 |
| AFP |
«От российско-американских отношений во многом зависит климат в мире, и мы заинтересованы в том, чтобы климат этот был спокойным и безопасным». Игорь Иванов, выйдя из Белого дома на лужайку, где его под дождем дожидались журналисты, почему-то отказался от зонта, отчего первая же его фраза приобрела дополнительную убедительность.
По словам министра, президент Клинтон, с которым он только что встречался, «высоко оценил» послание президента Путина и сказал, что «разделяет его основные положения». Далее последовала излюбленная формула Иванова: «Общий баланс последних восьми лет двусторонних отношений мы оцениваем позитивно», что, однако, «не означает, что у нас нет и не может быть разногласий, порой серьезных». У министра сложилось впечатление, что в Белом доме готовы «к активной работе с новым российским руководством», поскольку «в России установилась стабильная политическая ситуация», отличающаяся «предсказуемостью внешней и внутренней политики». Отвечая на вопрос, учитывает ли Москва близкую смену американского руководства, Иванов ответил опять-таки знакомой сентенцией: в Москве, мол, всегда исходили из того, что отношения между государствами должны строиться не на «конъюнктурных событиях», а на долгосрочных интересах.
Беседа в Овальном кабинете продолжалась полчаса. Иванов стал первым российским официальным лицом, которого Клинтон принял после российских президентских выборов. Вполне очевидно, что основным содержанием американских переговоров Иванова была подготовка встречи в верхах, которая состоится в Москве 4-5 июня. Надо признать, что при всем ресурсе доброй воли, которую демонстрируют обе стороны, фон визита оставляет желать лучшего.
Речь идет прежде всего о резолюции женевской Комиссии ООН по правам человека «О положении в Чеченской Республике РФ», принятой в день прибытия Иванова в американскую столицу. Российский МИД, как известно, крайне резко отреагировал на это событие, объявив документ чуть ли не провокацией, на которую «большинство» стран не поддалось. (Из 53 делегаций за резолюцию голосовало 25; против 7,включая саму Россию; воздержалось 19; не участвовали в голосовании 2 делегации). В тот же день пресс-секретарь госдепартамента США Джеймс Рубин приветствовал резолюцию. Он перегнул палку в другую сторону, заявив, что голосование продемонстрировало «суровую изоляцию», в которой оказались русские. Рубин назвал разногласия по чеченской проблеме между РФ и США «фундаментальными» и пообещал, что проблема эта займет видное место в дискуссиях госсекретаря Олбрайт с Ивановым. Представитель госдепа выразил, кроме того, разочарование позицией России, которая отказалась принять участие в работе над текстом заявления председателя Комиссии ООН v документа гораздо более мягкого по жанру, нежели резолюция. Он пообещал, что администрация будет убеждать Россию выполнить требования резолюции, а именно - провести полное расследование массовых нарушений прав человека в Чечне.
Другой крупный раздражитель v это, разумеется, предстоящее развертывание американцами системы национальной противоракетной обороны (НПРО). Двусторонний договор о ПРО 1972 года, основанный на принципе равной уязвимости, запрещает создание стратегической ПРО. Вместе с тем условия договора допускают его обновление, чего и добиваются сейчас США, доказывая, что за 28 лет ситуация изменилась к худшему, и защищаться надо не столько друг от друга, сколько от третьих стран с безответственными режимами. Окончательное решение должен этим летом принять Клинтон на основании результатов летных испытаний, которые проводит сейчас Пентагон. Россия же стремится во что бы то ни стало не допустить развертывания НПРО. Мнениями на эту тему стороны обмениваются в рамках регулярных консультаций, очередной раунд которых провели в начале этой недели Строб Тэлботт и Георгий Мамедов, заместители глав дипломатических ведомств двух стран. По словам американских участников этих дискуссий, российская сторона считает ракетную угрозу со стороны третьих стран и, в частности, Северной Кореи (на это государство американские стратеги ссылаются в первую очередь) преувеличенной, для русских это не столько причина, сколько предлог для развертывания НПРО. Вместе с тем наблюдатели обратили внимание на то, что после встречи с президентом США тон высказываний Иванова был мягче, нежели его же речь на обзорной конференции по выполнению Договора о нераспространении, с которой он выступил в Нью-Йорке всего несколькими часами ранее. О российских контрпредложениях известно, что это программа расширения мер доверия, которую сам Иванов уже назвал «программой Путина».
Со своими комментариями к беседе Клинтона и Иванова выступил и представитель Совета национальной безопасности Майк Хаммер. По его словам, президент проявил большой интерес к планам Путина в области экономических реформ, а также к шагам, которые Путин намерен предпринять в целях борьбы с преступностью, коррупцией и для укрепления власти закона. Об НПРО Хаммер сказал, что американская сторона будет по-прежнему пытаться убедить Россию в том, что система ни в коей мере не представит собой угрозу стратегическому балансу вооружений.
