Один из мета-сюжетов британской прессы этого уикенда можно было бы обозначить известной формулой «назад к корням» (мешает только двусмысленность самого слова «корни»). Что-то такое происходит, что, вроде бы, отсылает нас к стародавним временам, когда каждая краюха была на вес золота, когда слово «британец» воспринималось, скорее, как цитата из сочинения Гальфрида Монмутского «История королей бриттов», а людей иной сексуальной ориентации преследовали, исходя из покрытого пылью закона. В общем, отсылает ко временам полуголодных рабочих стачек, английского джингоизма и процесса над Оскаром Уайльдом. С другой стороны, ничего подобного не происходит – голодных с Соединенном Королевстве надо еще поискать (не считая бездомных бродяг и сидящих на диете звезд), словечко britishness по-прежнему в идеологическом государственном употреблении, а что касается прав ЛБТ, то правительство (заметим, консервативное!) Дэвида Кэмерона проталкивает законопроект о разрешении однополых браков (не «гражданских союзов», а именно браков). Вот с этой истории и начнем.
Чарльз Мур, консервативный журналист, бывший редактор «Спектэйтора» и «Телеграфа» упрекает Дэвида Кэмерона в … ну как бы это сказать … не то, чтобы предательстве правого дела, нет, но, скажем, в чрезмерной конъюнктурности, желании понравиться всем -- и вообще в скверной организации партийной работы:
Так как я против гей-браков, я бы хотел попробовать доказать, что Кэмерон делает политическую ошибку, пытаясь протолкнуть это решение. Политики больше думают об электоральном успехе и собственном выживании, чем о чем бы то ни было еще, так что единственный способ обратить их внимание – убедить, что их действия угрожают этим целям (успеху и выживанию). Это как раз случай Кэмерона, который раздражает своих сторонников на местах в большей степени поддержкой однополых браков, нежели чем бы то ни было еще. Многие из них в принципе против такого рода браков и озадачены тем, что их лидер считает этот вопрос срочным. Парламентарии от консерваторов, многие из которых даже поддерживают идею подобного рода законодательства, говорили мне, что не сталкивались с таким сопротивлением и разладом в партии ни по одному поводу со временен, как Кэмерон возглавил ее в 2005 году.
Итак, перед нами не моральное негодование по поводу чего-то такого, что никак не совмещается с моральными принципами отдельно взятого Чарльза Мура, нет, речь о единстве партийных рядов. Прагматизм, если не сказать сильнее – цинизм. Пытаясь утопить благие намерения Кэмерона в собственном едком сарказме, автор «Телеграфа» с пулеметной скоростью задает один вопрос за другим, каждый последующий абсурднее предыдущего. Получается, впрочем, невесело и не очень убедительно:
Тут возникает множество вопросов подобного рода. Один из них нравится мне особенно. Будет ли позволено наследнику престола вступить в однополый брак? Если он – мужчина, станет ли и его партнер – одновременно – королем? Если Господь одарит этот брак (искусственным путем) ребенком, то будет ли этот ребенок, пусть и королевских кровей, исключен из линии престолонаследия? И если так, то разве – с точки зрения равенства прав – такое может быть справедливым?
Впрочем, Чарльз Мур недолго разыгрывает Джонатана Свифта и Флэнна О'Брайена; уже пару абзацев ниже он возвращается к обычной правоконсервативной риторике о том, что такое гетеросексуальный брак, как он важен для будущего человечества, о том, что никто не мешает людям одного пола любить друг друга просто так, безо всякой пользы для этого самого коллективного будущего, и прочее и прочее. Особенно патетично (во всех смыслах этого слова – русском и английском) звучит финал статьи:
Если ты консерватор, ты уважаешь прошлое для того, чтобы обеспечить будущее. Непросто углядеть, каким образом политика, дающая гомосексуалистам права в самом полюсе общественной морали, соответствует этому подходу. Странно, что лидер партии, именующей себя «консервативной», заводит нас в тупик в истории человечества.
В общем, «если имя твое консерватор, имя крепи делами своими». Комментировать тут нечего, такого рода речи мы все много раз слышали. Разве что выразить чисто логическое недоумение – так в чем же именно Кэмерон неправ (или, точнее, в чем он неправее): в том, что он предает Священные Заветы Консерватизма и Будущего Человечества, целясь в самое яблочко общественной морали, или в том, что неловкой инициативой подрывает и без того слабые позиции тори (кстати, статья называется «Когда консерваторы перестают быть консервативными, они проигрывают». Прекрасный пример тавтологии. Когда хоккеисты перестают быть хоккеистами, они проигрывают. Когда хлеб перестает быть хлебом, его не едят. Экономика должна быть экономной)? И (чисто для информации) еще один факт: Чарльз Мур – это тот самый, который написал авторизованную биографию Маргарет Тэтчер
Там, где растапливают вечную мерзлоту полюсов морализма, тут же всплывают нетленные «национальные ценности». На минувшей неделе в Британии все обсуждали результаты переписи населения, согласно которой почти все оказалось именно так, как и ожидалось: количество граждан страны, родившихся вне ее пределов, растет, ислам – вторая религия после христианства, атеистов и холостяков все больше и больше, а людей, записавшихся в воины-джедаи, все меньше и меньше. Ну и обсуждалось именно это, ожидаемое. А вот главное-то, считает Майкл Кенни в «Нью Стейтсмен», совсем иное. Главное – то, что около 70 (!) процентов опрошенных считают себя «англичанами». Вот так: не «британцами», как завещал всем лучший премьер страны со времен Черчилля, Гордон Браун, и даже не воинами-джедаями, а англичанами. То есть, Св.Георгий вместо Юнион Джека. Неужели Джон Булль, этот неутомимый пожиратель йоркширского пудинга и выпиватель старого-доброго эля опять на марше?
Нет-нет, -- утешает Кенни в статье с (несправедливо для ее содержания) длинным и скучным названием «Наши партии должны отреагировать на рост “английскости”», -- дело не в возвращении джингоизма и в обратной замене карри и лазаньи на фиш-энд-чипс в качестве национального блюда. Просто это такая идентичность, причем относительно новая – «англичанин». Скажем, к Лондону сие не имеет отношения, там вообще полный микс, к Шотландии и Уэльсу, понятное дело, тоже – там, в основном, живут «шотландцы» и «валлийцы». А вот вся остальная Англия больших и небольших городов, а также сельской местности – вот она и есть место жительства англичан. Отсюда следуют и практические рекомендации; учитывая политический характер «Нью Стейстмен» – рекомендации левого свойства:
В то время, как главные партии, представленные в Вестминстере, по-прежнему цепляются за ортодоксию, выкованную в XVIII и XIX веках, новые формы английской идентичности выплывают на поверхность, принося с собой серьезные вопросы по поводу ключевых представлений о нашей национальной истории, не в малой степени по поводу нерасположенности англичан развивать собственное чувство национальной идентичности.
То есть. получается так: сами англичане раньше были довольно равнодушны к четкому определению своей идентичности. Так и повелось о них думать. Однако нынче все уже не так, -- утвержадет Майкл Кенни, -- сегодня, в условиях роста всяческих шотландских национализмов и разбухания интернационального Лондона, англичане из, так сказать, Pura Anglia начали ощущать потребность в чем-то таком своем. Английском. А политические партии (читай, лейбористы) должны ответить на это большим вниманием к насущным интересам вот этих самых новых-старых англичан.
Если сами англичане не особенно любили заниматься национальной самоидентификацией, то за них это быстро и успешно сделал окружающий мир. В Пантеоне Английскости вы непременно найдете Диккенса с его сагами о бедности, бесправии, несправедливости, голоде. Странным образом, диккенсовская (чисто английская) тема всплыла на этой неделе. Главный кулинарный тренд конца года – объедки и остатки пищи. Сусанна Растин пишет в «Гардиан» о том, как полезно доедать за собой – и другими. Речь не о жадности, а о том, что:
В стране рецессия,
Цены на продовольствие растут,
В мире кончаются запасы всего,
В том же мире слишком много людей и слишком мало сельского хозяйства,
Мы привыкли выбрасывать многое из купленной еды,
Во всем виноваты:
- реклама
- реклама со знаменитыми поварами
- безудержный консюмеризм
- книги рецептов знаменитых поваров, где не они не советуют быть экономными.
Отсюда вывод – покупайте столько, сколько съедите, и не брезгуйте субпродуктами, недоеденными вещами и проч. И так поможете спасти мир. В качестве примера приводится ресторатор Том Норрингтон-Дэвис, один из тех, кто мог бы возглавить государственную кампанию за умеренное потребление. По ходу дела, в разговоре с Норрингтоном-Дэвисом, Сусанна Растин поругивает его коллег-соперников (за расточительство и неэффективность), знаменитые кулинарные книги (за то же самое, а также за гламурный душок), похваливает тех же знаменитых шефов (но исключительно раскаявшихся), после чего завершает текст плоским выводом, от банальности которого тут же хочется побежать в супермаркет и накупить гору ненужной еды:
В то время, как миллионы людей в Британии не могут позволить себе ту пищу, к которой они привыкли (данные, обнародованные на этой неделе, демонстрируют резкое падение потребления ключевых питательных веществ беднейшими слоями) – а мировые цены на продовольствие растут, не говоря уже об ухудшении ситуации с климатом и прочих вещах, разумный подход к тому, что делается на кухне, есть как раз отличный отправной пункт.
Что же, в этом смысле Россия уже находится далеко впереди. Недавно я оказался в компании с одном российским дипломатом. Он вспоминал былое, в частности свое участие в подготовке традиционных обедов в Нью-Йорке для министров иностранных дел «большой восьмерки». Вино, по его словам, пилось там дорогущее. После окончания диптрапезы, когда министры со свитами разъехались, дипломаты рангом пониже принялись допивать из бутылок, пытаясь сопоставить с содержимом бутылок же, но подешевле -- тех, которые были им по карману. Вот это истинно экологическое мышление! Я всегда верил в то, что в МГИМО плохому не научат.
Willhelm Amberg, The Maid
Информация, немного расширяющая горизонты:
(см. также английскую песню последней трети XIX века с припевом:
We don't want to fight but by Jingo if we do
We've got the ships, we've got the men, we've got the money too
We've fought the Bear before, and while we're Britons true
The Russians shall not have Constantinople.)
Подкасты и иные материалы К.Кобрина -- на сайте Радио Свобода, страница Проекта Европа
