Адвокат Сергей Мирзоев в статье “Международный трибунал по бывшей Югославии не выполнил своего мандата. На смерть Милошевича”, опубликованной на "Полит.ру", анализирует внимание к Международному Уголовному Трибуналу по бывшей Югославии, привлеченное к нему смертью Слободана Милошевича. Выводы статьи требуют не только дискуссии, но и напоминания определенных фактов, упущенных мэтром Мирзоевым.
В самом начале статьи говорится о том, что Трибунал предполагался “реальной альтернативой и Международному уголовному суду ООН”, но оказался крайне неэффективным. Реальность полностью противоположна. По времени Трибунал, созданный в 1993 г., предшествовал Международному уголовному суду, начавшему деятельность в 2002 г. на основании Римского Статута 1998 г. И именно успех и эффективность Трибунала побудили мировое сообщество создать Международный уголовный суд.
Ниже утверждается, что Трибунал был создан “для легитимации последствий войны НАТО в Югославии”. Очевидно, что и это утверждение не соответствует действительности. Трибунал создавался задолго до действий собственно НАТО (1999 г.), в то время, когда операции по поддержанию мира проводились ООН. Как верно отмечает мэтр Мирзоев, Россия голосовала за создание Трибунала. Решение принималось Советом Безопасности ООН, и постоянные члены не воспользовались правом вето.
Отсюда Трибунал берет свою легитимность, которая была неоднократно подтверждена еще задолго до процесса Милошевича. Бывший президент Югославии был не первым, кто оспаривал юрисдикцию Трибунала, и этот аргумент никак нельзя поставить в заслугу обвиняемому. Еще в 1995 г. в деле «Прокурор против Душко Тадича» Трибунал подробно обосновал свои полномочия по осуществлению правосудия (ICTY, Appeals Chamber, Case no. IT-94-1, Prosecutor v. Dusko Tadic, Decision on the Defence Motion for Interlocutory Appeal on Jurisdiction, 2 October 1995). Европейский Суд по правам человека в решении о неприемлемости жалобы Налетилич против Хорватии указал, что “в силу своего Статута и Правил Процедуры, [Трибунал] представляет все необходимые гарантии [справедливого процесса], включая независимость и беспристрастность” (Eur. Ct. H.R., Naletilic v. Croatia (dec.), no. 51891/99, 04.05.2000, ECHR 2000-V). Поэтому оспаривание легитимности Трибунала Милошевичем было бессмысленно и только затягивало процесс (еще раз: безо всяких на то оснований процесс затягивал не Трибунал, не Прокурор, а обвиняемый!). Другим средством затягивания процесса и воспрепятствования отправлению правосудия был отказ Милошевича от адвоката, который ставится ему в заслугу людьми, стремящимися его героизировать. Воистину, это едва ли не единственный (особенно, если учесть, что грозило ему более 10 лет тюрьмы) обвиняемый в мировой правовой истории, который, имея возможность пригласить адвоката, отказывался от нее! Сказанное верно и в отношении предсмертного ходатайства об освобождении из-под стражи: на плохо сформированный вопрос (чрезмерная конкретика: только в Москву, только в институт Бакулева, только к конкретному профессору) был дан четкий отрицательный ответ (нет никаких препятствий, чтобы профессор лечил обвиняемого в Гааге…).
Немного о судьях. Мэтр Мирзоев отмечает, что это сплошь европейцы из стран, участвовавших в операциях против Югославии, заинтересованные в скорейшем осуждении обвиняемых. Опять же, это заявление не подтверждается фактами. В действующем составе Трибунала 14 судей, из которых только 8 – европейцы (из Италии, Нидерландов, Мальты, Турции, Германии, Франции, Бельгии, Соединенного Королевства), причем Мальта в военных операциях не участвовала (в палате, рассматривавшей дело Милошевича, председательствовал судья Патрик Робинсон из Ямайки, а судьями были О-Гон Квон из Южной Кореи и Иэн Бохоми из Соединенного Королевства.) Судьи заседают в Трибунале в личном качестве и не представляют государства своей гражданской принадлежности (в отличие, например, от Европейского Суда по правам человека), да и стоит ли напоминать, сколь важна репутация в юридической профессии? Так, первый Председатель Трибунала профессор Антонио Кассизи пользуется непререкаемым уважением во всем мире…
Полномочие международного судебного органа по принятию собственного регламента (правил процедуры), столь критикуемое автором комментируемой статьи, не является чем-то неизвестным в юридической практике. Сошлемся еще раз на пример Европейского Суда по правам человека, принимающего свой Регламент в пленарном заседании. Да и в России правила делопроизводства в судах общей юрисдикции принимаются не законом и не актом исполнительной власти, а Судебным департаментом при Верховном Суде РФ.
Нельзя не согласиться, что штат и бюджет Трибунала впечатляют: бюджет в 267 миллионов долларов на ближайшие два года и штат в 1146 сотрудников (в комментируемой статье приведены цифры семилетней давности). Однако даже этого явно недостаточно, по сравнению с масштабом преступлений, совершенных в бывшей Югославии. Три с половиной тысячи жертв были допрошены в судебных заседаниях, еще полторы тысячи ждут своей очереди. Количество обвиняемых в настоящий момент немногим не достигает ста пятидесяти человек, процессы завершены (осуждением или оправданием) в отношении более чем шестидесяти. Цифры далеко не ничтожные, как говорит мэтр Мирзоев, – три Нюрнберга!
Проблема “мелких преступников”, о которой говорит автор комментируемой статьи, тоже существует. К сожалению, масштаб преступлений таков, что привлечь к уголовной ответственности (да еще и перед международным судебным органом) их всех невозможно. Как это невозможно было сделать в отношении нацистских преступников в Нюрнберге, японских милитаристов в Токио или виновных в геноциде в Руанде (в событиях весны 1994 г. принимали участие сотни тысяч человек). Поэтому выбор наиболее принципиальных дел существует. В Нюрнберге судили нацистскую верхушку, процессы над другими виновными были переданы в суды воссозданной Германии. Это же произойдет и с Трибуналом, который планирует завершить свою деятельность к 2010 году. Но именно на Гаагском Трибунале, как ранее – на его Нюрнбергском и Токийском предшественниках, лежит основное бремя установления фактов, прекращения безнаказанности осуждения виновных, признании прав жертв – т.е. восстановления мира и справедливости. Первое невозможно без второго. И здесь еще предстоит немало работы – два основных обвиняемых, Радован Караджич и Ратко Младич, остаются на свободе. Именно эти дела, а не «Прокурор против Слободана Милошевича», станут окончательным тестом для Трибунала – уже признанного международного судебного органа (а не “судилища”, как называет его мэтр Мирзоев).
А то, что Слободан Милошевич остался без приговора (он умер за 10 судебных дней до окончания столь затянутого им процесса), не является его победой. Скорее, это ничья, которая не выгодна ни покойному экс-президенту, ни Трибуналу…