В последнее время из уст президента Грузии было произнесено в адрес России немало примирительных тезисов, которые могут быть расценены либо как результат эффективности жестких мер России, либо как тактическое поражение грузинского внешнеполитического курса. Ближайшая задача состоит в том, чтобы закрепить эту победу документально.
Во-первых, президент Грузии заявил о готовности встретиться с президентом Владимиром Путиным в любое удобное для российского лидера время и в любом месте. В эксклюзивном интервью телекомпании REN-TV грузинский лидер даже поглядывал на часы, объявляя “получасовую готовность” принять звонок из Кремля. Во-вторых, грузинский лидер, еще недавно изъявлявший желание покинуть СНГ (как неэффективную и антигрузинскую по духу организацию), выразил готовность принять активное участие в саммите этой структуры.
Это поведение имеет явные рациональные резоны. Грузинский президент хочет укрепить свой имидж представителя “мирной партии”, сторонника мягких подходов к абхазской и юго-осетинской проблеме. Именно этот имидж, а не образ готовящегося к встрече “нового года в Цхинвали” (как обещал министр обороны Грузии), ястреба, может быть поддержан и политиками, и общественным мнением в США и странах Евросоюза. В случае же с СНГ Михаил Саакашвили не может не понимать всю полезность использования трибуны Содружества для собственной пропаганды и политического пиара. СНГ – это ведь не однородная масса. Среди членов Содружества есть как государства, обычно поддерживающие позицию России, так и ее оппоненты. И даже среди “центральноазиатских друзей” есть экономические конкуренты самого большого и влиятельного государства СНГ (тот же Казахстан, усиливший в последний год контакты с США). Таким образом, Саакашвили вовсе не прозрел относительно перспектив СНГ. Он поедет на саммит за явной или тайной поддержкой. В крайнем случае, будет зондировать почву. К тому же, он не может не понимать, что миротворческая операция в Абхазии осуществляется, с формально-юридической точки зрения, не одной лишь Россией, а всем Содружеством.
При этом говорить о том, что Саакашвили сдался и пошел искать милости у Москвы, было бы, во-первых, преждевременно, а во-вторых – недальновидно. В-третьих, это было бы опасным упрощением для выстраивания дальнейшей политики на грузинском направлении. Но сегодня президент Грузии осознал несколько очень важных “вводных”. Прежде всего, он увидел, что нарастание милитаристской и алармистской риторики не очень впечатляет Запад (в широком смысле этого понятия). США и Евросоюз по-прежнему готовы к поддержке территориальной целостности Грузии. Генеральный секретарь Совета Европы Терри Дэвис выразил надежду, что Россия не поддастся на “провокации” (под таковыми генсек СЕ подразумевал обращение парламента Абхазии к России с просьбой о признании этого de facto государства). Однако и США, и Европа не готовы к поддержке грузинского блицкрига и военного решения проблемы Южной Осетии и Абхазии. А значит, не имея достаточных военных ресурсов и понимая призрачность военно-политической поддержки Запада (в этой связи не случайны заявления представителей НАТО о невозможности использования миротворцев Североатлантического Альянса в зонах конфликтов в Грузии), Саакашвили вынужден провести ревизию своей риторики, предназначенной для внешнего пользования.
В чем же при этом смысл и значение дипломатического “подарка” для России от Грузии, если слова Саакашвили выглядят просто рациональными действиями лидера небольшой региональной державы, стремящейся получить поддержку из любых источников и использовать любую трибуну для защиты своих внешнеполитических целей? Грузинский лидер в интервью агентству “Associated Press” заявил следующее: “Мы абсолютно точно ни в коем случае не собираемся начинать никаких военных действий. Грузинская долгосрочная политика проста. Никаких быстрых решений – поспешные решения стоит принимать тем, кто ищет проблем”. Данный тезис грузинского президента был развит и на брифинге для журналистов министра иностранных дел Грузии Гелы Бежуашвили. Глава МИД Грузии подверг критике выступление Владимира Путина в Лахти, в котором российский лидер обвинил Тбилиси в военных приготовлениях. По мнению Бежуашвили, Грузия таких приготовлений не ведет.
Тезисы Саакшвили и Бежуашвили об отсутствии военных приготовлений можно опровергнуть. Например, в уже упомянутом нами интервью REN-TV грузинский лидер заявил, что уже сегодня Тбилиси контролирует 30% абхазской территории и уже в ближайшем будущем собирается расширить “зону контроля”. Не праздный вопрос – каким способом. Если в Кодорском ущелье грузинские силы не вступали в соприкосновение с абхазским населением, а само ущелье не контролировалось Сухуми, то за пределами Кодори ситуация для Тбилиси не столь идеальна. Там есть контроль Сухуми, и контроль реальный, а прогрузински настроенные силы и военные формирования отсутствуют. Напротив, абхазское население (равно как и другие этнические общины Абхазии: армяне, греки) настроено против любой формы грузинской юрисдикции.
В этом плане можно было бы вспомнить и действия Грузии в зоне грузино-осетинского конфликта. Грузия в последние годы проводит излишне частые ротации собственного миротворческого контингента в Южной Осетии (она там осуществляет миротворческую миссию вместе с Россией согласно Дагомысским соглашениям 1992 года) – не раз в полгода, как необходимо делать в соответствии с “Положением о воинских контингентах, предназначенных для нормализации ситуации в зоне грузино-осетинского конфликта”, а раз в три месяца. С осени 2004 года грузинские миротворцы осуществили уже 8 ротаций. Это можно трактовать как создание обученного резерва для возможных силовых действий в зоне конфликта. С 1 января 2006 года на соседних с Южной Осетией территориях Грузия увеличила численный состав своих вооруженных сил на 33%. В городе Гори, в непосредственной близости к зоне конфликта, закрыты две школы – в их зданиях будет размещен главный военный госпиталь Грузии, который перенесен из Тбилиси. В этом же населенном пункте строится морг на 260 мест, что не соответствует потребностям мирного времени.
Еще более настораживающий фактор – риторика военного министра Грузии Ираклия Окруашвили.
Однако спор с официальными лицами Грузии о фактах военных приготовлений Тбилиси – не главная задача российской дипломатии. Россия сегодня могла бы принять грузинский пас и заявить, что готова зафиксировать “октябрьские тезисы” Саакашвили-Бежуашвили на бумаге, подготовив документ о неиспользовании силы в конфликтных точках и предложив Грузии его подписать. К процедуре подписания можно было бы привлечь и международные структуры.
Такой документ никоим образом не противоречил бы интересам Росси и не умалил бы российской дипломатической мощи. Что хотела бы РФ от Грузии? Отказа от военных способов восстановления контроля над Южной Осетией и Абхазией, чтобы не допустить дестабилизации Северного Кавказа. Предложив Грузии подписать Договор о неиспользовании силы, Россия (как страна-гарант миротворческих процессов в регионе) могла бы, во-первых, продемонстрировать свои мирные намерения, во-вторых, таким способом разблокировать нынешнюю ситуацию вокруг Грузии, а в-третьих, в случае отказа Тбилиси, показать, кто реально заинтересован в дестабилизации Южного Кавказа. Если же такого отказа не последует, то в этом случае мы будем иметь формально-правовую страховку от эскалации конфликтов.
Разумеется, на Кавказе официальные бумаги исполняют отнюдь не с брюссельским рвением. Тем не менее у Запада в случае нарушения Грузией такого обязательства не было бы никаких оснований для поддержки Тбилиси.
Чего сегодня хочет Грузия? Реакции со стороны России. Кажется необходимым, чтобы Россия отреагировала жестко, с учетом своих национальных интересов, но при этом конструктивно. Вы утверждаете, что хотите мира, но отказываетесь от применения силы? Тогда давайте работать вместе и подписывать официальные документы, поскольку слова, данные в интервью, нельзя использовать для продвижения миротворческого процесса.
Такое предложение сыграло бы на повышение роли и улучшение имиджа Москвы. Россия может продемонстрировать, что она партнер жесткий, но при этом рациональный и умеющий говорить на понятном для западного общественного мнения языке.
Автор – зав. отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа
См. также:
