Эммануэль Фархи — французский экономист с египетско-еврейскими корнями, профессор экономики Гарварда, умер 23 июля 2020 года. Ему был всего 41 год. Его называли «звездой» среди исследователей, «будущим нобелевским лауреатом» и надеждой философской и экономической мысли. Фархи интересовал глобальный дисбаланс, неокейнсианство, системная финансовая стабильность и финансовое посредничество. О его идеях и исследованиях — в нашем обзоре.
Still struggling with the untimely death of my dear friend and @Harvard colleague Emmanuel Farhi. He was a genius, kind, modest. A future Nobel laureate. Deeply thankful for 14 years of conversations, shared meals. So badly wish for more. pic.twitter.com/zczYPM2jtc
— Gita Gopinath (@GitaGopinath) July 26, 2020
Отец Фархи был экономистом, он умер, когда сыну было 10 лет. По словам Эммануэля, он всегда слышал: экономика, экономист, — но не понимал, что это значит. В колледже он увлекся физикой, в шестнадцать лет получил премию, которая позволила поступить в престижную инженерную школу. Там он занялся математикой, но магическое слово из детства — экономист — сделало свое дело: он уехал в США, где четыре года изучал экономику в Массачусетском технологическом институте (2010–2012), а во время долгового кризиса в Европе уже был советником президента Франции Николя Саркози.
Вот как характеризует карьеру Фархи The Economist: сфера его исследовательских интересов была необычайно обширна — проблемы конкуренции, международная макроэкономика, налоговые режимы, производительность. Мотивировала Фархи в работе попытка помочь мировым лидерам понять, как работает мировая экономика на самом деле. Со своим коллегой Хавье Габэ Фархи работал над тем, как изменить налогообложение во взаимосвязи с поведенческой экономикой, учитывая, что люди вовсе не так рациональны, как полагают экономисты. В частности, он говорил, что налоги на выбросы придуманы как способ заставить потребителей нести часть экологических расходов. Но раз эти расходы не мешают людям покупать новые огромные машины, то вместо налога в данном случае лучше сработали бы правовые ограничения. В исследовании с Дэвидом Бакаи из Калифорнийского университета он исследовал проблемы роста производительности и пришел к выводу, что многофакторная производительность не зависит от труда людей, необходимо смотреть, что происходит на уровне компаний, или все усилия будут тщетны.
Но главной, самой цитируемой и многообещающей работой Фархи стало исследование состояния международных финансов.
Фархи считал, что мировая экономика чрезмерно доллароцентрична, хотя доллар на должность главного де юре никто не назначал. США, таким образом, является своего рода мировым банкиром, пользуется огромными привилегиями, но и несет огромные обязанности.
В одном из своих последних интервью изданию Федерального резервного банка Ричмонда Econ Focus Фархи пояснил, что доля экономики США по отношению к мировой сокращается, и безопасных активов, которые Штаты поставляли на рынок, не хватает: «Я думаю, что такая ситуация с долларом не слишком стабильна. Эта позиция гегемона становится слишком тяжелой для США. И свидетельство тому — глобальный недостаток безопасных активов. По мере роста экономик растет буквально ненасытный спрос на безопасные активы. Но сложилось так, что США стали в своей роли гегемона единственным поставщиком таких активов. По мере того, как доля экономики США сжимается по отношению к мировому объему, появляется и недостаток безопасных активов. Как результат — низкие процентные ставки во всем мире. И это структурно дестабилизирующая сила для мировой экономики».
В более или менее грубом переложении мысль такова: если США производят слишком мало безопасных активов, то мировой совокупный спрос погружается в депрессию. Процентные ставки падают до нуля. Но если страна попытается покрыть весь спрос, то способность выплаты по этим бумагам однажды окажется под вопросом. И все побегут из доллара, как это было при так называемом никсоновском шоке, когда США в одностороннем порядке отказались от Бреттон-Вудской системы — привязки доллара к золоту. Тогда это предсказал экономист Роберт Триффин.
«Сегодня мы наблюдаем новую дилемму, подобную Триффиновской: или США не смогут удовлетворить мировой спрос на безопасные активы, и это дестабилизирует финансовую систему в мире, либо США удовлетворит спрос на безопасные активы, но тогда это вызовет финансовое напряжение в самих Штатах, которое может привести к кризису доверия», — говорил Фархи.
По мнению Фархи, поскольку другие мировые державы выходят на сцену, то и монетарная система должна быть реформирована. США уже не может быть гегемоном. Вопрос времени, когда Китай и ЕС серьезно пошатнут позиции доллара как международного средства расчетов. Это не вопрос пяти лет, это займет, возможно, десятилетие или больше.
Ученому не удалось увидеть, сбудется ли его предсказание. Его внезапная смерть стала шоком для всех друзей и студентов. 25 июля они почтили память Эммануэля Фархи, самого перспективного экономиста современности, собравшись в Zoom.
