в Киеве. Понятно, что как раз сейчас многие наблюдатели стремятся узнать о политической позиции лидеров “Регионов” и Рината Ахметова из первых рук. «Полит.ру» удалось получить определенное представление, и, по всей видимости, более точное, чем содержание большинства имеющихся мифологизированных текстов на этот счет, в том числе на материале его публичных выступлений. Главный вывод: украинская элита после выборов попытается залатать раскол, снизить градус вражды и осмыслить национальные интересы через экономическую прагматику, а не через идеологические пристрастия.
В президентской кампании 2004 года, как многие помнят, конкурировали две острые темы. Первую разрабатывал штаб Виктора Януковича - дискуссия на тему Восток-Запад, политического и внешнеполитического выбора и связанных с этим экономических и социальных вопросов. В мифологической части было, в частности, представление о западенцах-бандеровцах. Штаб Виктора Ющенко в качестве главной темы предлагал тему “народа” против “преступной власти”, причем преступность власти показывалась на разных идеологических уровнях. В частности, был создан миф о “донецком клане”, якобы составленном из малокультурных и агрессивных людей, “бандитов”. Этот миф далее транслировался на регион в целом и еще дальше - на вообще “совков” с Востока Украины, говорящих на “языке попсы и блатняка”, в отличие от настоящих украинцев Киева и Запада.
Мы, конечно, были всегда далеки от того, чтобы разделять ксенофобные представления как о “львовских бандеровцах”, так и о “донецких бандитах”, но как-то казалось по инерции, что какая-то правда в обвинениях против лидеров “донецких” все-таки должна была быть. Тем более что, скажем, днепропетровский крупный бизнес был с конца 90-х достаточно публичным, в том числе играл в политику, тогда как самый известный представитель донецкого крупного бизнеса в публичной сфере до самого последнего времени выступал исключительно в качестве президента ФК “Шахтер”.
И если миф о Януковиче-уголовнике имеет под собой в качестве фактического основания, по крайней мере, погашенные судимости в подростковом возрасте героя (после чего была длительная и успешная партийно-хозяйственная карьера), то, как выясняется, в случае Рината Ахметова компрометирующие намеки вообще опираются исключительно на домыслы и усиливаются общим мифом из 2004 года. Обычный ход: один из руководителей МВД делает заявление о приглашении Рината Ахметова свидетелем по какому-нибудь делу, после чего медиа намекают, что свидетель может стать обвиняемым. Это похоже на обычную схему политической контркампании, ничего и ни разу фактически так и не удалось показать.
На последней пресс-конференции Ринат Ахметов даже в меру остроумно ответил руководителям правоохранительных ведомств России, воспользовавшись тем же приемом – упоминания в криминальном контексте: “Мы так можем, друзья, дойти до абсурда. Ну, представьте, что через год выяснится, что Луценко - это главный наркобарон Украины. То есть весь бизнес наркомафии контролируется Луценко, а Корнич держит проституток. То есть весь бизнес проституции контролируется Корничем. А Москаль держит группу киллеров, то есть устраняет им не нужных конкурентов. А завтра вы мне скажете, что у Ахметова очень непонятное прошлое. Вы помните, они приглашали его на чай…”
Последний популярный тезис в криминальном духе состоит в том, что якобы во всех случаях, когда System Capital Management покупал промышленные предприятия, этому предшествовали смерти прошлых руководителей предприятия. Так вот, это – фактическая неправда, ничего такого просто не было. Кроме того, оказывается неправдой и совсем уже, казалось бы, правдоподобное предположение об “олигархическом” происхождении капиталов Рината Ахметова. Все предприятия его компании покупали на “вторичном рынке”, то есть не в результате прямой приватизации, кроме, если мы не ошибаемся, трех исключений. Но и в этих случаях государство скорее стремилось сбыть убыточные угольные предприятия с рук, уговаривая SCM проявить “социальную ответственность”.
Отдельный и самый известный случай – это “Криворожсталь”. Прооранжевая “Украинская правда” в своей статье “Новая жизнь Рината Ахметова” сочла “запредельно циничной” его фразу “Я убежден, что не мы украли "Криворожсталь" у государства, а правительство украло "Криворожсталь" у Украины". Мы купили "Криворожсталь" в рамках законодательства, которое было в то время”. Это тоже чистая правда: за условия конкурса, выгодные для украинских претендентов, проголосовало большинство в парламенте, включая представителей фракции Виктора Ющенко. В таких случая возможны две логики: либо главное - дать преференции национальному бизнесу, либо - получить максимальную прибыль от приватизации. До “оранжевой революции” государство считало нужным преследовать первую цель, после – вторую.
Сейчас реприватизация “Криворожстали” все еще оспаривается в Верховном суде и в Европейском суде по правам человека. Причем реприватизация уже критикуется в Донецке с точки зрения экономических последствий: новые владельцы приняли решение покупать уголь для “Криворожстали” за пределами Украины.
И в завершение разоблачения популярных мифов следует заметить, что сам Ринат Ахметов и менеджеры SCM производят впечатление чрезвычайно современных, европейского типа людей, ну совсем не “совков” и “бандитов”. Эффект его выступления перед избирателями в Донецке был похож на электоральный эффект первых дебатов Ющенко-Янукович в 2004 году, когда ожидали, что “интеллигентный” Ющенко разобьет вдребезги “уголовника”, а вместо этого зритель увидел людей одного социального класса – кучмовской номенклатуры. Причем Ющенко никого ни в какой уголовщине за своим авторством прямо обвинить не смог, а дебаты проиграл. В этом смысле публичность Ринату Ахметову идет на пользу – очевидно несовпадение мифа о “донецких” и непосредственной реальности, данной нам в ощущениях.
Понятно, впрочем, что и в России, и на Украине условия ведения бизнеса в 90-х были, мягко говоря, специфическими. Сам Ринат Ахметов период своего развития до 1996 года (до создания крупного банка и начала капитализации) называет “серым” и указывает на общие правила игры того времени, когда государства практически не было. После 2000 года, в одно время с другими крупнейшими российскими и украинскими бизнесами, компания Рината Ахметова начинает интенсивно выходить в прозрачную сферу, показывать большие обороты и прибыли, с чем связана более чем двухмиллиардная оценка капитала западными журналами.
Ринату Ахметову уже пришлось отвечать на вопросы о происхождении “первого миллиона”, и будет полезно недвусмысленно заявить, что весь опубликованный компромат – это вранье: “Вы знаете, я уже сказал, что 1992 -1995 годы - это был период неформальной экономики. Нами была создана компания "АРС", мы занимались торговлей углём и коксом. Вот именно в эти годы я заработал первый миллион”. Трудность состоит в том, что базовый уровень всевозможного компромата на всех участников политической и бизнес-игры очень высок, а авторы подозрений и оценок обычно формулируют их в форме предположений оценок от лица фигур второго и третьего плана, т.е. в форме сплетен, так что судебные последствия либо невозможны, либо неэффективны. Нам здесь важно зафиксировать, что лидеры донецкого бизнеса не обладают какими-либо особенными чертами на фоне крупнейших бизнесов СНГ, со всеми плюсами и минусами данного социального слоя.
И здесь мы можем перейти к самому интересному: индивидуальным чертам риторики и представлению о мире Рината Ахметова, которые могут иметь политические следствия.
Самым убедительным местом первого публичного политического выступления Рината Ахметова была фраза “я ненавижу бедность”: “Я из бедной семьи. Жили мы в доме на 20 квадратных метров. Спали мы на полу, на раскладушке. Туалет был на улице, умывались мы тоже на улице, из кружки…Я всегда боролся с бедностью. Мы жили в домике большой семьей… Как вам объяснить?… Ну, если пьяный идет по улице и так ударит ногой по забору – то дом развалится”. Это, пожалуй, дает важный ключ к пониманию его картины мира, отличающий от других крупных бизнесменов, редко происходящих из самого социального низа.
Утверждение о том, что “мы победили бедность на своих предприятиях и хотим победить ее во всей стране” было бы просто риторической фигурой, если бы не специальное обстоятельство. Дело в том, что на предприятиях SCM работает 160 тыс. человек, это “регионообразующее предприятие”. Мы имеем дело со специфически украинской социальной ситуацией: концентрация промышленности и концентрация капиталов привели к особой связи крупнейших бизнесов с землей. Эффект связи, в том числе социально-политической, градообразующего предприятия с городом в постсоветской ситуации описан как специфическая “промышленная община”. В донецкой области социальные завязки промышленности и общества особенно очевидны.
Украинский политолог Кость Бондаренко как-то отметил, что именно Ринат Ахметов первым из крупнейших украинских предпринимателей ввел в обсуждение тему регионального патриотизма. Отсюда, вероятно, идея «Партии регионов». В начале 2005 года мы обсуждали, как именно будут вести себя крупнейшие украинские бизнесы в новой агрессивной ситуации. Наш автор Булат Нуреев тогда дал прогноз, что Ринат Ахметов вряд ли будет пытаться конвертировать свои капиталы за рубежи в иные бизнесы, он трактовал это как специфику донецкого бизнеса, всегда до последнего отстаивающего собственную “возделанную территорию”.
Второй совершенно очевидно искренний момент – это рассказ о первой победе “Шахтера” в национальном чемпионате. Футбол – это, вроде бы, самая прямая и очевидная сфера местного патриотизма: стадион болеет не только за свою команду, но и за свой город и страну. А если на месте идеального плана – пустота, новая страна – на месте старой, большой и идейно ясной, то спорт – чуть ли не последняя соломинка. Спорт дает почти точную модель идеального плана, необходимого в политике, она невозможна на одной только прагматике и обещаниях материальных благ, это та сфера, где важно чувство национальной общности, общие цели, когда люди вместе во что-то верят и за что-то болеют. Точно такая же эмоциональная окраска у Рината Ахметова и в рассказе о строительстве новой современной гостиницы в Донецке на месте старой и ветхой гостиницы “Донбасс”: он рассказывает, как было больно смотреть на яму на месте бывшей гостиницы в центре города, как он физически хотел, чтобы побыстрее были поставлены хотя бы стены.
Политический вывод отсюда такой: региональный патриотизм и тема регионов – очевидно важная, она не является просто риторической фигурой. Кроме того, следует заметить обычную для бизнеса либеральную риторику, слова об экономических и политических свободах. Ринат Ахметов в этой части даже отдает должное Виктору Ющенко, который, несмотря на очевидные провалы в экономике, все-таки смог обеспечить равный доступ партий к СМИ.
Кроме того, вообще уровень разделения свой-чужой в устах бизнеса существенно меньше, чем в межпартийной дискуссии. Ринат Ахметов дает понять, что не считает нужным как-то особенно дружить или враждовать с Америкой, ЕС или Россией, и здесь, судя по всему, работает экономическая прагматика: для бизнеса важны и те, другие. Это видно по отношению к вступлению в ВТО и ЕС, которое прагматично: надо смотреть на конкретные условия. Кроме того, понятно, нет иллюзий относительно итогов газовой войны: старые цены не вернуть, но надо внеси ясность в новые условия и добиться не ухудшения отношений с “Газпромом”.
Из это всего понятно, что, если верна гипотеза, что Ринат Ахметов и другие представители донецкого бизнеса будут иметь решающее слово в формировании правящей коалиции, то подход к этому у них будет экономико-прагматический ("Вот есть договор, а есть сговор. Договор - это тогда, когда четко и понятно определены общие цели. Наша цель - экономический рост и объединение Украины"). Они попытаются снизить уровень вражды в политике, уменьшить вероятность резких шагов во внешней политике и экономике, отменить всякие пересмотры прав собственности, а переговоры будут вести со всеми, в том числе и с “оранжевыми”.
