6 сентября 2008 года в двусторонних армяно-турецких отношениях произошло событие большого исторического значения: столицу Армении Ереван посетил президент Турецкой Республики Абдулла Гюль. Он принял приглашение своего армянского коллеги Сержа Саркисяна посетить футбольный матч отборочного турнира на первенство мира. В свою очередь глава Турецкого государства сделал соответствующее приглашение Сержу Саркисяну.
Конечно, трудно ждать революционных изменений в отношениях между государствами, у которых отсутствуют дипломатические отношения, но при этом накоплен большой список взаимных претензий. Однако сам факт, что лидеры Турции и Армении смогли оставить в стороне главные блюда политического меню и обозначить в качестве первостепенной задачи нормализацию отношений, уже о многом говорит. Такие важные сюжеты, как проблема геноцида армян в Османской империи, оккупация армянскими вооруженными формированиями азербайджанских районов за пределами Нагорного Карабаха, сухопутная блокада Армении со стороны Турции и поддержка Анкарой Азербайджана, не обсуждались. Были сделаны декларации, выдержанные в духе политической корректности и подчеркнутой доброжелательности. «Мы выразили надежду, что способны проявить добрую волю для решения существующих проблем и не передавать эти проблемы следующим поколениям», - сказал, комментируя итоги встречи с турецким коллегой, Серж Саркисян. В свою очередь Абдулла Гюль подчеркнул следующее: «Мы выразили политическую волю по созданию атмосферы для решения проблем, существующих между Арменией и Турцией. Надеюсь, что этот визит даст нам большие возможности». Как говорил в таких случаях Михаил Сергеевич, «процесс пошел».
Впрочем, параллели между Саркисяном и первым (он же последний) президентом СССР уже проводят в Армении. Решение принять в Ереване главу Турецкой Республики многие оценивают как неоправданную политическую уступку. По мнению некоторых представителей оппозиции, Саркисян вынужден демонстрировать миролюбие по отношению к Анкаре, потому что является наследником режима Кочаряна, который пошел на силовое подавление оппозиционных акций в начале марта нынешнего года и тем самым поставил в уязвимое положение внешнюю политику Армении. Теперь приходится отрабатывать на внешних фронтах провалы на внутренних. Логика довольно странная, если учесть тот факт, что именно в период двух легислатур Роберта Кочаряна отношения между Арменией и Турцией были практически полностью заморожены. Тот же Кочарян публично заявил, что будь он президентом Армении, то не допустил бы визита турецкого лидера в Ереван. Однако и внутри властной коалиции визит Абдуллы Гюля встречен далеко не с единодушным восторгом. Армянская Революционная Федерация «Дашнакцутюн» (АРФД), старейшая политическая сила республики (и один из элементов правящей коалиции), выступила против приезда главы Турецкой Республики. Эта партия организовала массовые акции с лозунгами «Армения все помнит», «Турция должна признать геноцид». Думается, что заметная часть государственного аппарата Армении (которая не ведет публичной полемики) также имеет свои взгляды на проблему улучшения отношений с Турцией. И эти взгляды выдержаны отнюдь не в духе «нового мышления».
Впрочем, и в Турции все далеко от идиллии. Решение Абдуллы Гюля приехать в Ереван вызвало неоднозначную реакцию со стороны главы правительства Реджепа Тайипа Эрдогана. Турецкий премьер опасается, что сам факт поездки президента в Ереван будет использован оппозицией для критики властей. Естественно, представители крайних националистических сил уже назвали Гюля «предателем».
Однако хотелось бы напомнить, что первым идею «оттепели» в отношениях с Турцией предложил не Саркисян. И не Абдулла Гюль. Она возникла еще на начальном этапе строительства независимой армянской государственности. Вооруженный конфликт с Азербайджаном и сложные отношения с Грузией (из-за грузино-абхазского конфликта, в который была вовлечена и армянская община Абхазии, а также из-за непростых армяно-грузинских отношений в Джавахети) создавали вокруг Армении опасную изоляцию. В этой связи конфронтация с мощной Турцией (чья армия является в НАТО второй после США, а разносторонние связи с тюркоязычным Азербайджаном более чем очевидны) представлялась для Еревана не лучшим сценарием. Что же касается Турции, то, по словам профессора Турецкой академии национальной безопасности Мустафы Айдына, «образование новых независимых государств на Кавказе по окончании «холодной войны» подняло значение Анкары, но вместе с тем и создало для нее серьезные риски. Крах СССР избавил Турцию от вековой советской/российской опасности, однако в то же время создал на ее границах вакуум силы».
А потому в 1992 году первый президент Армении Левон Тер-Петросян встречался с Сулейманом Демирелем (в то время премьер-министром Турции). В ходе встреч обсуждались проблемы карабахского урегулирования. Однако обострение военной ситуации на карабахском фронте в 1993 году и фактическое военное поражение Азербайджана привели к новому обострению отношений между Турцией и Арменией. Анкара обвинила Армению в агрессии против Азербайджана и в поддержке курдских террористических организаций. Как результат - начало сухопутной блокады Армении со стороны Турции. 350 километров сухопутной границы между двумя государствами сегодня закрыты (правда, начиная с 1996 года, функционирует регулярное авиационное сообщение).
Несмотря на все действия Турции, Ереван не оставлял надежд на преодоление взаимной отчужденности. В 1995 году в выступлении, посвященном 80-летию «Егерна» (так в армянской историографии называются трагические события 1915 года) Тер-Петросян возложил ответственность за геноцид на режим "младотурок", а не на турецкий народ. С уходом с политической сцены первого президента Армении позиция официального Еревана стала гораздо более жесткой. Выступая на 53-ей сессии Генассамблеи ООН, второй президент Армении Роберт Кочарян попытался вернуть в сферу международной политики «армянский вопрос», исключенный из нее в 1923 году.
Таким образом, Саркисян не первооткрыватель - он пытается повторить опыт начала 1990-х гг. При этом не следует рассматривать это «новое мышление», как проявление альтруизма и абстрактного человеколюбия. Саркисяном движут национальные интересы государства. Президент Армении заинтересован в открытии границы. Минимизация изоляции выгодна Армении, прежде всего, с политической точки зрения. Во-вторых, Саркисян и его соратники хотели бы разорвать связку между Баку и Анкарой. Таким образом, нагорно-карабахский конфликт становился бы делом двух стран Южного Кавказа, в котором роль Турции перестала быть ролью «болельщика Азербайджана». Армяно-турецкое примирение также стало бы позитивным фоном для взаимоотношений с Западом (критика Армении за упрямство и отсутствие дипломатического прогресса в отношениях с соседями могла бы уменьшиться).
Напомним также, что нынешний президент Армении – это человек, никогда не принадлежавший к «либеральному лагерю» внутри республики и до сего года не замечавшийся в стремлениях к улучшению двусторонних отношений с Турцией. Серж Саркисян занимал ключевые позиции в силовых структурах Армении, то есть по определению более консервативной части республиканского истеблишмента, привыкшего просто в силу профессии с подозрением относиться к соседней державе. В 1989-1993 гг. он возглавлял Комитет сил самообороны НКР, в 1993-1995 и в 2000-2007 гг. был министром обороны Армении, в 1995-1996 гг. возглавлял Управление национальной безопасности, а в 1996-1999 гг. – Министерство внутренних дел и безопасности.
Саркисян рассматривался многими политиками за пределами Армении (и Турция здесь не исключение) как продолжатель жесткой линии Роберта Кочаряна, при котором многие «либеральные» движения в сторону Турции, имевшие место в начале 1990-х гг., были сняты с повестки дня. Автору настоящей статьи перед президентскими выборами в Армении довелось посетить представительный симпозиум по проблемам безопасности Южного Кавказа в Турции. Многие аналитики там надеялись на победу «либерала Тер-Петросяна», связывая именно с ним перспективы нового армяно-турецкого «детанта». Провластный же кандидат виделся многим, как «ястреб», чья карьера была напрямую связана с «оккупацией азербайджанских земель». И вдруг такой сюрприз. Впрочем, экспромт был хорошо подготовлен, если вспомнить само приглашение на «большой футбол», а также публикацию статьи «Мы готовы говорить с Турцией» во влиятельном издании “Wall Street Journal Europe”.
Думается, президент Армении не мог игнорировать и такой факт, как улучшение российско-турецких отношений и в социально-экономической, и - главное - в политической сфере.
Вопрос о сближении с Турцией не станет для Саркисяна темой, на которой можно легко набрать политическую популярность. Выбор этого курса во многом является непопулярным решением и, скорее всего, дался не без большого труда и внутриаппаратной борьбы.
Впрочем, у Турции также есть свои резоны для исторического примирения. Во-первых, во внешняя политика этой страны в последние годы сделан отчетливый европейский акцент. В Европейском Союзе к проблемам расставания с прошлым (особенно, если такое расставание совершается в позитивном ключе) относятся позитивно. Между тем, «армянский вопрос» существенным образом отягощает кредитную историю потенциального претендента на членство в ЕС. Во-вторых, прогресс в отношении Армении улучшит пошатнувшиеся американо-турецкие отношения. По крайне мере, даст им некоторую позитивную динамику. В-третьих, есть и экономические резоны. Следует отметить, что турецкие региональные чиновники и бизнесмены не раз публично высказывались за развитие экономических контактов с Арменией. Однако существуют и серьезные препоны для продвижения к взаимному пониманию.
По словам уже цитировавшегося турецкого эксперта Мустафы Айдына, «отношения с Арменией были для Турции особенно сложным вопросом из-за наследия взаимного недоверия между обеими странами и народами, а также исторического багажа, от которого они не сумели освободиться. Хотя уже 16 декабря 1991 года Турция признала независимость Армении без каких бы то ни было предварительных условий, вопрос о границах между ними немедленно стал источником противоречий: Ереван упорно отказывался признавать границу, установленную в соответствии с мирным договором 1921 года между Турцией и Армянской Республикой в недолгий период ее независимости».
Второй важной проблемой, отягощающей двусторонние отношения, является проблема интерпретации событий 1915 года политиками и историками двух государств. Для Армении события 1915 года - это геноцид (часть исследований расширяет понимание геноцида, включая в него и армяно-турецкие войны в период первой независимости Армении в 1918-1920 годах, а также политические действия конца XIX столетия). По справедливому мнению директора Института Кавказа (базируется в Ереване) Александра Искандаряна, «память о пережитой трагедии занимает очень важное место в армянской системе ценностей и, соответственно, стала одним из столпов, на которых зиждется национальная идея, находящая свое выражение в государственной политике обретшей независимость Республики Армения". Однако дело здесь не только в системе государственных ценностей и не в национальной идеологии. «Огромную часть населения сегодняшней Армении составляют потомки армян, выживших в геноциде. В основном те, кто сумел тогда каким-то образом перебраться на территорию Российской империи. Соответственно, в семьях живут устные истории, в том или ином виде рассказываемые детям», - отмечает Александр Искандарян.
В Турции события 1915 года рассматриваются либо как депортация, либо как «резня», либо как «переселение армян». В последние годы события начала ХХ века трактуются также как этнический конфликт или гражданская война (с учетом того, что армяне, проживавшие в Османской империи, были ее подданными). Однако и в Турции в последние годы раздаются голоса по поводу того, что надо акцентировать внимание на актуальной политике, а не на событиях исторического прошлого. Нельзя также не заметить, что в последние два-три года в Турции издано немало работ, в которых события 1915 года оцениваются именно, как геноцид. Раньше такое невозможно было представить.
Однако Армению и Турцию по разным сторонам продолжает разводить и нагорно-карабахский конфликт. Турция в начале 90-х годов сумела избежать прямого участия в армяно-азербайджанском противоборстве (общественное мнение внутри самой Турции требовало большей вовлеченности). Однако конфликт обозначил серьезные интересы Анкары в кавказских делах. До сих пор Анкара требовала от Еревана уступок в Карабахе как важного условия, при соблюдении которого армяно-турецкая граница может быть открыта. Но эту цену сегодня Армения не готова платить.
Пока Ереван готов к минимальным уступкам. Федерация футбола Армении изменила для отборочного матча свой логотип, убрав оттуда изображение горы Арарат (священного для армян места, находящегося на территории Турецкой Республики). Но футбольные уступки – это не отказ от Карабаха или памяти о геноциде 1915 года. Отметим лишь, что в упомянутой нами выше статье в «Wall Street Journal» Серж Саркисян об этих темах фактически умолчал.
Таким образом, сегодня стороны избрали тактику «малых дел». Не идя к решительным прорывам, два государства, имеющие сложнейший контекст двусторонних отношений, пытаются просто вести нормальный диалог. И это уже немало. Возможно, такая модель нормализации отношений станет паттерном и для других государств Большого Кавказа.
Автор - заведующий отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа, кандидат исторических наук
