3 - 5 апреля 2012 года состоялась XIII Апрельская международная научная конференция по проблемам развития экономики и общества НИУ ВШЭ. Мы публикуем интервью с одним из отцов польских реформ, доктором экономических наук, профессором, бывшим председателем Правления CASE — Центра социально-экономических исследований в Варшаве Мареком Домбровским. Беседовала Александра Стрелова.
Как вы сейчас смотрите на опыт реформ? что было правильным, что было не совсем правильным? Какие аспекты социальной, политической, экономической реформ удались, и что можно было бы изменить?
Если посмотреть в сравнительной перспективе на процесс реформ в постсоциалистических странах, его успех, в какой-то мере, решали стартовые условия. Например, в Венгрии, бывшей Югославии и частично Польше и раньше проводились частичные рыночные реформы, у них были небольшие частные предприятия, масштаб структурных перекосов был меньше. Хотя, с другой стороны, среди наиболее успешных примеров нашлись также балтийские страны, особенно Эстония, в которой стартовые условия не сильно отличались от России, Белоруссии и Украины.
Среди бывших советских республик стартовые условия определили масштабы индустриализации при социализме. В республиках, в которых было больше промышленности, в том числе оборонной промышленности, производства машиностроения и т.п., масштаб структурных перекосов получился более серьезным. В ресурсных республиках, например в Туркменистане и Узбекистане, стартовые условия были легче.
Два других фактора – наличие политического окна возможностей провести радикальные реформы, и способность (политическая и техническая) их провести. В отличие от стран Центральной Европы и Балтии, у многих стран бывшего СССР, в том числе России, уровень политической поддержки для программы рыночных реформ оказался недостаточным. Хотя в России уровень этой поддержки был больше чем в Белоруссии и некоторых странах Средней Азии.
В странах Центральной Европы и Балтии мощную роль сыграл фактор свежеприобретённой независимости, а несколько лет спустя – перспективы вступления в Евросоюз и в НАТО. В свою очередь,
Реформы, включая горбачёвские политические реформы и экономические реформы Гайдара, часто пытались представить как причины этого поражения.
Третий фактор – это способность использовать политическое окно возможностей, там где оно появилось. Не все страны смогли воспользоваться этим шансом, например, Украина, где фактор новоприобретенной независимости был достаточно мощным.
В результате продолжался экономический и социальный популизм, а много энергии ушло на «украинизацию» советских институтов, но сами эти институты не были реформированы.
Похожая ситуация произошла в Румынии, где на смену диктатуре Чаушеску пришло посткоммунистическое популистское правительство, которое наделало очень много ошибок в экономической сфере.
В некоторых странах политическая энергия была использована на решение этнических конфликтов, вместо реформирования экономики и государства. Это страны Кавказа, и бывшей Югославии, Таджикистан и Молдова. Да, чуть позже этот фактор сыграл положительную роль в сторону консолидации общества и поддержки экономических реформ, например, в Хорватии, Грузии и Армении, когда стало понятно, что при гиперинфляции и экономической разрухе шансы решить национальные вопросы небольшие.
По совсем другому пути пошли политические события в Узбекистане и Туркменистане. Несмотря на тот факт, что фактор независимости играл там значимую роль, вместо советского строя получилась новая пост-коммунистическая диктатура с командной системой управления экономикой, но в новой национальной окраске. На смену коммунистической партии Узбекистана пришла Национально-демократическая партия Узбекистана. Это, кстати, интересное название, потому что оно повторяется во многих странах, например, бывшая партия Мубарака в Египте.
Теперь,что касается содержания реформ,
Приватизация прошла достаточно быстро и радикально. Но ее недостатки были косвенным отражением выше указанных слабостей. Авторы российских реформ, особенно Егор Гайдар, хорошо понимали значение макроэкономической стабилизации. Однако у них отсутствовал политический контроль над Центральным банком России, который находился в подчинении Верховного Совета. Не был также политически решен вопрос о прекращении существования рублевой зоны, которая существовала до осени 1993 года. Фискальная политика сначала находилась под контролем команды Гайдара, но весной и летом 1992 года произошли изменения в составе Правительства РФ, которые значительно ослабили это влияние. Начала слабнуть поддержка для программы реформ в Верховном Совете и на Съезде Народных Депутатов. В результате, не хватило политического потенциала, чтобы эту программу последовательно довести до конца.
Имеется ввиду "политической воли"?
Отсутствие политической воли я понимаю следующим образом – политический лидер или правящая партия приняла решение, но потом передумала и не довела его до конца. Я думаю, что с самого начала не хватало большинства в Верховном Совете для полной поддержки программы рыночных реформ. После поражения августовского путча 1991 г. в условиях распада СССР, тотального товарного дефицита и, практически, банкротства государства, можно было заставить Съезд Народных Депутатов передать специальные полномочия президенту и убедить его принять жесткие непопулярные меры. Однако, начиная с марта 1992 года, оппозиция программе реформ в Верховном Совете усилилась. И она заставила Б.Н. Ельцина идти на разного рода уступки, в том числе кадровые в правительстве. Появлялись очередные вице-премьеры, отвечающие за разные сектора промышленности.
Вопрос про наши дни. Насколько удачным оказался эксперимент введения единой валюты – евро?
Считаю его удачным, несмотря на нынешие проблемы, вызванные, кстати, не совместной валютой, а кризисом госзадолженности во многих странах ЕС.
Чо вы думаете про европейскую интеграцию с точки зрения идентичности, миграционно-интеграционных процессов, т.е. не только введения валюты и финансовой системы, но и социально-культурной…
Это не было как в Советском Союзе, где строили советскую идентичность. Или в Югославии, например, в 70-80-х в переписи населения часть опрошенных там называла югославскую национальность. В Европе никто никогда к этому не стремился. Наоборот, существует политкорректность в отношении к национальным языкам, культурам, символам. Например, огромные деньги выделяются на перевод официальных документов на национальные языки стран членов ЕС.
Европейские культурные программы -
сохранения культурных ценностей, памятников культуры. То же самое касается сохранения местных диалектов или языков небольших национальных групп, например, серболужичан в Германии или басков во Франции и Испании. Я, лично, чувствую себя европейцем.
