По итогам прошедшего в четверг британского референдума о членстве в ЕС большинство голосов оказалось в пользу отделения. Комментаторы рассуждают о том, что к этому привело и какие у этого могут быть последствия.
Премьер-министр Британии Дэвид Кэмерон, ранее слывший удачливым игроком, на этот раз проиграл, констатирует The Economist. В 2010 г. он успешно возглавил правительственную коалицию. В 2014 г. он «выиграл» референдум о выходе Шотландии из состава Соединенного королевства. А теперь он сделал многообещающую ставку на референдум о выходе Британии из ЕС, но расклад получился не в его пользу.
Реакция на победу евроскептиков была незамедлительной. Евроскептики радовались независимости, фунт стремительно упал, европейские биржи тоже упали, потому что насторожились инвесторы, а большинство экономистов стали говорить о том, что британская экономика теперь, скорее всего, уйдет в рецессию. Отчасти это объясняется тем, что решение о выходе из ЕС дополнилось заявлением Кэмерона о намерении уйти в отставку. До референдума он обещал, что уходить не будет независимо от результата, но ему мало кто верил. Так или иначе, политическая неопределенность теперь будет длиться как минимум до конца сентября.
Также автор рассуждает о том, из-за чего перевес оказался на стороне желающих выйти из ЕС. Одной из причин может быть экономическая ситуация. Многие финансовые институты – как британские, так и международные – пророчили Британии тяжелые экономические потрясения, если она выйдет из ЕС. Но граждан эти прогнозы мало впечатляли, потому что, по их непосредственному впечатлению, экономика и без того была в плохом состоянии.
Еще одна причина может быть в том, что те, кто агитировал за выход, с самого начала жестко критиковали истеблишмент с его тягой к глобализации и бюджетным сокращениям. Особый резонанс эта пропаганда получила в более бедных областях страны, в то время как более богатые были склонны голосовать за то, чтобы остаться в блоке.
Также важным фактором в поддержку евроскептиков была их позиция по иммиграции. Многим британцам не нравился иммиграционный поток, а на тех условиях, которые ставил ЕС, прекратить его было трудно. Наконец, важным фактором могло быть то, что сторонники выхода из ЕС оказались более политически активными, то есть вероятность явки на голосование евроскептика была выше, чем явки того, кто хочет остаться.
Wall Street Journal отмечает, что следующий премьер-министр Британии, кем бы он ни был, столкнется с непростой задачей: ему придется каким-то образом объединять общество, сильно поляризованное по итогам референдума. Также исход референдума неизбежно актуализирует вопрос о границах Британии. Шотландская национальная партия еще до референдума давала понять, что если Соединенное королевство выйдет из ЕС (а Шотландия массово голосовала за то, чтобы остаться), то она возобновит движение за отсоединение от Британии.
ЕС, в свою очередь, тоже подвергнется серьезному испытанию. В воскресенье в Брюсселе состоится встреча европейских лидеров (Кэмерон в ней участвовать не будет), на которой будут обсуждаться дальнейшие действия. Для блока отделение Британии – это в своем роде потеря, потому что она была одной из наиболее богатых его участниц и одной из крупнейших военных держав. Теперь ЕС оказался ослабленным, а его проблемы ему надо решать те же, что и прежде. К числу проблем автор причисляет «экономический и миграционный кризисы, хаос на Ближнем востоке и российскую агрессию».
Guardian еще до объявления результатов задавалась вопросом о том, какой юридической силой обладает британский референдум о членстве в ЕС. Строго говоря, объяснял автор, результаты референдума ни к чему не обязывают правительство. Теоретически, Кэмерон, который был против выхода из ЕС, мог бы проигнорировать народное самовыражение и вместо этого устроить голосование в парламенте, где большинство предпочло бы остаться. Тем не менее, на практике Кэмерон неизменно подчеркивал, что референдум будет играть решающую роль в определении отношений между ЕС и Британией.
