В точном соответствии с предвыборным роликом израильской партии “Ликуд”, позиционирующей себя на политической карте Израиля как правая партия, я так же считаю, что “не президент Путин постелил под ногами ХАМАС ковер”. Более того, я собираюсь доказать, что не “Путин красит перед ХАМАС ковер в красный цвет” - во всяком случае, не только Путин.
Президент Путин сделал лишь то, что мог сделать на его месте любой политик, помнящий о том, что интересы его страны приоритетны, – сыграл на опережение изменчивой политики.
Переговоры с ХАМАС – на уровне эмиссаров – начало правительство Израиля сразу после победы политического крыла террористической организации на выборах в ассамблею автономии (при этом разница между политическим и боевым крылом, на мой взгляд, несущественна – напоминаю, что носитель почти либеральной точки зрения в 1917 году товарищ Сталин в 1905 году возглавлял Боевую организацию большевиков и занимался эксами).
Более того, несмотря на крики об экономической блокаде, Израиль продолжает оплачивать счета автономии за электроэнергию – уже после прихода ХАМАС к власти.
Однако главная причина нынешних действий Путина - это попытка стать выразителем позиции Европы по отношению к Израилю.
Эта позиция имеет глубокие гносеологические корни. Европейские сторонники еврейской эмансипации во времена Французской революции (например, Мирабо), считали, что евреи представляют собой народ в состоянии упадка, подчиняющийся варварским законам, но в соответствии с собственной великой традицией Просвещения хотели его возродить и реформировать, в то время как их противники надеялись удержать его в прежнем состоянии. Эта концепция была в совершенном виде сформулирована во времена Робеспьера Национальным собранием: “Все - евреям как гражданам, ничего как народу!”.
В рамках этой концепции Европа и продолжает действовать по отношению к Израилю. ХАМАС находится на некоторой грани – убивая евреев и тех, кто случайно оказывался рядом (что, конечно, прискорбно и нарушает незыблемые права человека), он боролся за уничтожение государства Израиль.
Конечно, элиты принимают решения не только на основании философских воззрений, но и исходя из тактических интересов, или исходя их их сиюминутного понимания. Мюнхенская, хасавюртская позиция Европы по отношению к Израилю, помимо общего состояния европейского духа, имеет и практический интерес.
Приняв под действием набора достаточно сложных факторов решение о создании еврейского государства, Европа очень быстро осознала его вредность как успешного проекта. Израиль для Европы - государство вредное во всех отношениях: он создает ненужное напряжение в отношениях с нефтяными донорами Европы, он фактически заменяет на южном фланге Европы мощную американскую группировку – уровня американской группировки НАТО.
Подобная ситуация была терпима для европейских элит во время военного противостояния с СССР. Но в эпоху "прекрасного нового мира" эта ситуация не столь уж хороша, поскольку консервирует нежелательный для Европы статус-кво с американской военно-политической гегемонией.
Самое интересное, что сами американцы готовы были бы уступить европейским партнерам в этом - частном для них вопросе и может быть и готовы были бы "сократить" силы союзника. Но израильская армия не подчиняется американскому командованию напрямую, и правительство Израиля подчиняется американскому Госдепартаменту не столь быстро, как тому бы хотелось.
С точки зрения интересов Европы, выпадение Израиля из геополитической реальности (хотя бы путем легализации ХАМАСленда) будет означать изменение геостратегического баланса сил – возникновение нового баланса, в котором два потенциальных центра – США и исламский мир – замкнутся в своей борьбе друг на друга, а экономика восточноазиатских стран (тоже зависящих от ближневосточной нефти) будет сильно подорвана валом нестабильности на Ближнем Востоке.
В этом случае российско-европейские топливные проекты станут действительно гарантом европейской энергетической безопасности, и в потенциале точкой роста нового мирового центра.
У всех этих рассчетов есть один существенный минус. Мир тяжело подчинятется подобному стратегическому планированию. К примеру, попытка Англии столкнуть континентальную сверхдержаву - Германию с растущей мировой сверхдержавой - Россией - даже ценой жертвы союзницы - Польши, привела абсолютно к другим последствиям, чем расчитывали британские планировщики.
Не вижу дальше необходимости писать о судьбах мира в этом гипотетическом современном раскладе, - итоге современного планирования, - надеюсь, что такой вариант развития событий не осуществится.
Поговорим лучше о России – noblesse oblige. Переговоры с ХАМАС стоит рассматривать с учетом дальнего прицела российской политики на Иран. Это разные вещи, однако, возможно, антиизраильская риторика иранского президента имела в виду именно ХАМАС, и мы сможем проследить, какие изменения происходят в той сфере, которую израильские журналисты называли «террористическим интернационалом».
Переговоры с ХАМАС для России вполне закономерны – в той же мере, в какой для СССР были легитимны переговоры с ФАТХом или сотрудничество с коммунистическими военизированными группировками третьего мира при сохранении дружественных отношений с их противниками.
Есть, однако, некоторая разница – в 1970-е годы руководство СССР могло себе позволить переговоры с кем угодно. Равно как крутой разворот в 1939 году к пакту о ненападении с Германией не создавал угроз внутренней безопасности страны.
Трудно себе представить, что в условиях госмонополии на внешнюю политику и работающей на полную мощность карательной машины, кто-то из региональных и парарегиональных элит при этом будет претендовать на участие во внешнеэкономической деятельности. Она была госмонополией – все было централизовано, как остроумно замечает Михаил Арсенин.
Нынешняя же российская власть рыхловата для подобных экзерсисов – вчера мы считали всех исламских экстремистов террористами, а сейчас некоторые из них оказываются не террористами. Какие инвестиционные проекты могут принести в Россию – особенно на Северный Кавказ и в мусульманские республики Поволжья - бизнесмены, сочувствующие идеям ХАМАС, объяснять, я думаю, не надо. Может быть, в этой связи монополизация за ФСБ права определять, кто террорист, а кто нет, выполняет сугубо утилитарную функцию – заблокировать возможные инициативы на местах.
И еще несколько замечаний напоследок. На мой взгляд, приглашение или неприглашение Путиным хамасовцев никак не отразится на судьбе Израиля. После Гуш-Катифа, действительно проложившего ХАМАС дорогу в правительство, или, точнее, после Амоны, замеченной по неведомой причине только депутатом от ЛДПР Николаем Куриновичем, ссылающимся на Московское бюро по правам человека, происходящее в Израиле уже не зависит от внешнеполитических факторов.
В этой связи даже попадание метеорита в Госдепартамент может лишь затормозить ход событий, но ни в коей мере не отменить поведенческую стратегию израильской элиты, ведущей дело к сдаче страны. В той же степени ход событий не зависит от хода парламентских выборов в марте – как не зависел ход вещей от состава юденрата варшавского или иного гетто.
Судьбу Израиля определит поведение других людей – пусть и небольшого их количества, на пространстве, стискиваемом к границам Освенцима (слова израильского министра иностранных дел, известного русским читателям из вечного произведения Венички Ерофеева).
На этом пространстве возникает ситуация экзистенциального выбора, который осуществляется вне привычных дискурсов, и стремительно возрастает количество людей, которые делают этот выбор - исходя не из экономических интересов и электоральных предпочтений, а между жизнью и смертью.
Эта ситуация не анализируется привычными методами, и опыту эксперта и ученого здесь не место. Это – нечто другое. Как написал один еврейский мыслитель: “И сделает человек свой - единственный Выбор в свой - предуготованный только ему Час - и поднимется человек – и мир вокруг него вместе с ним - на ступеньку. А ошибется, промахнется в своем выборе - и опустится он сам и мир вокруг него вместе с ним".
