21 октября 2013 г. Европейский суд по правам человека вынес решение по поводу катынского дела. Согласно этому решению, Россия не выполнила свои обязательства в том, что касается сотрудничества с ЕСПЧ в расследовании дела о расстреле более 20 тысяч польских пленных в Катынском лесу в марте 1940 г. Однако суд счел дело закрытым и не подлежащим дальнейшему рассмотрению.
Помимо констатации нарушения обязательств, претензий к России у ЕСПЧ нет. Иск, поданный (при поддержке государства) польскими родственниками расстрелянных, требовавшими предоставить документы по расследованию, проведенному российской стороной, а также объяснить причины прекращения этого расследования, остался, таким образом, неудовлетворенным.
Аналитических комментариев по этому поводу в международном медиапространстве существенно меньше, чем, скажем, было в апреле 2010 г., когда недалеко от Смоленска в авиакатастрофе погиб польский президент Лех Качиньский. Тогда главный интерес вызывала неопределенность на политической арене – в частности, в том, что касается довольно напряженных отношений между Россией и Польшей. О катынском деле тогда говорили как об одном из важных факторов, влияющих на развитие этих отношений.
Сейчас в связи с решением ЕСПЧ в СМИ преобладают материалы информационного характера. Сообщения, помимо описания события и краткой исторической справки, содержат обычно краткое резюме, выражающее некоторую интерпретацию, как-то (обобщая): «дело решено в пользу России»; «Польша недовольна»; «ЕСПЧ выразил неодобрение действиям России»; «по итогам решения ЕСПЧ возможно ухудшение отношений между Польшей и Россией».
Тема ухудшения отношений, пожалуй, наиболее популярна. «Решение ЕСПЧ Польше не понравилось, и, несомненно, оно усугубит трения между двумя странами», - прогнозирует юное международное издание The Journalist. NY Times цитирует Анджея Мелака, председателя Ассоциации семей жертв Катыни, который назвал это решение «возмутительным» и добавил: «То, что этот геноцид не был осужден, и то, что виновные остались безнаказанными, привело к тому, что история повторилась в Руанде и на Балканах и повторится снова. Польша не смирится с подобным решением».
С этим вполне созвучно заявление, опубликованное на сайте министерства иностранных дел Польши: «Нарушение 38-й статьи Конвенции означает, что Российская Федерация не выполнила свое обязательство по сотрудничеству с Судом, когда она отказалась предоставить ему решение военного следствия от 21 сентября 2004 г. о прекращении расследования катынского дела… По версии Суда, в деле нет никакой неопределенности в том, что касается гибели родственников истцов. Таким образом, Суд постановил, что нарушения 3-й статьи Конвенции не было, так как после 1990-х гг. истцы были осведомлены о том, что произошло с их близкими…
Польское правительство на правах третьей стороны участвовало в процессе против Российской Федерации, который начали в Суде польские граждане. В своих выступлениях правительство поддерживало аргументы истцов. Заявления польских истцов сопровождались рядом исторических протоколов и документов, касающихся польско-российского сотрудничества по выяснению исторической правды о катынской резне…
Невзирая на нынешнее решение Суда, Польша продолжит требовать, чтобы Российская Федерация в законном порядке реабилитировала жертв катынской резни и передала польской стороне все документы, касающиеся проведенного российским следствием расследования катынского дела».
Главным аргументом ЕСПЧ в пользу прекращения дела было то, что событие, послужившее к нему поводом, лежит вне временной юрисдикции Европейской конвенции, появившейся в 1953 г. и ратифицированной Россией в 1998 г. Формально говоря, это так. Однако у этого аргумента есть оппоненты, считающие, что такое решение дела идет вразрез с принципами, лежащими в основе Конвенции и, соответственно, ЕСПЧ. Своими соображениями по этому поводу поделился профессор международного права из лондонского Middlesex University Уильям Шабас (William Schabas). «Ключевой вопрос, - пишет он, - в том, могут ли так называемые «процессуальные обязанности» государств по расследованию преступлений, связанных с нарушением права на жизнь… распространяться на события, которые происходили до того, как Европейская конвенция вступила в силу в том или ином государстве. В России она действует с 1998 г. Катынская резня произошла в 1940 г…
Катынское дело – это попытка применить эту практику у более отдаленному прошлому на том основании, что за ним стоят очень серьезные гуманитарные проблемы, которые требуют полноценного и внимательного расследования резни…
У Европейского суда была возможность залечить рану в правовой истории Европы, которая так и осталось открытой со времен Нюрнбергского процесса. Увы, он эту возможность упустил. Более того, он вообще перекрыл доступ к тщательному рассмотрению чудовищных преступлений прошлого. Некоторые считают, что это разумное решение, потому что эта область может оказаться ящиком Пандоры, и если ее открыть, это может привести к непредсказуемым и неконтролируемым последствиям. Однако учитывая то, как правозащитное направление упрочилось в Европе и какую важную роль играет европейское правозащитное право, выступая образцом для всего мира, нельзя предаваться амнезии, когда речь заходит о таких темных эпизодах в истории континента».
Почти ровно год назад, в ноябре 2012 г. издание Human Rights in Ireland опубликовало комментарий адвоката Яцека Ковалевского (Jacek Kowalewski) – как раз о том, как ЕСПЧ рассматривает катынское дело. Собственно, ему не нравилось отсутствие единодушия в суде по поводу того, что дело требует пристального рассмотрения. «Прежде всего, - писал он, - не следует забывать о том, что «важнейшая движущая сила континентального масштаба, которая способствовала европейской интеграции – это память о войне». В этом контексте «Конвенция как таковая… может быть проинтерпретирована как правовой инструмент переходного периода». Для России задача по проработке опыта Второй мировой войны сочетается с переходом от коммунистического режима к новому порядку. Для этой страны, как и для Польши, уничтожение репрессивных структур, укрепление демократии и установление правопорядка, основанного на соблюдении прав человека, представляет собой одну из ключевых целей в работе с историческим наследием…
Нежелание России рассматривать подобные дела самым серьезным образом – то есть оперативно, открыто, с уделением должного внимания правам как подозреваемых, так и пострадавших и с учетом международного уголовного права – красноречиво указывает на то, каковы сейчас перспективы добиться от российских властей рассмотрения нынешних и будущих преступлений, и уж точно не располагает к эффективной профилактике новых серьезных нарушений прав человека… Как сказал родственник одного из погибших в Катыни, «открытость отчетов о расследованиях не обязательно предполагает заведение процессов для наказания виновных. Вероятнее всего, главные виновники уже умерли. Катынское дело будет закрыто только тогда, когда Россия целиком осудит это вопиющее преступление».
Пренебрежительное отношение российских властей разрушает любые попытки дать общественности информацию о преступлениях коммунистов. Судьба жертв катынской резни остается по большей части безвестной также и внутри западных обществ… Пока Большая палата ЕСПЧ продолжает затягивать повторное рассмотрение этого дела, множество разных голосов призывают исправить плачевную ситуацию с расследованием внутригосударственных и международных преступлений, совершенных коммунистическими режимами в Европе».
