Начиная по просьбе одной еврейской организации проводить опрос, проясняющий отношение еврейского истеблишмента России к проблеме Гуш-Катифа, я задал первый вопрос независимому раввину (встречаются и такие в Москве) - молодому, интеллигентному и перспективному.
И святый дух призрел в тот день независимого религиозного деятеля, ибо, услышав вопрос, он тут же разорвал на себе одежду и воспророчествовал (или нет, сначала он повесил на стул пиджак от Brioni, точно не упомню порядок действий, настолько меня поразили его слова): «Это политика, - сказал он, - а я политику не комментирую».
Слова оказались вещими, поскольку потом ответ молодого независимого и т.д. я слышал впоследствии от многих и многих общественных еврейских деятелей и их помощников, переспрашивающих меня: «Какой, какой Катиф? А зачем это комментировать? Это же внутриизраильское дело».
Такой подход меня огорчил и обескуражил, потому что, на мой взгляд, Гуш-Катиф относится к той политике, которая безусловно придет в дом отвечавших на вопросы. И бессмысленно отговариваться тем, что не услышал ничего, когда в дверь твоего друга или родича стучала ногами чугунная беда. Может быть, потому так плотно во времени расположились рядом с Гуш-Катифом серийные письма антисемитов и лондонские взрывы, вместе с послесловием лондонского мэра, чтобы ни у кого не было шанса потом сказать: "Я не знал и не понимал, к чему это приведет".
Гуш-Катиф – это символ сдачи Израиля как геополитического образования, который самим фактом своего существования оттягивал на себя ненависть исламистов. Это так же ясно, как то, что после Гуш-Катифа неминуемо наступит очередь прилегающих к Газе Сдерота и Ашкелона, и так же очевидно, что вслед за Гуш-Катифом рано или поздно придет очередь остальных поселений.
Уничтожить поселенческое движение означает для Израиля лишиться армии, ее боевого духа, и сразу отказаться от всех сохраняющихся атрибутов, которые делают Израиль Израилем, а не 52 штатом США, который очень легко ликвидируется, поскольку это за Пуэрто-Рико несет ответственность американское правительство, а за Израиль никакой.
Дальше можно провести мысленный эксперимент – представить себе глобальную террористическую войну многочисленных европейских филиалов Аль-Каиды и то, как это отразится на настроениях прогрессивной европейской общественности, когда у нее не будет такого прекрасного жупела для критики, как Израиль.
Можно представить себе все также, как наложатся в общественном российском сознании подметные письма в Кремль на всю бодрую антипутинскую риторику демократических журналистов, в сочетании с живыми спорами хозяйствующих субъектов и на фоне разгорающейся на Кавказе террористической войны.
Вот в эту-то прекрасную новую реальность я и предлагаю мысленно поместить респондентов, ответивших на вопрос о Гуш-Катифе «Это не мое дело».
У Гуш-Катифа достаточно защитников без молодых деятелей в костюмах от Brioni, недоолигархов и полугосударственных чиновников. Именно они являются тем, что во время украинской оранжевой революции называлось «гражданской нацией», т.е. ответственным за судьбу страны меньшинством.
Просто в Израиле нет СМИ, которые еще неоднократно используют в целях борьбы за неназываемую нефтяную компанию этот термин. И некому озвучить тезис, что люди, способные вместе с детьми идти по жаре, для того чтобы предотвратить несправедливость по отношению к своим ближним, имеют больше прав на выражение интересов народа, чем мелкие служащие госкомпаний, разъезжающие на служебных автомобилях с синими флажками – цветом сторонников выселения. Они уедут из страны, когда на Тель-Авив посыплются первые «Кассамы» – ракеты, монтируемые в подпольных мастерских автономии, - а поселенцы и их сторонники останутся.
Листик надежды трепещет, и остается шанс, что Шарон - повторюсь, самый талантливый политический деятель Израиля за его историю, - сможет передумать и переиграть тот истеблишмент, который вынудил его к предательству. Тот порыв, та энергия, то самопожертвование демонстрантов у Кфар-Маймона не может не иметь последствий для настроения армии и народа, как написал один из очевидцев: "гигантская толпа, как во время Исхода из Египта, объединенная верой в справедливость и ненасильственность сопротивления; девочки, поющие солдатам "мы любим вас"; бесчисленные гитары и ни единого удара или столкновения. И, с другой стороны - 5 полков солдат, силы полиции и спецназ, которых глава правительства посылает против жителей и гостей деревни на суверенной территории своего государства, не нарушивших ни закона, ни общественного порядка".
Альтернативные варианты намного хуже. Потому что в случае продолжения сдачи государства Израиль по кусочкам и его распада, наиболее оптимальным и наименее кровопролитным вариантом выхода из кризиса становится военный переворот, когда армия попытается сохранить свое существование и временно прекращает деятельность общественных институтов, враждебных сейчас существованию Израиля, включая СМИ, парламент и Верховный суд.
Но это уже другие проблемы, действительно, чисто израильские.
