Новость о смерти Ким Чен Ира породила массу пересудов в прессе и даже уже некоторые аналитические замечания, хотя более обстоятельное обсуждение, видимо, появится позже. Пока разговоры идут по трем основным направлениям: каков из себя был Ким Чен Ир, каковы были обстоятельства его смерти и – главное - что теперь будет.
Про самого Ким Чен Ира большой материал опубликовала NY Times. Там покойный северокорейский лидер представлен как зловещая и одновременно комическая фигура – классический диктатор, действия которого направлены на укрепление власти в ущерб голодающим гражданам. Его внешнеполитическая деятельность в основном описывается через отношения с Вашингтоном. В частности, упоминается о переговорах, которые начались во время президентства Билла Клинтона, и о том, что после того как к власти пришел Джордж Буш-младший, политика взаимодействия между КНДР и Южной Кореей сменилась на более изоляционистскую. По поводу северокорейской ядерной программы говорится, что на ее развитие, вероятнее всего, повлияло вторжение США в Ирак: Ким Чен Ир извлек урок из судьбы Саддама Хусейна и решил, что отказываться от ядерного оружия ни в коем случае нельзя. Начиная с 2006 г. (после демонстративно проведенных ядерных испытаний) Вашингтон пытался договориться о каких-нибудь компромиссах, но переговоры шли вяло.
По поводу перспектив перехода власти к Ким Чен Ыну, наиболее вероятному, хотя весьма молодому и неопытному преемнику Ким Чен Ира, автор статьи замечает, что в 1994 г., когда скончался Ким Ир Сен, международное сообщество тоже ожидало военного переворота и радикальных изменений, однако ничего подобного не произошло.
Южнокорейская The Korean Times о самом Ким Чен Ире пишет сухо и лаконично – там, вблизи, куда больше интересуются последствиями в краткосрочной и долгосрочной перспективе. Посвященная этой теме редакторская колонка подчеркивает, что южнокорейскому руководству сейчас важно действовать очень взвешенно и осторожно, дабы не повторять ошибку 1994 г., когда резкие официальные высказывания в адрес умершего Ким Ир Сена привели к обострению отношений с Севером.
Так как у преемника, в отличие от Ким Чен Ира, нет 20-летнего опыта подготовки к управлению (его официально назначили преемником только в 2010 г.), как нет и сложившегося аппарата, который бы его поддерживал, править за него, по крайней мере по началу, будет некий коллектив [1]. Больше всего, пишет редакция, сейчас и в будущем нужно опасаться неожиданных действий со стороны Северной Кореи, которые могут стать следствием внутренней борьбы за власть и которые трудно предугадать из-за общей засекреченности.
«Сеул, - заключают авторы, - примет Пхеньян по-братски только тогда, когда Север откажется от ядерного оружия и встанет на путь реформ и открытости. Сеулу нужно сотрудничать с Вашингтоном, Пекином, Токио и Москвой, чтобы обеспечить коммунистической стране мягкую посадку».
Кроме того, в Korean Times затрагивается тема возможного убийства Ким Чен Ира. Приводится мнение политолога, который полагает, что у элиты в последнее время появились основания для расправы над лидером – в частности, политолог ссылается на то, что после продвижения Ким Чен Ына по военной линии многие влиятельные люди были отправлены в отставку, а также упоминает недавнюю историю (сомнительной достоверности, но тем не менее) о казни крупного корейского чиновника. Приводится и другое мнение, согласно которому в сообщениях, поступающих сейчас с Севера, пока нет свидетельств тому, что такая версия справедлива.
В другом материале Korean Times вновь появляется ссылка на вероятное убийство как на фактор, определяющий дальнейшее развитие событий. Если Ким Чен Ир умер своей смертью, как передают в новостях, то переход власти осуществится довольно гладко. Если его на самом деле убили сторонники жесткого курса, то в стране, как полагает автор, может начаться хаос в духе «арабской весны».
Более мягко это сформулировали эксперты из аналитического центра Stratfor. В ближайшее время, говорится в статье, северокорейская элита будет определяться с расстановкой сил и заниматься, прежде всего, внутренними делами. Дальше всё будет зависеть от того, насколько военная элита заинтересована в сохранении династии Кимов. Если заинтересована, то изменений в обозримом будущем ожидать не стоит. О том, что никакой серьезной угрозы со стороны Северной Кореи сейчас нет, свидетельствует также отсутствие военного оживления на границе с Югом. Таким образом, ожидается внешняя стабильность при внутренней напряженности.
Наконец, говорят стратфорские аналитики, смерть Ким Чен Ира не обязательно повлечет за собой прекращение переговоров о сворачивании ядерной программы. Сейчас из-за противостояния с Западом страна всё сильнее впадает в зависимость от Китая, а продолжение переговоров и, возможно, даже какие-то компромиссы позволят ослабить эту зависимость.
В другом, позднее опубликованном материале «Стратфора» тоже говорится о том, что в настоящий момент ситуация в Северной Корее стабильна, и об этом свидетельствует тот факт, что известие о смерти Ким Чен Ира, умершего 17 декабря, поступило с задержкой в 48 часов, то есть никаких утечек информации, указывающих на радикальный разлад в кругах элиты, не было. С другой стороны, самому Ким Чен Иру потребовалось около трех лет, чтобы элита признала его авторитет. Поэтому, довольно абстрактно заключают эксперты, следует ожидать, что и в нынешней ситуации возможны разнообразные пертурбации.
Что касается «арабской весны», то ее в связи с новостями из Северной Кореи вспомнил также и автор статьи в Washington Post. Правда, там это ассоциация от обратного. Он говорит, что при отсутствии в Северной Корее (в отличие от арабского мира) Интернета и вообще связей внешним миром развитие событий в таком направлении технически невозможно [2].
Некое первичное резюме по поводу новостей появилось на неоконсервативном американском ресурсе American Enterprise Institute. Аналитик Дэн Блументал (Dan Blumenthal) высказался кратко и веско, уложив свою мысль в три пункта. Первое: Ким Чен Ир был страшным диктатором, и «мы все» в течение почти 20 лет ему потакали, опасаясь, прежде всего коллапса Северной Кореи, а также ядерной угрозы. Второе: за время правления Ким Чен Ира руководство Северной Кореи опытным путем установило, что, помахивая ядерной дубинкой, оно может легко вымогать субсидии. Третье: нет смысла пытаться вникнуть в то, что представляет собой преемник. Он представитель всё той же династии и, значит, того же курса. Диалог в такой ситуации невозможен. Таким образом, единственная верная политика со стороны США – это в максимальной степени способствовать смене режима и проведению радикальных реформ в стране.
В то же время один блогер на том же ресурсе попытался прикинуть, ссылаясь на экспертные данные, во что могло бы обойтись объединение Севера и Юга. В качестве примера он взял объединение Западной и Восточной Германии, где на воссоединение за два десятилетия ушло 2 миллиарда долларов. С учетом того, что Северная Корея в 4 раза больше, чем Восточная Германия, а уровень бедности там гораздо выше, у него получилось, что для создания некоторого (но далеко не полного) баланса доходов потребовалось бы от 3 до 5 млрд. долларов за примерно тот же срок.
Майкл Ослин (Michael Auslin), эксперт из того же American Enterprise Institute, пытаясь прогнозировать поведение Северной Кореи, говорит, что западным и азиатским правительствам нужно готовиться к показательным военным маневрам наподобие тех, что были раньше, потому что руководство страны обязательно захочет показать всему миру, что смерть Ким Чен Ира – не повод к смене режима (заметим, что Северная Корея уже провела в понедельник ракетные испытания). Соответственно, администрация Обамы и союзники США в лице Южной Кореи должны дать понять, что подобные действия не останутся без ответа. Как именно они это могут сделать, автор, впрочем, не уточняет.
[1] Мнение о том, что северокорейский наследник окажется марионеткой в руках регентов, еще в 2010 г. высказывал в своем блоге кореевед Андрей Ланьков.
[2] О специфике отражения арабских событий на северокорейской политике весной этого года писал всё тот же Андрей Ланьков.
