Осенью 2017 г. состоится XIX съезд Коммунистической партии Китая, и англоязычные СМИ уже сейчас проявляют к этому грядущему событию большой интерес. Съезд проходит раз в пять лет, и на нем формируется центральный комитет КПК, который затем избирает генерального секретаря партии. Также съезд определяет состав политбюро. Специфика предстоящего съезда в том, что многие наблюдатели ожидают от него серьезных перемен в составе руководства страны, а также, вероятно, перераспределения власти.
The Economist пишет, что этот год может стать для китайской политики таким же неординарным, как прошлый год – для американской. В 2017 г. в Китае будет избираться новое руководство. Эта процедура, отмечает автор, имеет большое символическое значение для китайских лидеров. Во-первых, это момент перетасовки руководства. Впервые с момента избрания в 2012 г. у президента Китая Си Цзиньпина будет шанс укомплектовать центральный комитет исключительно по своему усмотрению. В 2012 г. состав комитета определял не он, а его предшественники.
Во-вторых, партийные съезды носят программный характер, то есть часть изложенной на них повестки затем определяет последующий политический ландшафт. В-третьих, на этих съездах обычно определяется консенсус элит по дальнейшей стратегии. Задача Си Цзиньпина в том, чтобы продвинуть свою точку зрения во всех трех аспектах.
Съезд, комментирует автор, представляет собой собрание порядка двух тысяч делегатов со всей страны, что может показаться сильным демократическим ходом. Но на самом деле это не так. Участники отбираются едва ли не вручную таким образом, чтобы обеспечить поддержку тому, с чьей подачи они отбирались. В данном случае процесс направляет Си Цзиньпин. Дальше эти люди, скорее всего, будут голосовать, в том числе за членов ЦК, следуя предписаниям.
Специфика в том, отмечает автор, что эта процедура на протяжении уже двадцати последних лет каким-то образом обеспечивала сменяемость власти. Этому во многом способствовало неукоснительное следование неписаным правилам. Например, пост генерального секретаря можно было занимать не дольше, чем два срока. Членов политбюро не переизбирали, после того как им исполнялось 68 лет. В случае с Си Цзиньпином возможны неожиданности.
Согласно распространенному мнению, ему не нравятся эти ограничения. Если Си Цзиньпину удастся воплотить в жизнь сценарий, который ему по душе, то, с одной стороны, в китайском руководстве произойдут небывалых масштабов перестановки, а с другой стороны, система в целом от этого может стать существенно более ригидной. Вплоть до начала 2016 г. ничто не предвещало такого поворота событий, однако затем начались разговоры о том, что правила, действующие в нынешней партийной системе, - это всего лишь традиция, но не законные ограничения. Затем появились слухи о том, что Си Цзиньпин, может быть, собирается нарушить и правило пребывания в должности не более двух сроков. Никакой определенности тут нет, заключает автор, однако есть основания полагать, что так или иначе нынешний китайский лидер собирается бросить вызов сложившемуся порядку.
Wall Street Journal чуть раньше тоже обратился к теме планов Си Цзиньпина. В планы, по версии WSJ, входит блокировка потенциальных конкурентов, которые бы претендовали на его пост в следующем году, и пребывание у власти после 2022 г., когда выйдет его второй срок, а кроме того, ему исполнится 69 лет. Также он явно пытается консолидировать в своих руках больше полномочий. Авторы отмечают, что в краткосрочной перспективе такая тенденция может способствовать политической стабильности. Политическая стабильность на нынешнем этапе актуальна постольку, поскольку экономический бум пошел на спад. Однако у такого сценария есть и долгосрочные риски. Конвенции, которым до сих пор все следовали, были первоначально введены после смерти Мао Цзэдуна для того, чтобы обеспечить правительству больше гибкости.
В связи со спекуляциями о возможных системных изменениях, комментируют авторы, растет беспокойство в кругах китайской элиты, которая опасается автократии, потому что эта форма правления малопригодна к управлению сложной экономической системой. Здесь китайское правительство столкнулось с непростой дилеммой. С одной стороны, для непосредственного решения проблем президенту нужно больше власти. С другой стороны, централизация этой власти в одних руках может подорвать институты, благодаря которым лидер не становится диктатором.
