В Каире, охваченном беспрецедентными волнениями, я продолжаю вести свою обычную жизнь домохозяйки, воспитывающей маленького ребенка. Как и очень многие жительницы города, я наблюдаю за событиями, не выходя из дома, и узнаю о них с балкона квартиры и из разговоров с родственниками и друзьями.
Обычный день. Вечером нам сообщают о демонстрации протеста на Тахрире, главной площади города. Муж уходит, возвращается под утро. Сообщает, что страна всколыхнулась, воодушевилась примером Туниса, и что египтяне собираются выгнать Хусни Мубарака. Народу на площади тьма, в том числе девушки. (Для ночного Каира явление нетипичное.)
В Суэце и Александрии тоже были выступления, в Суэце есть погибшие.
Просит меня не выходить завтра и послезавтра на улицу. Всё спокойно, но мало ли, вспыхнут столкновения с полицией, применят опять слезоточивый газ, лучше посидеть дома. А в пятницу после полуденной молитвы начнётся массовый протест, и после него можно будет ждать изменений.
Появляются новости о многочисленных арестах и о блокировке Twitter'а.
В остальном обычный день, ничего особенного не происходит.
Ко мне в гости приходит знакомая, мы обсуждаем детей, до сих пор стоящую у нас новогоднюю елку, какую-то еще ерунду, о позавчерашних событиях не говорим. Мне кажется, она о них и не знает.
Из России пишут, что там показывают устрашающие сюжеты о происходящем в Египте и о чуть ли не революции. Каирчане удивляются – тут всё как обычно, работают торговые центры, а о волнениях многие узнают по Инету или от друзей.
Готовящиеся выходить завтра на протест воодушевлены и уверены в успехе.
На Facebook'е 55 тысяч египтян подтверждают своё участие в завтрашнем протесте.
Муж уходит на работу около 11-ти утра, сразу после этого звонит его коллега и говорит, что мобильная связь отключена и интернет тоже. Сам он на работу в связи с этим не собирается.
После полуденной молитвы по нашей улице проходит группа демонстрантов, человек 200. У них в хвосте идут человек 6 полицейских.
Пробую дозвониться до родных в России – боюсь, что они знают о протестах из новостей и волнуются, что со мной нет связи. Но, похоже, международной связи для обычных людей тоже нет.
Звоню подруге, спрашиваю, не дозвонилась ли она до своих, – нет, у нее тоже не получается.
Звонит знакомая египтянка. (Вообще этот и следующие дни проходят у домашнего телефона. Ощущения от жизни без мобильника и интернета очень странные.) Говорит, что они с родителями сидят дома и обзванивают друзей. У них всё нормально. Выражает надежду, что полиция скоро наведет порядок.
После дневной молитвы проходит ещё одна демонстрация, но я на кухне и её не вижу.
По ТВ объявляют о введении комендантского часа с 6 вечера до 7 утра. У мужа же рабочий день до 6, как он будет возвращаться? Удивляюсь и жду.
После 6, однако, улица продолжает быть оживленной. Вернувшийся муж рассказывает о многочисленных демонстрациях в центре (по местному ТВ их тоже показывали) и в других районах. Жгли полицейские участки. Народ поднялся, определенно.
Улица пустеет, но около полуночи раздается шум, звук бьющегося стекла. С балкона видно, что разбили витрину супермаркета напротив нашего дома. Фруктовщик, у которого открытый киоск и который сидит на своём месте круглосуточно, так и сидит, только свет выключил.
Потом шумят ещё, потом раздаются радостные крики. Утром я узнаю, что это народ радовался объявлению о смене правительства – так президент отвечает на выступления. Кроме того, глава спецслужбы Омар Сулейман назначен вице-президентом.
Утром всё выглядит обычным образом. Очередь за дешёвым хлебом, бегают дети. Но машин меньше.
В полдень частично дают мобильную связь. Ура.
Звоню знакомой с соседней улицы. Там разграбили какой-то склад, но машины у подъезда и всё остальное цело.
Звоню подруге из богатого района - у них погромы были сильнее, магазины пострадали серьёзно. Стреляли. Она сообщает мне о роспуске полиции – вчера сильно громили полицейские участки, и полицейским велели устраниться (такова официальная версия). Одновременно на улицы ввели армию для охраны порядка. Другие знакомые сообщают, что у них в районе появляются группы мародеров и их забирают на армейских грузовиках. Подруга говорит, что у них уже организованы отряды самообороны. «Мужчины с палками и ножами стоят на улице».
У нас всё спокойно. Муж возвращается с рынка (там нет кур и огурцов, но на «перебои с продовольствием» это не тянет), к нам приходит водопроводчик, ничего опасного или тревожного не чувствуется.
По ТВ объявляют о комендантском часе с 4 вечера до 8 утра, но собирающихся на Тахрире это не останавливает.
Рано утром звонит подруга, говорит, что ночью активно громили центр, разнесли зачем-то онкологическую больницу (подтверждения последнему факту я потом не нахожу), у нее самой в районе погромов ночью не было, но всё равно обстановка очень неспокойная. И что в Хургаду и Шарм направлялись автобусы с мародерами, но, к счастью, там тоже армия.
Кто-то из знакомых идет на работу, но большинство - нет. Муж и сын уходят в гости, возвращаются до комендантского часа. Но и после него жизнь на улице продолжается – так же сидит фруктовщик, ездят машины.
Мне звонят друзья и родственники из России и Америки – новости заставляют о нас волноваться. Всем говорю, что лично я в безопасности и на улицу не выхожу (хотя там днём полностью безопасно. Но атмосфера как-то не располагает, а необходимости нет). Узнаю, что сбежало много заключенных из тюрьмы и что из окон МВД стреляли по толпе, больше сотни убитых, 2000 раненых, и что было нападение на Египетский музей, но там потери культурных ценностей относительно невелики.
Передаю полученные новости мужу. Он тут же включает ТВ и видит призыв идти сдавать кровь для раненых. Подробностей не сообщают. Потом показывают танки рядом с телебашней. Мимо танков по набережной ходят люди.
Ночью несколько раз раздаются выстрелы. На площади дежурят ополченцы, дорога перекрыта.
Утром получаю смску от оператора мобильной связи (вообще смски еще не ходят, только звонки). «Вооруженные силы призывают верных Египту мужчин выступить против предателей и изменников и организовать оборону для защиты нашей земли и нашего Египта»...
Звоню знакомым. Некоторые начали запасаться крупами, спичками и памперсами. У кого-то в доме мужчины ночью охраняют свои машины у подъезда, кто-то патрулирует свою улицу, опасаясь налетов на ювелирные лавочки, кто-то из мужчин события игнорирует – ночью спит, а днём ходит на работу, но возвращается рано к радости домашних.
Крупные иностранные компании эвакуируют своих сотрудников.
В два часа дня на улице почти мирная жизнь, людей и машин только в два-три раза меньше, чем обычно. Женщины с детьми покупают свежую клубнику, фруктовщику привозят ящики с мандаринами.
Правда, все маленькие лавочки в зоне видимости с моего балкона закрыты. Но второй большой супермаркет, в квартале от нас, тоже работает, проблем с продуктами у нас в районе нет.
Около 4-х снова выхожу на балкон. Обстановка резко поменялась. Машин стало сильно меньше. На улице стоит группа молодых мужчин с дубинками, они проверяют проезжающие машины. Правда, не подряд, кому-то машут, чтобы проезжали, а у кого-то смотрят документы и багажник. Никто проверкам не сопротивляется. Подъезд к супермаркетам перекрыт, витрины закрыты.
В начале шестого машин уже почти нет, улица полностью перекрыта.
Проезжает БТР. Странно видеть военную технику не на параде и не в музее.
Вижу, как одинокая женщина пытается поймать такси. Не знаю, удаётся ли ей это.
Поступают новости с Тахрира – многие сегодня собираются там ночевать, вода и еда у них есть. Всё спокойно.
Начинаю орать на ребенка – сдают нервы. Я действительно в безопасности, но перспектива неизвестно сколько сидеть дома не радует. А главное, за других страшно.
Два часа разговариваю с Россией, мне пересказывают все новости. Поймали три тысячи (!!!) сбежавших ранее заключенных, Мубарак в Шарме с армией, в отставку не собирается пока, обещает уступки оппозиции. На завтра объявлен «марш миллионов». Инет полон фото и видео танков, пожаров, трупов и т. п. Я ничего этого не видела, кроме одного БТРа. Многие страны эвакуируют туристов из Египта, а в России вот только-только перестали продавать путевки в Хургаду и Шарм. С отъезжающих берут подписку о том, что они в курсе обстановки, но всё равно две трети купивших путевки едут. В Египте начинается нехватка продовольствия и растут цены. (У нас пока цены прежние.) Опасаются перекрытия Суэцкого канала. Пишут, что интернет в Египте появился, но это касается только тех, кто получает его через операторов мобильной связи. У меня по выделенке инета нет. Решаю завтра позвонить в наше консульство.
Ночью слышны выстрелы.
Мне продолжают звонить обеспокоенные друзья, спрашивают, не собираюсь ли я эвакуироваться. Нет, я пока не вижу для этого причин.
В некоторых районах перебои с продовольствием – нет хлеба, яиц, молока. У нас все есть.
На Тахрире ночь прошла без происшествий. Прошлым вечером протестующих охраняла армия, не пуская внутрь сторонников Мубарака, которые локализовались возле телебашни и хотели тоже пройти на площадь.
Узнаю местное мнение о побеге заключенных – что президент велел открыть все тюрьмы, чтобы народ занимался самообороной, а не демонстрациями. (Потом проходит ссылка на подтверждающий это документ на Викиликс.)
Начинаю ждать звонка от кого-нибудь, кто расскажет новости.
Мимо дома проезжает ещё один БТР.
Дозваниваюсь до знакомой, которая сейчас находится под Александрией. У них разгромлены все банки и заправки, и говорят, что дороги перекрыты, даже если где-то найти бензин. А то она бы улетела в Россию незамедлительно. Порт в Александрии не работает, мне советуют закупаться крупами.
У наших родственников всё спокойно, стоят посты добровольцев, ничего не происходит.
Ещё один БТР.
До консульства дозвониться не получается. Звоню очень много раз в их приёмные часы. Посольство отвечает, но перенаправляет в консульство.
В 9 вечера на перегороженной улице играют в футбол молодежь и мальчишки. Горит большой костёр.
Ночью Мубарак выступает с речью – обещает внести требуемые изменения в Конституцию и не выдвигаться на следующих выборах, но уходить досрочно не будет.
Круг моих знакомых протестующих раскалывается – большинство считает, что они своего добились, но некоторые полагают, что это просто уловка, и что если сейчас отступить, то никаких изменений не произойдет, а вот репрессии по отношению к протестовавшим неминуемы, Мубарак и Омар Сулейман этим хорошо известны.
Около 11-ти по улице идут демонстранты с египетским флагом – в поддержку Мубарака. Человек 50.
Еще одна смска от оператора связи (другие смски так и не ходят), пропрезидентский призыв к молодежи.
В городе местами образуются пробки – последние дни их не было.
Вечером под окнами проходят подростки-девочки с речевками в поддержку Мубарака. Знакомые говорят мне, что появившиеся сторонники Мубарака подкуплены, и на этот счет не беспокоятся.
Спрашиваю, что помешает Мубараку перевешать оппонентов и остаться на посту пожизненно, если сейчас прекратить протесты. Частый ответ – Америка. Второй частый ответ – что он не ребенок и люди тоже не дураки, ему придется исполнять обещания, просто он хочет сохранить лицо и досидеть срок, а не быть выгнанным, как собака. Мне это кажется несерьезным, у меня крутятся в голове какие-то нехорошие примеры из российской истории.
Русские друзья спрашивают о «Братьях-мусульманах», не придут ли они сразу после ухода Мубарака. Египетские друзья от вопроса об этом отмахиваются и говорят, что вот чего не будет, того не будет, никому они тут не нужны. А будут выборы. Кого бы они хотели выбрать? Ну, вот Амр Муса есть, генеральный секретарь Лиги арабских государств. Или Ахмед Шафик, новый глава кабинета министров, тоже очень приличный человек.
Вечером блокпосты еще стоят, но внимания на них обращают уже значительно меньше.
Рано утром на Тахрире стреляли, есть погибшие.
Вновь появляется сообщение, что армия просит жителей не покидать дома.
Несмотря на это, улица весьма оживленна. Муж уходит за покупками, все продукты в наличии, только выбор в супермаркете меньше «мирного».
Украина продолжает эвакуацию граждан, но подруга-украинка смысла в отъезде не видит и остается.
В чате меня спрашивают, почему я не выхожу из дома. Задумываюсь. Собственно, днём выходить совершенно безопасно, я хорошо вижу, что на улице нормальная мирная жизнь. Видимо, дело в том, что необходимости нет, гулять негде, а «просто прогуляться» как-то не кажется своевременным. А так можно было бы.
Звоню в посольство, встаю на учет на случай возможной эвакуации. Что будет дальше, неясно совершенно. Кто-то боится, что если уйдут протестующие, то все вернется на круги своя, только будут массовые аресты и убийства. Кто-то боится, что если сейчас уйдёт Мубарак, то начнется хаос. Другие считают, что всё в порядке и бояться особо нечего.
Появляются сообщения о нападениях на журналистов. Тут же рождается объяснение – это делают, чтобы завтра некому было снимать расправу над противниками (оппозиция призывает опять собраться на Тахрире, но туда же стекаются и сторонники президента).
Тревожно. Очень хочется, чтобы ночью там не началась стрельба.
Ночевавшие на Тахрире говорят, что все было спокойно. К пятничной молитве ждут шейха Юсуфа аль-Кардави (это глава Международного совета мусульманских ученых), но это оказывается слухами.
Народ стягивается на Тахрир, армия обыскивает проходящих на предмет оружия, никого не задерживает.
Есть ощущение, что сегодняшний день будет переломным, и кто-нибудь уступит. Страшно, что решение может быть силовым. Русские новости предрекают кровавый сценарий. У местных есть уверенность, что армия в людей стрелять не будет, а вот про полицию полной уверенности нет.
Однако новости с Тахрира спокойные. Стрельбы нет. Беспорядков нет. «Братья-мусульмане» есть, но их явно не большинство.
В интернете активно подсчитываются убытки страны от беспорядков. Кто-то считает виноватыми протестующих, с которых все началось, кто-то - президента, который при начале волнений выслал семью с имуществом за границу, отключил по всей стране связь, выпустил на свободу уголовников, распустил полицию и уехал подальше от столицы.
В 5 начинается комендантский час. Вначале по улице это не очень заметно, но потом она пустеет, опять выставляются добровольные блок-посты. Метро останавливается. Транспорт тоже. С Тахрира уходят пешком. Пускать людей внутрь перестают, только выпускают.
Премьер-министр Ахмад Шафик гарантирует безопасность протестующим после ухода с площади. Это большое облегчение для меня, но не для всех.
Мубарак не уходит в отставку, оппозиционеры с площади тоже. Но, кажется, стало спокойнее. Хотя неопределенность сохраняется.
...Я укладываю ребенка, который все эти дни не дает мне впасть в панику. Рассказывание стихов и пение колыбельных не очень к этому располагает. Думаю о том, что я ничего не понимаю во внешнеполитических последствиях и многом-многом другом, что связано с текущими событиями, но меня волнует и вызывает очень радостные чувства неожиданный положительный итог событий – примерно такой же, что и у летних пожаров в России. Люди показали удивительную способность к самоорганизации и взаимовыручке. Моментально выставленные посты и наряды добровольцев, недопущение массовых погромов после роспуска полиции, ночные дежурства по охране не только своей квартиры, но и улицы в целом, помощь друг другу с продуктами при необходимости – это то, что происходило вокруг каждого жителя Египта в эти дни.
