Англоязычные СМИ оживленно обсуждают Китай, который все чаще описывается как угроза стабильности восточно-азиатского региона.
The Economist занялся бичеванием «коммунизма». Казалось бы, пишет автор, коллапс Советского Союза 25 лет назад ознаменовал крах коммунистического проекта, однако опыт Китая показывает, что либеральные демократы рано радовались. Пока Запад переживал финансовый кризис и неудачные попытки устроить демократию на Ближнем Востоке, Коммунистическая партия Китая удерживала свою монополию на власть. «Ее лидеры, - считает автор, - ведут себя так, как будто Китаю никогда не придется подвергнуться демократической трансформации, которой подвергается любая богатая страна на пути к благоденствию». Китайские коммунисты, наоборот, надеются на то, что им удастся сохранить все под контролем, и для этого они собираются устроить цифровую диктатуру.
При новом лидере Си Цзиньпине партия власти в Китае, по всей видимости, значительно окрепла. Теперь вместо устаревших «аппаратчиков» там действуют умные технократы и даже предприниматели. Граждане получили свободу, которую еще поколение назад трудно было себе представить: они могут создавать свои бизнесы, путешествовать за рубеж и жить по своему разумению. Таким образом, партия успешно включила западные технологии связей с общественностью для распространения массового консьюмеризма.
В то же время, власти оказывают жесткое давление на несогласных - в частности, на активистов в Гонконге.
Быстрый рост экономики привел к тому, что в Китае появился многочисленный средний класс, который стремится к обогащению, но при этом никому не доверяет – ни властям, ни системе здравоохранения, ни бизнесам, ни образовательной системе.
Партия, в свою очередь, небезосновательно полагает, что такое недоверчивое общество неблагонадежно. Эта проблема описывается как система социального доверия, и идея в том, чтобы повысить честность за счет анализа цифровой информации. Сам по себе такой подход логичен, отмечает автор, однако его настораживает то, что подход этот обсуждается в контексте манипулирования обществом и, в конечном счете, с целью контроля над гражданами.
На Западе тоже имеет место тревога по поводу того, что большое количество цифровой информации («большие данные») о людях делает их частную жизнь уязвимой к внешнему вмешательству. Однако, оговаривает автор, на Западе в связи с этим вырабатываются правила, которые противостоят этой тенденции вмешательства в частную жизнь. Китай, наоборот, пытается выработать способы, чтобы превратить свое общество в «цифровую антиутопию».
Этот материал находится в контексте обсуждения угроз, исходящих от Китая. Wall Street Journal, например, опубликовал статью о растущей милитаризации КНР. В 2015 г., напоминает автор, Си Цзиньпин в Белом Доме обещал не развивать военные укрепления в Южно-Китайском море. То, что он делает, не соответствует этим обещаниям. В четверг были получены спутниковые фотографии, которые показывают, что Китай установил системы ПВО на всех семи своих искусственных островах. Иными словами, эти острова теперь представляют собой целый военный комплекс, а вопрос в том, насколько этот комплекс мощный, еще остается открытым.
Эти новые данные вызвали тревогу в регионе, отмечает WSJ. Некоторые представители филиппинского руководства выразили обеспокоенность по поводу роста китайской военной активности, хотя президент Филиппин Родриго Дутерте продолжает симпатизировать Китаю. Индонезия призвала Китай соблюдать международное право. Вьетнам начал ответным образом наращивать оборону. Все это означает, заключает автор, что избранному президенту США Дональду Трампу придется решать проблему растущей нестабильности, которой еще недавно просто не было.
