Одна из загадок политики – наша кровная заинтересованность в итогах выборов во Франции. Читая российскую прессу, не перестаешь поражаться подробностью, обоснованностью и экспрессивности местных оценок. Как будто речь идет не о ключевой стране Европейского Союза, с которым у нас не то чтоб были очень хорошие отношения теперь, но об одной из бывших республик СССР или даже о крае России. Причем, если Николя Саркози с самого начала президентской гонки, задвинувшей на задний план даже гонку путинских преемников, представал перед нами в достаточно благожелательном свете, то есть прагматиком, с которым можно опять же если и не согласиться во всем, то, по крайней мере, понять. То его конкурент – красивая женщина Сеголен Руаяль, - разве что недалекой домохозяйкой, обещающей французам (а может быть, и нам?) молочные реки и кисельные берега, в общем, социализм с человеческим лицом.
В результате и удовлетворение по поводу избрания Саркози выразили представители сразу двух идейно оформленных лагерей российской элиты – либерального и провластного, ибо бюрократия у нас стала тоже идейным лагерем.
Либеральный лагерь, понятно, обрадовался возрождению либерального курса в Европе, который пообещал Саркози взамен застойного социалистического курса Сеголен. Глядишь, он и перекинется к нам, как вирус гриппа. А с провластным лагерем - тут сложнее, поскольку с самого начала было не очень понятно, как можно поддерживать и обосновывать либеральный тренд в Европе, при этом не только отрицая подобный тренд в своей собственной стране, но, по сути, прямо говоря о его пагубности на примере ельцинизма.
Напрашивается предположение, что, переводя стрелки дискурса на Францию, политическая машина России, на самом деле, посылает миру зашифрованный сигнал о помощи - SOS, как бы расписываясь в подспудном горьком сожалении, что мы, обладая всеми атрибутами западной демократии – партиями, президентом и парламентом, на самом деле, не имеем реальных возможностей легально сформулировать адекватные цели собственной политики.
А может, тут какие-то и другие комплексы российской элиты, к проявлению которых можно отнести бесчисленное повторение таких клише, как «реформы во Франции давно назрели». Но нам-то какое дело, что они там назрели? Ведь Франция – при всем том живописном банкротстве и провале, в котором она, по представлениям и многочисленным свидетельствам российских аналитиков, оказалась, все-таки место тысячекратно более комфортабельное, чем Россия. Едут ведь в Ниццу и Куршавель, а не в Тамбов или Магадан, а собственность покупают на побережье Средиземного моря, а совсем не Северного.
Но означает ли это все, что реформы в России тоже давно назрели? И что назрели именно либеральные реформы?
Загадочны наши рассуждения по поводу французского социализма. Да, Франция третьего тысячелетия сильно похожа по модели и по реализации своего собеса ни то что на СССР восьмидесятых, но скорее даже, на наш пропагандисткой идеал восьмидесятых.
Тут, в отличие от нас, уделяют внимание общественному транспорту, столичное метро – не бомбоубежище и, тем более, не музей, а скучное средство удобного передвижения с мусором и бумажками на перронах. Пенсия у французских пенсионеров ровно в сто раз выше, чем у пенсионера российского. Страховая медицина лечит и даже компенсирует стоимость купленных в аптеке лекарств, если они соответствуют рецепту врача. На пособие по безработице можно жить. Все это дорого. Все это – непосильное бремя для правящего класса. Все это тормозит развитие военного комплекса и понижает доходы поп-звезд, вынужденных скрываться от налоговой инспекции за границей. И даже уже появились… очереди, как в СССР. Если, конечно, речь идет не о фуагра, трюфелях, а о дешевых товарах народного потребления. Видели бы вы их качество – совок! Но и ностальгия же!
Так, может быть, мы желаем не прихода прагматичного политика во Франции, а именно провала французского социализма, тщательно скрывая стыд от нереализованности великой русской мечты? Но с другой стороны, разве наши преемники не собираются объявлять социальный курс?
Много странного в наших оценках предполагаемого французского национализма. Почему-то мы никак не можем мириться с пестротой цвета кожи нынешних парижан, как будто предпочитая, чтобы они этнически оставались потомками драгунов Наполеона, тех самых, что отправились покорять Россию. Но тех ведь уж нет, они погибли на Бородинском поле и, говорят, что после той войны у французов на двадцать сантиметров снизился рост нации.
Наши эмоции по этому поводу странно очень сильны. Однако, развешивая на русских рынках сюрреалистические объявления «В палатку требуется продавец с российским паспортом» (товару не все равно, кто его продавец?), задумываемся ли мы о том, что черные французы, китайские французы, индусские французы, три волны русских французов – теперь точно такие же настоящие французы, как белые потомки французских дворян. У них французский паспорт. Их защищает Конституция. Среди них много хороших людей. Они говорят: «Бон жур». И как, например, Саркози, исполняя свои обещания, собирается помешать гражданам ЕС размножаться и выписывать к себе родственников из Алжира и Марокко, ни мне, ни кому еще, совершенно непонятно.
Судя по всему, никак, и мир будет продолжать перемешиваться. Может быть, слава Богу?
Но больше всего в этом контексте меня беспокоит, поражает и смешит беспокойство и переживания россиян за судьбу европейской цивилизации. Притом, что сами собираемся из Европы топать в Азию (давайте-ка взглянем на карту газо- и нефтепроводов) и свято уверены в каких-то особых племенных незыблемых правах на свою делянку, речку, солнце, лес, березки, болота. Которые надо защитить от черных, длинноносых и желтокожих, потому что это - историческая собственность круглолицых и тех, у кого нос картошкой.
Опасное заблуждение, учитывая бесхозность перешедшего по наследству владения в 1/9 суши мира.
А, может, все дело, как всегда, в нервных окончаниях и рефлексах по Павлову? Маленький рост Николя Саркози, националистическая риторика, призыв мочить отребье пригородов, - ну, не в сортире, а из брандспойтов, - его карьера силовика и даже такое родное и понятное пренебрежение к общественному мнению (призвав французов рано вставать и больше работать, тут же отправился отдыхать на яхту к другу, да не расценим это за взятку) кого-то неуловимо нам напоминают.
Да так по родному напоминают, что «Единая Россия» начинает с вниманием и пониманием относиться ко всему, что исходит с Елисейских полей. Игнорируя и грядущий американский разворот Франции, и даже то, что этот Кое-кто, мстя за прошлое пренебрежение министра внутренних дел (как-то раз отказался встречаться, сославшись на дела поважнее), 48 часов ждал с поздравлениями.
Но Россия мыслит стереотипами, а стереотип сильнее типа! Виват, Саркози!