Возможно ли предположить, чтов США в итоге состоится их собственная «Перестройка» после окончания холоднойвойны? Я не имею сейчас в виду движение вокруг Барака Обамы, призывающего кпеременам, хотя это потенциально могло бы стать усиливающим и поддерживающимфактором нового феномена «Перестройки». Как не говорю и о финансовом кризисе,хотя и это может дать импульс к преобразованиям. Я скорее говорю о последствияхдебатов и об уже происходящем процессе реструктуризации Пентагона, ставшейрезультатом войн в Ираке и Афганистане.
Прекращение Холодной войны непривело к упразднению военно-промышленного комплекса, который продолжает мощнои тотально влиять - политически, экономически и культурно - на американскоеобщество. После 1990 г. расходы на оборону упали и численность войск снизилась,но расходы в области исследования передовых военных технологий остаются на томже уровне, что и во времена Холодной войны. Тем самым сохраняется необходимостьразрабатывать и производить новые оружейные системы. Кроме того, концепция Холоднойвойны (на основе опыта Второй мировой), в соответствии которой США играли рольмирового лидера в деле помощи демократии наперекор ее врагам при посредствепревосходного ноу-хау, продолжала господствовать в оборонном мышлении.Несомненно, такая концепция получила подкрепление благодаря широкораспространенной идее, что решение Рейгана задействовать крылатые ракетыположило конец Холодной войне. А также благодаря опыту войны в Персидскомзаливе 1991 г., которая, кажется, доказала значимость интеллектуальныхтехнологий.
На протяжении 1990-х гг. СШАпродолжали акцентировать важность военно-воздушных сил и быстроты,решительности и маневренности в военных действиях, с использованием последнихдостижений в области информационных технологий в качестве краеугольного камня своейстратегии. Интеллектуалы оборонной сферы продолжали составлять сценарии, вкоторых эти силы использовались бы для отражения новых врагов, начиная сгосударств-изгоев и заканчивая террористами. Сразу после вторжений в Ирак иАфганистан воцарилась атмосфера, пронизанная гордостью по поводу Американского Военного Искусства. Сталиактуальны такие понятия, как «Революция в военном деле», «Преобразованиеобороны» и «Сетевая война».
Спустя несколько лет и послетысячных потерь среди гражданского населения атмосфера стала совсем другой.Нарастание насилия в Ираке и Афганистане поставило серьезный вопрос обэффективности американского тактического подхода. Кроме того, несмотря на беспримернобольшие военные бюджеты, из-за расходов на масштабные усовершенствованныесистемы не хватало войск и оборудования для наземной войны. Многие утверждали,что успех в свержении режимов создал правовой вакуум, который немедленнозаполнили политические мятежники и преступники, и что попытки атаковатьмятежников, используя первоклассные огневые средства, только усиливают протестпротив оккупации. 10 января 2007 г. президент Буш объявил о введении новоговоенного плана для Ирака, известного как «большая волна».
«Волна» в Ираке предполагалане только увеличение военного присутствия, но коренные изменения стратегии итактики, основанные на ориентированном на население подходе. «Новое мышление»генерала Петреуса, в первую очередь, акцентировало внимание на защите мирныхграждан в дополнение к проецированию силы – это радикальный переворот виспользовании американских вооруженных сил. Вместо технологий и огневых средствакцент был сделан на идущей «снизу» местной безопасности. Его последние«Руководство по контрпартизанской войне» (опубликованное 8 июля 2008 г.)включает в себя такие инструкции, как «Охранять население и оказывать емупомощь», «Жить среди людей», «Способствовать примирению», «Передвигаться пешимпорядком», «Строить отношения», «Задействовать деньги как оружие», «Уполномочиватьподчиненных».
За последние полтора годанасилие в Ираке снизилось главным образом благодаря тому, что большинствосуннитских партизан перешло на сторону США, предпочтя их «Аль-Каиде». Это, всвою очередь, было отчасти – но только отчасти – продуктом новой политики США,направленной непосредственно на безопасность населения. Вместо того, чтобыоставаться в защищенных анклавах и атаковать повстанцев огневой мощью, чтообычно влекло за собой так называемые сопутствующие потери, вооруженные силыСША распространились по населенным пунктам, не только обеспечивая безопасность,но и помогая удовлетворить базовые нужды и предоставить гуманитарную помощь.Впоследствии появилась также возможность договориться с шиитскими ополченцами опрекращении огня (некоторые утверждают, что это стало возможным благодаря завершениюэтнических чисток в Багдаде). Появилась, кроме того, возможность приступить ксозданию более эффективных, чем прежде, иракских служб безопасности путемпринятия в их ряды многих отставных ветеранов саддамовской армии. Эта стратегиябыла, конечно, сопряжена с так называемой “kinetic force” («ударной силой»), чтобы атаковать «Аль-Каиду» и шиитскихмятежников («специальные группы»), которые не соблюдали соглашения опрекращении огня. Повышение осведомленности о “human terrain” («человеческая территория») позволилоамериканцам бить по этим группам более метко.
Изменение стратегии сталоитогом широкой полемики в Пентагоне, особенно среди высших чинов сухопутной иморской пехоты. Для меня первым признаком перемен стал эпизод, когда я в 2005г. получила электронное письмо от одной “beltway bandit” (вашингтонской консалтинговой фирмы; букв.- «разбойника с большой дороги»), носящей говорящее название“Hawk Systems Inc.” (“hawk” –ястреб; милитарист). Объяснив, что они получили от Пентагона контракт на«переосмысление принципов войны», они спросили, не соглашусь ли я написать дляних одну главу на основе моей работы по изучению «новых войн» и безопасностичеловека. Книга, появившаяся в результате этого проекта, разошлась по всемамериканским штабным колледжам. В этом году американский Армейский военныйколледж пригласил меня прочесть лекцию по «новым войнам», - теме, которая, кмоему удивлению, широко сейчас обсуждается.
В значительном объеме «новоемышление» проистекает от стратегического направления мысли в военных кругахСША, восходящего к «Уставу по ведению малых войн». Он появился в средеамериканских морских пехотинцев в 1940 г. Это направление проиграло в споре остратегии во Вьетнаме, но осталось жить в определенных военных кругах. Большуючасть современной полемики на эту тему можно найти в интернет-журнале, которыйназывается “Small Wars Journal” («Журнал о малыхвойнах») и содержит необыкновенно интересные блоги действующих военнослужащих,повествующие об их опыте. Одна из дискуссий, к примеру, посвящена актуальности«методов войны четвертого поколения», что отсылает к вопросам влиянияглобализации на войну и к представлению, что государства «утратили монополиюсилы». Еще одна ведется о государственном строительстве и об идее, чтовозможность «прогрессивной стабилизации» должна быть встроена в боевые расчеты.Стабилизация определяется (в директивеминобороны США 3000.05) как попытка «создать безопасную и стабильную средуи удовлетворить базовые потребности населения, такие, как пища, вода,санитарная профилактика и кров».
СтатьяКондолизы Райс в “Foreign Affairs”(июль/август 2008) показывает, как далеко зашла эта полемика. Она – один изнаиболее консервативных членов администрации Буша, и именно ей принадлежатзнаменитые слова, что отводить маленьких девочек в школу – не дело американскихсолдат. «На этих страницах в 2000 г., - пишет она, - я приуменьшала роль США,особенно американских вооруженных сил, в государственном строительстве. В 2008г. абсолютно очевидно, что в последующие годы мы будем вовлечены в процессгосударственного строительства». Она всё еще настаивает на том, что это не делоамериканских военных, но, тем не менее, энергично приводит аргументы в пользуих способности обеспечить «безопасность населения» в Афганистане, которую онаопределяет как «принятие мер по обеспечению базовых потребностей: безопасности,коммунальных услуг, правового регулировании и улучшения экономическихвозможностей».
Конечно, «новое мышление» неимеет унифицированной формы. Напротив, большинство американских военныхпридерживаются того, что один из блоггеров «Малых войн» описывает как«культурное отвращение» к «государственному строительству». В частности,воздушные войска и военно-морской флот остаются приверженцами сложных систем,способных наносить удары с большого расстояния. В июне Роберт Гейтс, министробороны, уволил секретаря военно-воздушных сил и начальника штабавоенно-воздушных сил якобы из-за «плохого обеспечения безопасностичувствительных военных составляющих» (выяснилось, что в Тайвань вместо батарейдля вертолета было отправлено четыре высокотехнологичных электрических носовыхобтекателя для ядерных ракет, - ошибка, в которую трудно поверить, особенноввиду того, что она была обнаружена спустя восемнадцать месяцев!). Но посведениям “New York Times”, в отчете, отражающем переговоры в Пентагоне, Гейтс был«разочарован действиями военно-воздушных сил по поставкам оружия, бюджетам ивыполнению миссии в Ираке». Несомненно, что «Перестройка», предлагающаявозможности реальных перемен, вызовет борьбу, а не просто изменение курса.
Так каковы же результаты этойполемики и куда она ведет? Можно ли способствовать тому, чтобы в Ираке продолжался спад насилия? Этозависит не от того, что делают американские вооруженные силы, а от политикиИрака. Сможет ли иракское правительство завоевать поддержку и доверие населения(а в конечном итоге это только и делает стабильность возможной)? А если несможет и если поднимется новая волна насилия, в которую, вероятно, будутвовлечены и курды, будет ли «старая гвардия» Пентагона в состоянии полностью изменитьпозицию и заявить, как это было после Вьетнама, что эти военные интеллектуалывсё испортили и что единственное, что было нужно, так это побольше огневоймощи? Хотя многие сторонники левых взглядов хотели бы увидеть поражение США вИраке и позорный вывод войск, это имело бы катастрофические последствия дляИрака и, вероятно, нежелательные для внутренней политики США. С другой стороны,если стабильность удалось бы поддержать, это помогло бы также усилить «новоемышление».
Второй вопрос: приживется ли «ориентированныйна население» подход в Афганистане? В этом месяце генерал Петреус станет главойЦентрального Командования и будет отвечать и за Ирак, и за Афганистан. Нанастоящий момент, несмотря на смелые слова о преобразованиях, главная задачаамериканской и британской политики, как кажется, заключается в том, чтобыатаковать «Талибан» с большого расстояния, особенно в Пакистане. Ввиду того,что ситуация ухудшается и распространяется на Пакистан, может ли иракскаямодель стать альтернативой? Можно ли применить всё тот же тонкий подход к«Талибану» так, чтобы это привело к маргинализации и изоляции экстремистов? Аесли нет, то каковы границы «нового мышления»? Столкнулись ли мы с тем, чтоконсерваторы называют «затяжной войной», которая станет оправданиемпродолжающегося овладения всевозможными новыми методами убийства?
И третий вопрос, которыйследует из первых двух: может ли новый подход использоваться в будущем вглобальных миротворческих операциях - или это просто более эффективная формаамериканского империализма? Большинство адептов «нового мышления» до сих порнастаивают на том, что США нуждаются и в потенциале стабильности, и в военномпотенциале. В самом деле, некоторые сторонники «нового мышления» полагают, что такаякомплексная способность дала бы США возможность вторгаться в страны вроде Иранаи Сирии и в то же время устранять нежелательные последствия этих вторжений. Внастоящий момент, конечно, военные силы США слишком расползлись, но что будет,если США покинут Ирак, и Гейтс добьется успеха во всеохватной реструктуризации?
Вот почему так важно то, чтопроизойдет на грядущих американских выборах. Изменения в рамках Пентагонануждаются в политическом руководстве. Расцениваются ли операции по безопасностинаселения и стабильности как средства достижения цели – нанести поражениетеррористам, которые могут атаковать Соединенные Штаты, и выиграть в борьбе стерроризмом? Или цель состоит в безопасности населения всего мира, что можетпотребовать использования военной силы против тех нигилистически настроенныхтеррористов и организаторов геноцида, которые не соглашаются вести переговоры ине могут быть арестованы? Иными словами, заключается ли цель в том, чтобызащитить Соединенные Штаты в одностороннем порядке или здесь может появитьсяновое понимание того, что американская безопасность зависит от безопасности глобальной?В первом случае «новое мышление» продолжает расцениваться как вторичная имаргинальная деятельность для вооруженных сил США. Но если целью являетсяглобальная безопасность, то требуется, в первую очередь, способность кстабилизации, чтобы заканчивать войны, вместо того чтобы вести их.
Новому президенту нужно четкосформулировать новую концепцию американской политики безопасности, основаннуюна том, что безопасность населения (или, я бы сказала, безопасность человека) –это всемирная задача, и она важнее Борьбы с терроризмом. И на том, что СШАбудут укреплять многосторонние институты, чтобы расширить потенциал в областипредотвращения конфликтов, снизить уровень насилия и внести свой вклад встабильность и восстановление. Таким образом, новый президент сможет направитьтекущую «Перестройку» к новой, преодолевшей Холодную войну, политическойпарадигме.
Автор- профессор Лондонской школы экономики, член группы по изучению безопасностичеловека, готовящей материалы для верховного представителя ЕС по внешнейполитике и безопасности Хавьера Соланы.
