Официальный визит Путина в Китай, первый пункт назначения его восточного турне, китайская сторона обставила с максимальной торжественностью: караулами, пушечными залпами, пионерами и пр. Кремль же еще до визита недвусмысленно намекал, что переговоры в Пхеньяне будут носить скорее рабочий характер. Понятно, почему. Китай был более заинтересован в дипломатических дивидендах, которые в итоге и получил: как записано в главном итоговом заявлении, Россия присоединилось к китайскому "решительному протесту" против "планов некоторых государств по развертыванию в Азиатско-Тихоокеанском регионе такой НПРО (нестратегической ПРО)", и, конкретнее, против "подключения Тайваня в любой форме к системам ПРО, создаваемым иностранными государствами". В заявлении даже есть еще один подобный пассаж: "Россия и Китай считают недопустимым вмешательство внешних сил в решение тайваньской проблемы, являющейся сугубым делом Китая".
В обмен за поддержку в тайваньском деле Россия получила ожидаемую, без того известную, а потому гораздо более формальную, поддержку в вопросе выхода США из Договора по ПРО, причем в заметно менее конкретном выражении: в тексте, где записано, что Россия и Китай "решительно выступают против" плана, "сущность" которого заключается в "стремлении к одностороннему превосходству в военной сфере и военной безопасности", опасной для "глобальной стратегической стабильности в мире в целом".
Кроме внешнеполитических, главными темами переговоров Путина с Цзяном Цземинем стали торговые и военные вопросы. В российскую делегацию вошли глава "Росвооружения" Огарев, председатель Внешэкономбанка Костин, глава Минатома Адамов, министр энергетики Гаврин, глава "Транснефти" Семен Вайншток. Конкретные итоги переговоров неизвестны, кроме соглашения между Внешэкономбанком и Банком Китая по обслуживанию крупных торговых сделок и соглашения о сотрудничестве в сооружении реактора на быстрых нейтронах, но понятно что речь шла о торговле тактическим оружием (истребители СУ-27 и СУ-30, боевые корабли и подводные лодки), разработке нефтяных и газовых месторождений. Россия стремится восстановить в полном объеме торгово-промышленные отношения с Китаем, несколько приподнявшиеся во время второго ельцинского срока. Китайцам был даже представлен дальневосточный путинский полпред генерал Пуликовский, очевидно, для налаживания торговых отношений более розничного профиля и решения локальных политических проблем.
Из Пекина Путин полетел Пхеньян. Кремль рассчитывает на сенсационные переговоры со сталинско-коммунистическим северокорейским режимом, за день-два до саммита G-8 на Окинаве и второй встречи Путина с Клинтоном, как на главный козырь в торговле вокруг американской ПРО. Однако, не исключено, что Путину не удастся добиться надлежащего дипломатического успеха: Ким Дэ Джун после переговоров с Ким Чен Иром в июне, на которых обсуждалась, по словам южнокорейского президента, и ядерная тема, уже публично выразил "спокойствие" в отношении ядерных движений КНДР. Визит Путина, таким образом, может ограничиться анти-коммунистической прививкой: скрыть нищету и глобальное отставание Пхеньян не сможет даже на самом высоком уровне. Скрыть можно только реальный голод и репрессии, но к этим вопросам Путин вряд ли проявит сильный интерес.
