В юго-западном углу города, недалеко от Великих стен, Семибашенного замка и железнодорожной станции Едикюле находится закрытая от туристов развалина, которую называют Студионом (или Студием от греч. Στούδιον). Она закрыта от туристов по причине ремонта, но даже из-за забора можно понять, сколь масштабным было это здание. Справочник Иванова деликатно говорит, что «формально» это часть музея Святой Софии, но «фактически» доступ сюда запрещен.
Монастырский храм, как говорит нам Иванов на с. 384 — «едва ли не самое старое здание Города. Он представляет собой базилику 25 на 24,8 м, расчлененную на три нефа двумя рядами колонн коринфского ордера. Из семи колонн северного нефа уцелело шесть, зеленого мрамора, по 3,66 м в высоту. Антаблемент у них такой же, как в нартексе». В справочнике указано на расцвет обители в 9 в., на школу для мальчиков, на личность св. Феодора Студита. Можно вспомнить и указанное вскользь «изобретение курсива», т. н. минускула, которое возводят к Студию, и на монастырь как место удаления императоров после отречения, и на главу Иоанна Предотечи, на которую дивились гости византийской столицы. Главка, посвященная Студиону в справочнике стоит внимательного прочтения.
Хотя о монастыре из источников известно примерно с 5 в., связь монастыря с движением акимитов (неусыпающих монахов) представляет собой отдельный весьма интригующий сюжет, о котором мы говорили с коллегами, стоя под стенами, неприступными и недоступными для посетителей. Но все же закрытый памятник, на котором красуется только надпись «закрыто» и угрозы против попыток проникнуть на территорию – слабый способ привлекать туристов. Как уже говорилось, турки все-таки усердно прячут Константинополь, и справочник пока лучшее, что можно прочесть о современном состоянии Студиона.
Но мы задержались тут для другого. Как сказал нам Дмитрий Афиногенов, Студион – место русской истории, достойное установки памятного знака. Почему так? Сергей Иванов приводит слова древнерусского путешественника Стефана Новгородского: «Много бо есть видения ту — не возможно писати, церковь же та велика вельми и высока, полатою сведена. Суть же иконы в ней аки солнце сияют, вельми украшены златом, и писцу тако не мощно списати. Також и трапеза, идеж братия ядят: велмичюдно, паче иных монастырей. Стоит на краи Града близ Златых Врат. Ту жил Феодор Студискы и в Русь послал многы книги». И вот в этой последней фразе и состоит главное значение Студиона для Руси. В Студионе началась древнерусская литература.
Дело в том, что еще до того, как первые русские (киево-русские) писатели, Нестор летописец и другие, создали свои труды во славу древнерусского православия и монастырского движения, в Киев и другие русские земли стали прибывать книги, известные как «Минеи» и всевозможные «Уставы». Так вот, оказывается, что еще до создания Киево-Печерского патерика и до возникновения «Повести временных лет» на Русь с греческими попами, видимо, уже попадали тексты на славянском. Созданные адресно, специально как чтение для Руси. И что особенно удивительно, эти тексты писались в Студионе! Уже позже, таким центром стал Афон, а в эпоху южно-славянского влияния – и Болгария с Сербией. Но принципиальное решение было сделано именно в скриптории Студиона.
Именно студийский комплект Миней стал прообразом русских Миней, что доказал Афиногенов. Минеи – от слова «мин (μῆν), месяц» - были сборниками житийных повествований, историй о подвижниках и героях православия. Студиты собирали ранние сборники таких житий по числам месяца на весь год. Каждый день посвящался памяти какого-то святого. Тем самым весь год освящался именами и подвигами подвижников и святых, которых немало накопилось за тысячу лет. И такие жития читали и стар и млад, и иноки, и мирские.
Как объяснил нам академик А. Зализняк, грамотности в Древней Руси хватало с избытком. А все отчего? Не от того ли, что в далеком Константинополе трудились переводчики и писцы. К 11 в. жития стандартизировались, стали причесываться под один шаблон. Это называлось «метафразой» (от μετάφρασις, пересказ), но обедняло рассказ, нередко лишало его индивидуальности. Такие метафразы тоже потом попали на Русь, но важно, что сначала русские люди стали читать древние жития в студийских минеях. И устав, составленный патриархом Алексеем Студитом, был долгое время принят на Русии и звался «Студийским».Таким образом, Студион – настоящий символ византино-русского православия, культурных связей и древнерусской литературной традиции.
Вот сколь славен Студион! Но есть и еще одна история про монастырь и его насельников-студитов. Когда в 8 в. император Константин VI затеял вторую женитьбу вопреки церковным канонам, начался т. н. «михианский» церковный раскол 795 г. – 797 г., в котором активнейшее участи приняли студиты. «Михиа, μοιχεία» - прелюбодеяние, говорили они, и венчать такой брак, в котором нет законных оснований для развода первого, нельзя, это каноническое преступление. Весь Студийский монастырь выступил против ссылки в монастырь императрицы Марии и против нового брака императора. Патриарх Тарасий жалел Константина, но развод совершить отказался. Тогда нашли иконома Великой Церкви Иосифа и тот повенчал брак. В результате многолетний раздор – можно ли венчать, можно ли разрешать, можно ли прощать того. кто венчал… Споры длились десятилетиями. В конце концов о них благополучно забыли, а непримиримые студиты вновь стали вполне примерными. Но Студийский монастырь показал всему православному миру, что каноны в православии (по крайней мере. В византийском православии) стоят столь высоко, что монахи ради их соблюдения готовы на самые крайние меры, и даже на раскол. Церковь должна быть независима в своем суждении от государства. В 17-18 вв. логику студитов повторяли русские старообрядцы, критиковавшие насилие государства в религиозных вопросах.
Наконец, последняя история, связанная со Студионом – печальная. В 1204 г. западные рыцари-крестоносцы, воины Четвертого Крестового похода, внезапно ворвались в город, около которого они стояли лагерем и ждали отправки в Палестину, «крушить неверных». Этот рейд на византийскую столицу вылился в масштабный погром и разграбление святынь города. За полтора века до этого, в 1054 г., католики поругались с православными – и вот результат… Рыцари Запада врывались в церкви, испражнялись в алтарях, массово расхищали у «еретиков» их иконы и мощи. Был разграблен и Студион. Похищена глава Иоанна Крестителя, разрушены многие строения монастыря. Студион уже больше не оправился – и теперь редкие туристы приходят к закрытому музейному филиалу, чтобы посмотреть на стены и башню за забором. Всех достопримечательностей монастыря (цистерн и т. д.), описанных Ивановым в путеводителе, уже не увидишь – так что остается только читать о них.
Вот какое славное и удивительное место показал мне в Константинополе Д. Афиногенов. Вот если бы памятники ставили не только деятелям недавней истории, я бы обязательно поставил памятник безымянным инокам, создавшим первые переводные памятники на древнерусском изводе славянского языка. Но Русского Археологического института в Константинополе уже нет (он был закрыт в 1920-х.), и заниматься всей этой тонкой культурной политикой некому. Тем более, что турецкие власти не очень любят афишировать византийское прошлое Стамбула.
