Financial Times, The New York Times и The Washington Post сообщили, что власти России попросили Китай предоставить военную технику, чтобы поддержать российскую спецоперацию в Украине. Журналисты ссылаются на анонимные источники в правительстве США.
По их словам, Россия запрашивает военную помощь у Китая с самого начала спецоперации. Источники FT также сказали, что у России к середине третьей недели спецоперации заканчиваются некоторые виды вооружений.
Утром 14 марта китайский МИД заявил, что Россия не запрашивала военную помощь. Советник президента США по национальной безопасности Джейк Салливан 14 марта должен был встретиться в Риме с главой Комиссии по иностранным делам ЦК КПК, членом политбюро ЦК Компартии Китая Ян Цзечи. Американское правительство уже предупредило Пекин, что любые попытки помочь России в военном плане и обойти санкции будут иметь серьезные последствия для Китая.
Об отношениях Китая и России в ходе спецоперации в Украине и позиции Китая в этом вопросе мы поговорили с Евгением Верлиным — российским китаеведом, журналистом и дипломатом, работавшим в Китае в конце 1970-х — начале 1980-х годов и во второй половине 1990-х годов.
— Как вы считаете, какую позицию занимает Китай по отношению к российской спецоперации в Украине?
— Позиция Китая сейчас отличается от той, которая была в начале спецоперации, — это две разные ситуации. Мнение Китая трансформируется постепенно. Никакие изменения в Китае не проходят быстро.
Спецоперация началась вскоре после подписания в Пекине 4 февраля 2022 года декларации Китая и России о международных отношениях. Там заявлено, что у сотрудничества двух стран нет никаких границ и запретных тем. Эти формулировки, как считают некоторые наблюдатели, были восприняты Кремлем как своего рода карт-бланш на развязывание военной спецоперации.
Китай, конечно, обладает возможностью поставлять некоторые компоненты и вооружение России, но я не обладаю никакими точными сведениями на этот счет. Салливан тоже упомянул эту возможность. Сегодня он должен начать переговоры с главой канцелярии Комиссии ЦК Компартии Китая по иностранным делам Ян Цзечи в Риме.
Точно говорить, что Китай помогал России, мы не можем. Даже если помощь была, мы об этом ничего не узнаем в ближайшее время.
— Китай может что-либо выиграть от спецоперации России в Украине?
— Допустим, что Россия предупредила Китай о своих намерениях. Тогда возникает вопрос, что именно Китай знал. В принципе Пекин крайне заинтересован в том, чтобы военный блок НАТО оставался на тех рубежах, на которых он в настоящее время находится, и не продвигался в сторону китайских границ. Это аксиома.
Один мой коллега еще в 1990-е годы говорил, что суть китайской позиции в том, чтобы сдерживать наступление НАТО на восток силами России «до последнего российского солдата». Тогда это была шутка, но теперь она приближается к истине. Стоит вспомнить хотя бы войну в Югославии. В Белграде в 1999 году ВВС США, «перепутав карты», бомбардировали посольство Китая, погибли три журналиста. Китайцы запомнили, это усилило их эмоциональный настрой против НАТО вообще и его расширения на восток в частности.
С одной стороны, Россия — основной заслон на пути расширения НАТО на восток. Россия способна не дать НАТО подойти к границам Китая, блокировав гипотетическое появление сил блока, например, в Киргизии или Казахстане. Однако китайцы не представляли масштаб и непредсказуемость российской спецоперации. Китай не мог представить, что 6000 китайцев, из которых больше половины — студенты, а остальные — предприниматели, окажутся в разных городах Украины в весьма сложной, сопряженной с угрозой для жизни ситуации.
В самом начале спецоперации китайский посол в Киеве выступил с видеообращением к соотечественникам, которые застряли там. Он посоветовал сидеть в укрытиях и как-то обозначать свою национальную принадлежность. Затем рекомендации посольства изменились: Китай в глазах украинцев стал выглядеть практически союзником России, поэтому китайцам посоветовали не афишировать свою национальную принадлежность. Ну, а далее своих граждан Китаю пришлось вывозить при содействии украинских властей из Харькова, Херсона, Киева и других городов.
Вообще, торгово-экономическое сотрудничество двух стран было на подъеме. Летом прошлого года по «Новому шелковому пути» пошли поезда. Маршрут начинается в Китае, проходит Казахстан, Россию, Украину и далее — в другие страны Европы. Кругом были красные транспаранты «Ухань — Киев», «Сиань — Киев» и т. д. В Украину везли в том числе товары, которые транзитом шли в Европу.
Обратно из Украины везли в основном зерно, притом довольно высокого качества. Украинское зерно проходит, как я понимаю, более качественный контроль, в отличие от российского. Китай закупил в прошлом году около 10 млн тонн зерна — это почти в пять раз больше, чем в 2018 году. Такими объемами, по оценкам специалистов, можно прокормить 12–15 млн человек в год.
Это значительное количество, которое Китаю сейчас надо где-то восполнять. На фоне грозящего глобального продовольственного кризиса (а с ним уже столкнулись некоторые африканские страны), дефицит зерна может поставить под угрозу голода около ста миллионов человек по всему миру. Такова предварительная оценка ООН. Посевная в южных областях Украины должна очень скоро начаться. Если она еще не сорвана, то будет наверняка сорвана во многих регионах страны. Россия же сейчас наложила эмбарго на экспорт зерна и ряд других видов продовольствия. Это тоже больно ударит по Китаю.
— Если экономически Китай не выигрывает, есть ли у него какие-то рычаги давления на российскую власть?
— Это самый сложный вопрос, который последние недели занимает головы политиков и аналитиков на Западе, в Украине, России и в самом Китае. Китайцы пошли на переговоры с Америкой. Значит, что-то изменилось. С конца февраля в китайском интернете было почти не найти аналитических публикаций по украинскому кризису: на эту тему была наложена жесткая цензура и самоцензура. И вот тут вчера и позавчера появились знаковые публикации известных китайских экспертов, которые с большой долей вероятности показывают, что ситуация вызывает огромную обеспокоенность в Пекине и даже, возможно, подвергается там серьезному переосмыслению. Эти публикации можно воспринять как своего рода месседжи Вашингтону. Тем более что одна из них появилась не где-нибудь, а в The New York Times. Заголовок ее выглядит весьма провокативно, его можно дословно перевести как «Пора предложить России съехать с трассы. Китай может помочь».
Комментируя эти публикации, мой давний знакомый, британский журналист и писатель, подверг сомнению предположение о том, что Пекин готов на деле выступить в качестве силы, способной положить конец кровопролитию. Дело в том, написал он мне, что «всё зависит от того, что происходит в голове одного человека...»
Что же касается Китая, то у него есть четко выстроенная стратегия — к 2049 году реализовать «китайскую мечту», превратить страну в высокоразвитое государство. Для этого Китаю надо сотрудничать с развитыми странами, в том числе с США. В Китае один человек не сможет застопорить всё экономическое развитие, существует компартия и вообще огромный настрой на улучшение жизни. Можно сказать, в этом отношении китайцы прагматичнее, чем россияне.
— А Запад может надавить на Китай?
— Салливан пригрозил «вторичными» санкциями китайским компаниям, которые попытаются обойти западные санкции. Китай в технологическом плане по многим позициям остается в большой зависимости от США и Запада в целом. Например, в части качественных полупроводников он более чем на 99 % зависит от поставок из США и Тайваня. До сих пор Китай не может производить дальнемагистральные пассажирские самолеты. С военными самолетами Россия помогла, с космической сферой тоже, а вот с гражданскими у обеих стран не очень получается. Лишение технологической подпитки США и союзников подрывает возможности Китая в плане дальнейшей модернизации экономики. По большому счету, реализация «китайской мечты» вне сотрудничества с Западом, по убеждению неангажированных экспертов, не представляется возможной. Во всяком случае на данном этапе эта возможность не очень просматривается. Вот почему Китай крайне заинтересован в нормализации отношений с США (а эта нормализация во многом зависит от позиции Вашингтона в тайваньском вопросе) и вовсе не хочет портить отношения с Евросоюзом. А они как раз и могут сейчас испортиться в виду возможной фронтальной конфронтации по линии Восток — Запад.
— У вас есть прогноз относительно того, что будет происходить в Украине?
— Я воздерживаюсь от прямого прогноза, но надеюсь, что спецоперация закончится. Другой вопрос, с какими имиджевыми и экономическими потерями выйдет из этой ситуации Россия. Ущерб для экономики Украины колоссальный, ущерб для российской экономики — и не только экономики — сейчас попросту трудно прогнозировать. Он тоже будет весьма существенным, мягко говоря. Ну и, конечно, отношения между Россией и Украиной, между Россией и Западом надолго испорчены.
Китай сейчас, как мне представляется, во всё большей степени настроен на активное участие в посредничестве в урегулировании украинского кризиса. Он начал сознавать, что если не будет этого делать, то к Китаю в мире будут относиться гораздо хуже, чем раньше. Сейчас у Китая есть уникальный шанс стать глобальным миротворцем.
Пекин выступает за то, чтобы решить вопрос о гарантиях безопасности в рамках пятисторонних переговоров: Россия, Украина, Евросоюз, США и Китай. Это внушает оптимизм. Я надеюсь, что перемирие будет достигнуто в ближайшие дни, а окончательное решение вопроса займет 2–3 недели. Но это, конечно, очень оптимистичная надежда — реальность может оказаться более суровой.
Мир столкнулся с беспрецедентным кризисом, которого не было со времен Второй мировой войны. Исход и последствия этого кризиса, увы, пока выглядят непредсказуемыми.
