10 ноября в СМИ появились сообщения о смерти Гельмута Шмидта, который был канцлером Германии в период с 1974 по 1982 гг. О нем пишут как о политике мирового масштаба, значение которого сейчас зачастую недооценивается, несмотря на то, что его деятельность во многом определила то, как сейчас устроена международная экономическая политика.
Guardian опубликовала некролог, в котором о Шмидте говорится как о выдающемся политике, который оказался канцлером в очень тяжелую эпоху и во многом способствовал тому, что следующая эпоха для Германии, да и для всей Европы была гораздо более жизнеутверждающей.
Также Guardian опубликовала статью историка из Лондонской школы экономики Кристины Шпор, которая изучала наследие Шмидта и скоро издаст книгу под названием «Глобальный канцлер: Гельмут Шмидт и перестраивание международного порядка» (The Global Chancellor: Helmut Schmidt and the Reshaping of the International Order). Шпор пишет, что Шмидт в массовом восприятии остается в тени других послевоенных деятелей (Конрада Аденауэра, Вилли Брандта и Гельмута Коля), что несправедливо. Упомянутые трое обязаны своей славой, прежде всего, тем, что в основе их политики лежали амбициозные стратегии по налаживанию отношений с другими странами Западной Европы, со странами соцблока и внутри разделенной, а затем уже объединенной Германии. Во всех трех случаях за точку отсчета берется германский вопрос, а значение измеряется успехами в его решении. В отличие от них, Шмидта больше описывают как прагматика и компетентного хозяйственника, который не замахивался на большие проекты, а в основном занимался решением непосредственных проблем.
Шпор напоминает, что в 1974 г., когда Шмидт стал канцлером, был экономический кризис, по масштабам не намного уступающий кризису 2008 г. Поэтому Шмидту было действительно не до больших патриотических проектов. Кризис мог подорвать порядок, который начал устанавливаться в Германии после войны, отбросить общество к состоянию 1930-х гг. и, шире, сделать капиталистический Запад уязвимым в условиях холодной войны.
Будучи экономистом, Шмидт сделал своим приоритетом поддержание баланса в мировой экономике. Его тогдашняя работа в этом направлении в значительной мере определила каркас современной международной экономической политики. В 1975 г. он стал одним из инициаторов G7. Он сделал первые шаги к формированию европейской валютной системы (1979 г.), которая стала основой для дальнейшего формирования еврозоны. «Что бы мы не думали об этих институтах сейчас, - комментирует Шпор, - они были исключительно важны в то время, так как именно они обеспечили стабильность и задали направление в развитии глобальной экономики, которая тогда казалась совершенно хаотической».
The Atlantic тоже описывает Шмидта как прагматика глобального значения. С одной стороны, он старался наладить отношения с Москвой и Восточной Германией. С другой стороны, о поддерживал тесный контакт с НАТО и с европейскими соседями. «Он, говорят, знал английский лучше Генри Киссинджера, ненавидел Джимми Картера и настороженно относился к Рональду Рейгану».
Также The Atlantic вспоминает некоторые недавние суждения Шмидта относительно мировых событий. Например, он назвал историю с убийством Осамы бен Ладена нарушением международного права и предсказывал, что к середине века в США могут начаться межэтнические конфликты. Еще The Atlantic приводит твит главного редактора Spiegel Мэтью фон Рора, написавшего, что Шмидт был единственным гражданином Германии, на которого не распространялись запреты на курение, и он мог курить, где угодно и когда угодно.
