На исходе календарный год. В Латинской Америке он практически совпал с электоральным циклом. В большинстве стран прошли парламентские и президентские выборы. Пора подводить итоги. Постараемся дать ответ на вопрос, куда идет континент. Многие отечественные и зарубежные ученые и публицисты с упоением пишут о левой волне, якобы захлестнувшей регион. Поводом для подобных умозаключений стали события в двух странах.
В Боливии под занавес минувшего года впечатляющего успеха добился лидер Движения к социализму Эво Моралес. В битве за президентский пост он со значительным преимуществом одолел своих соперников. Вслед за этим в январе завершились избирательные баталии в соседней Чили. В гонке за кресло главы государства вперед вышла социалистка Мишель Бачелет. Но траектория и дискурс этих двух персонажей принципиально отличаются друг от друга. Данное обстоятельство не позволяет подводить их под общий знаменатель. Если Моралес – деятель четко выраженной радикальной окраски, то Бачелет – политик умеренного толка. Подробнее о различиях между ними мы скажем позднее. Пока же попытаемся разобраться в характере и сущности процессов, идущих на континенте
Перенесемся с юга на север, в Коста-Рику. В феврале в этой центрально-американской республике, долгое время являвшейся своеобразным оазисом демократии в субрегионе, состоялись выборы. Они проходили на фоне коррупционных скандалов, фигурантами которых были экс-президенты - лидеры христианских демократов, одной из системообразующих партий страны. В сложившихся условиях шансы на успех были у двух претендентов: выдвиженца социал-демократов, лауреата Нобелевской премии мира, экс-президента Оскара Ариаса и лидера отколовшейся от социал-демократов Партии гражданское действие Оттон Солис. Он предложил левоцентристскую альтернативу. После тщательного пересчета голосов победу с микроскопическим преимуществом присудили политическому тяжеловесу. Соперник смирился с поражением и не стал опротестовывать результаты народного волеизъявления
Нечто подобное, но с обратным знаком, произошло в Мексике. 2 июля там схлестнулись консерватор Фелипе Кальдерон - выдвиженец правящей Партии национальное действие - и Андрес Мануэль Лопес Обрадор, лидер левоцентристской Партии демократической революции. Подсчет голосов выявил примерное равенство, с микроскопическим преимуществом консерватора. Соперник не согласился с вердиктом избирательной комиссии, заявил о подтасовке и потребовал пересчета всех 41 млн. бюллетеней. Комиссия отвергла эти притязания, согласившись на частичный пересчет. Спустя некоторое время она вынесла окончательный вердикт, присудив победу Кальдерону. В знак протеста конкурент мобилизовал своих сторонников на акции гражданского неповиновения. На площадях и проспектах столицы раскинулись палаточные лагеря, манифестации проходили одна за другой, стали блокироваться здания федеральных учреждений, выезды из города, было объявлено о создании параллельного правительства. Страна находилась на пороге “цветной революции”, когда все решается на улицах, а не в парламентских кабинетах.
1 декабря Кальдерон вступил в должность, но напряженность сохраняется. В то же время выборы обнажили крупный изъян в избирательном законодательстве - отсутствие второго тура при выборах главы государства. Поддержка лишь трети электората, как произошло в данном случае, свидетельствует о недопустимо низком уровне достигаемой легитимности.
В апреле прошли президентские и парламентские выборы в Перу. В гонке за пост главы государства участвовали почти два десятка претендентов. Но реальные шансы на успех имели трое. Это левый радикал Ольянта Умала, социал-демократ ический экс-президент Алан Гарсиа и консерватор Лурдес Флорес - дама, вдохновленная успехом Мишель Бачелет. В первом туре вперед вырвался мятежный полковник, попытавшийся свергнуть в 2001 году президента Альберто Фухимори. Следом со значительным отставанием шел Гарсиа. Накануне решающего тура истеблишмент сумел объединить усилия и преградить дорогу антисистемному политику. Так социал-демократ после 16 летнего перерыва вновь пришел к управлению страной. В пору его первого президентства столица Перу стала местом проведения конгресса Социалистического интернационала.
Еще раньше состоялись президентские выборы в Колумбии, где в течение длительного времени полыхает гражданская война, однако регулярно проводятся выборы всех ветвей власти. Бесспорную победу одержал действующий президент, консерватор Альваро Урибе, инициировавший реформу Конституции, запрещавшей избрание главы государства на второй срок.
Вторично заручился доверием избирателей и бразильский президент Луис Инасиу да Силва, которого с легкой руки матери именуют Лулой. Драматургия октябрьских выборов заключалась в том, что соперники конкурировали в достаточно узком пространстве политического поля - центр и чуть левее. Лула - выходец из низов, прошедший путь от рабочего до профсоюзного вожака, основатель Партии трудящихся. Он совершил эволюцию от левого радикализма к левому центру, превратившись в бесспорного лидера этого идейного течения в Латинской Америке. Его главный соперник - Жералду Алкмин, бывший губернатор крупнейшего штата Сан-Паулу, успешно разыгрывал антикоррупционную карту, поскольку череда скандалов захлестнула страну. Однако Луле удалось отмежеваться от скандалов, переложить ответственность на свое ближайшее окружение и добиться победы во втором туре. Тем самым он получил мандат на продолжение своей деятельности, акцентированной на решение острейших социальных проблем. Именно поддержка обездоленных слоев населения, испытавших на себе позитивные последствия запущенных Лулой программ, стала залогом его популярности.
Позднее состоялись выборы в Никарагуа. Там победу после трех поражений подряд одержал легендарный лидер Сандинистского фронта национального освобождения (СФНО) Даниэль Ортега. Бывший партизанский командир предстал в обличье благочестивого католика, обещающего не повторять ошибок прошлого, сохранить рыночную экономику, не нарушать демократических норм и правил. На встрече с предпринимателями речь шла о необходимости привлечения капиталов, искоренения бедности. Судя по всему, 16-летнее пребывание в оппозиции не пропало даром, заставив пересмотреть многие взгляды.
В конце ноября прошли досрочные президентские выборы в Эквадоре - одной из наиболее нестабильных стран региона. Достаточно сказать, что там за последние семь лет с калейдоскопической быстротой сменились 10 глав государства. Лишь трое смогли завершить свой мандат. Остальные уходили досрочно (среди них один из них был отстранен от должности по причине “умственной неполноценности”). Совсем недавно под напором разъяренной толпы вынужден был бежать в Бразилию возглавлявший страну некогда мятежный полковник Лусио Гутьеррес. Сменивший его вице-президент Альфредо Паласио, деятель умеренного толка, подвел страну к нынешним выборам и готов предать полномочия своему преемнику.
Драматургия минувшей кампании заключалась в том, что вакантную должность оспаривали двое. Один из них - мультимиллионер, банановый король Альваро Нобоа. Он деятель либеральной закваски, трижды штурмовал вершину власти. Но успеха добился его главный соперник 43-летний экономист Рафаэль Корреа, сам себя именующий левым христианином. Окончил университет в родном городе Гуаякиле, совершенствовал образование в США и Бельгии, диссертацию защитил в Иллинойском университете. Он бегло говорит на английском и французском языках. Изъясняется на кечуа, который выучил в бытность добровольцем-миссионером в индейской общине. С апреля по август 2005 года входил в состав правительства в качестве министра экономики. Ушел в отставку в знак несогласия с вмешательством международных кредитных организаций в принятие правительственных решений.
Ключевым в его избирательной платформе являлся тезис о необходимости созыва конституционной ассамблеи для коренного изменения государственного устройства. В ходе кампании кандидат делал упор на искоренении коррупции, поразившей все этажи власти.
Электоральный цикл завершился в Венесуэле. Уго Чавес, находящийся на вершине политического Олимпа уже восемь лет, добился избрания еще на шесть лет. Это позволяет сделать реформированная им конституция. Таким образом, он уже получил возможность занимать свое кресло вплоть до 2013 года. Между тем, Чавес обещает и дальше продлить свои полномочия посредством проведения всенародного референдума.
Подводя итоги электорального года, можно констатировать следующее. Сегодня у власти в Латинской Америке находятся два левых радикала – У. Чавес и Э. Моралес, два еще окончательно не определившихся политика – Д. Ортега и Р. Корреа, два социал-демократа – О. Ариас и А. Гарсиа, два консерватора – А. Урибе и Ф. Кальдерон, наконец, четыре левоцентриста – уже упомянутые М. Бачелет и Лула, а также избранные раньше Нестор Киршнер в Аргентине и Табаре Васкес в Уругвае. Уже это перечисление показывает разные маршруты движения региона и не позволяют делать однозначный вывод о доминирующей тенденции развития.
Действительно, прошедшие выборы показали, что большинство латиноамериканских избирателей сейчас отвергают неолиберальную альтернативу, но это не означает, что все они стали под красные знамена.
Есть достаточно принципиальное различие между левыми радикалами и умерено левыми латиноамериканскими политиками. В чем оно? Водораздел проходит по вектору отношения к государству, рынку, формам и методам осуществления преобразований, пониманию демократии. Радикалы убеждены в том, что все проблемы можно решить одним махом, “кавалерийским” наскоком. Они отрицают закономерности общественного развития, игнорируют чужой опыт, не способны на компромиссы. Когда сталкиваются с трудностями, то, как правило, идут напролом.
В свою очередь, умеренные полагают, что накопившиеся проблемы надлежит решать постепенно, шаг за шагом, не нарушая хрупкого порой социального равновесия. Они понимают контрпродуктивность разрешения проблем одних слоев и групп за счет других, сталкиваясь с трудностями, маневрируют, пытаются найти оптимальный выход из складывающейся ситуации.
Придя к власти в Венесуэле, сторонники Уго Чавеса пошли по революционному пути, разрушили прежнюю систему и на ее обломках строят новый порядок. Они переименовали страну, назвали ее Боливарианской Республикой, модифицировали государственный флаг и герб. Отныне изображенный там конь неудержимо мчится вперед с головой повернутой влево. Радикалы окрашивают всю предшествующую нереволюционную историю единым черным цветом без оттенков и нюансов, сваливая в кучу диктаторские и демократические режимы.
Если радикалы решительно отвергают прошлое, рвут с ним, то умеренные придерживаются принципа: преемственность и перемены. Правящий в Чили блок “Консертасьон” осуществил постепенный переход от авторитаризма скончавшегося в воскресенье Аугусто Пиночета к плюралистической демократии путем дозированных шагов, без резких движений, шаг за шагом демонтируя несущие конструкции военного режима. В Бразилии, Аргентине и Уругвае центристы ничего не разрушали, они лишь совершенствуют существующие институты. Прежним осталось не только название этих стран.
Имеются принципиальные различия и в части форм и методов борьбы за власть. Так, У. Чавес 4 февраля 1992 года вознамерился свергнуть легитимного главу государства. Только отсидев в тюрьме, он пересмотрел свои тактические ориентиры, создал политическую партию и победил на президентских выборах в декабре 1998 года. Теперь он отмечает день попытки переворота как праздничный. Правда, когда аналогичные действия в апреле 2002 года были предприняты против него самого, то гневу и возмущению Чавеса не было предела. Если же говорить о президентах Бразилии и Уругвая, то они терпеливо ждали своего часа, не предпринимая авантюрных шагов. Лула покорил вершину Олимпа лишь с четвертого раза, а Т.Васкес - с третьего. Оба они без суеты, постепенно наращивая потенциал, внося коррективы в идейно-политические установки, пришли к финишу триумфаторами.
Для умеренно левых латиноамериканских лидеров демократия - абсолютная ценность. Они неукоснительно придерживаются базового постулата разделения властей. Для радикалов – демократия лишь средство для достижения целей. Превалирует принцип революционной целесообразности, ради которого не грех нарушать закон.
Список легко продолжить. Но полагаем, этого достаточно для понимания сути и неоднозначности политических процессов в современной Латинской Америке.