Президент США Барак Обама во вторник заявил, что кибератака на сервера Национального комитета Демократической партии США (DNC) не повлияет на отношения между его страной и Россией. Причастность России к этой истории не доказана, поэтому Обама сделал оговорку – в случае доказательства. В этом случае, по его словам, он бы обсудил ситуацию с президентом Владимиром Путиным, но не ожидал бы радикальных изменений в отношениях.
Незадолго до этого заявления появился материал в NY Times, где автор рассуждал о трудностях реагирования в таких ситуациях. За время президентства Обамы практика кибератак получила широкую популярность. К настоящему моменту цифровые взломы уже не представляются чем-то необычным. Однако прежде речь шла в основном о том, как лучше защищать данные от утечки. После взлома серверов DNC вопрос встал иначе. Чуть раньше Washington post уже писала о том, что атака на DNC представляет собой новый жанр хакерства, в котором главная цель – не получение информации, а воздействие на политику. Автор материала в NY Times тоже отмечает, что в применении к такому виду цифрового вмешательства необходимо выработать соответствующие способы реагирования.
В организации атаки на данные DNC подозревают Россию. Россию (как и Китай) и раньше подозревали в проведении хакерских рейдов с целью получения информации – прежде всего, коммерческой, а также технологической. Но теперь, когда цель атаки формулируется как политическая, проблема переходит на другой уровень и требует официальной реакции.
Между тем, отмечает автор, администрация президента США, хотя и признает вероятность российской инициативы, систематически отказывается прямо обвинять российское правительство. Первоначально делать такие заявления было затруднительно, потому что не было недвусмысленных доказательств того, что атака проводилась из России и что она была организована по заказу российского правительства, не было. Но даже теперь, когда «частные следователи вычислили подозреваемых, и американские разведслужбы сообщили Белому дому, что они "в высокой степени" уверены в том, что за атаку ответственно российское правительство», администрация воздерживается от резких движений.
Действительно, даже если власти соберут все возможные доказательства, предъявлять претензии России будет трудно. Например, чтобы сделать по итогам обоснованное публичное заявление, американской стороне придется раскрыть, до какой степени она сама внедрилась в российские сети. Также прямое обвинение неизбежно приведет к усилению напряженности, что может стать помехой в сотрудничестве между Россией и США по урегулированию конфликта в Сирии.
Собственно, Россия уже начала слать сигналы о возможной эскалации, когда заявила, что в ее правительственных системах найдены следы американского вмешательства. В самом этом факте, отмечает автор, нет ничего неожиданного, особенно после откровений Эдварда Сноудена. Взаимный кибершпионаж на постоянной основе – это в порядке вещей. Важно, чтобы при этом стороны не публиковали украденную информацию. Так или иначе, в кибервмешательство в политику – дело серьезное и требующее реакции, но действовать здесь нужно очень осторожно.
