Их было около двухсот человек – две семьи и несколько десятков добровольцев, пришедших к ним на помощь. В начале августа они забаррикадировались в складских помещениях бывшего рынка, наглухо заварили двери и окна железными щитами и прутьями, завалили проходы бетонными плитами, обнесли здание колючей проволокой. Самые отчаянные – молодежь – заперлись в бомбоубежище. В течение нескольких дней их по одному выдирали из укрепленного здания бойцы спецподразделений, выламывая решетки, выпиливая двери, кувалдами пробивая стены. В операции участвовало около трех тысяч полицейских и солдат. Последнего сопротивляющегося вытянули за руки, за ноги на третий день. Хеврон был в очередной раз освобожден от своих жителей.
День спустя обозреватель 10-го израильского телеканала Ярон Лондон высказался по поводу хевронских событий: «Непонятно, зачем было отправлять три тысячи полицейских для выдворения двух семей. Разве не лучше было прислать всего роту солдат, но с разрешением открывать огонь?».
Другой «экстремал» – депутат Парламента Давид Ротем – сказал в интервью радиостанции «Коль ха-шалом», что готов на все ради достижения мира, и «даже взорвать Стену Плача»: «Если они гарантируют мне, что, взорвав Западную Стену, я смогу спасти жизнь хотя бы одного человека, то я готов заложить взрывчатку под нее и зажечь фитиль, потому что я действительно готов сделать все ради мира, и если у меня будет реальный партнер для достижения мира».
Знаменательно для многих выглядел в те дни и тот факт, что приказ об очередном выселении поселенцев министр обороны Израиля Эхуд Барак по случайному совпадению подписал ровно в день годовщины погрома 1929 года, когда с молчаливого согласия британских властей арабы устроили в еврейском квартале Хеврона резню; выжившие тогда – как и сейчас – были выселены из города.
Сейчас на улицах, где два дня назад шли бои армии с поселенцами, встречаются только вооруженные до зубов патрули, но зато через каждые сто метров. В двух шагах от города стоит поселок Кирьят-Арба. Собственно, его и можно назвать теперь еврейским Хевроном: в 70-е годы прошлого века здесь, подальше от спорных старых кварталов, было позволено строиться жителям города. Поселок, названный Кирьят-Арбой по второму библейскому имени Хеврона, отделен от окружающего мира железным забором, единственный проезд через который лежит через блок-пост. Таких мест в стране не сосчитать: это и есть те самые поселения – населенные пункты, созданные на присоединенных в ходе Шестидневной войны 1967 года территориях. Многие из них уже переданы или передаются под управление палестинской администрации в ходе «мирного процесса». На карте Израиля мы насчитали 12 таких территорий – на Голанах, в Иудее, Самарии и секторе Газа. Многие святые места уже недоступны для израильтян (но не для туристов): Хеврон, Вифлеем, Иерихон, Назарет и другие.
Слова «поселенцы» и «поселения» имеют в Израиле ярко выраженное политическое звучание. Вокруг них кипят страсти. «Поселенческому» вопросу посвящены дебаты в парламенте и первые строки политических программ всех партий. «Правые» сторонники Израиля со всего мира приезжают жить в поселениях, в то время как «левые» сторонники Израиля требуют скорейшей ликвидации последних.
Большинство жителей Кирьят-Арбы – люди гражданские; многие из них владеют оружием и не расстаются с ним, когда выходят за окраину поселка. У нашего сопровождающего по имени Иван, убежденного русскоязычного хевронца, сторонника поселений, тоже за спиной внушительный М-16. Мы входим в старый город, и Иван присоединяет магазин, снимает карабин с предохранителя.
Хеврон – город Праотцев. Его называют «старшей сестрой Иерусалима»: он древнее столицы Израиля почти на тысячелетие. Археологические данные и письменные источники указывают на непрерывность городской жизни на протяжении 3700 лет. С Хевроном связывается начало еврейской истории: Ветхий завет рассказывает, что здесь поселился праотец Авраам, здесь же, в пещере Махпела близ Хеврона, Авраам похоронил свою жену Сару и позже был похоронен сам. В той же пещере, согласно Библии, покоятся останки и других Праотцев – Исаака и Иакова.
3000 лет назад царь Давид провозгласил Хеврон первой столицей объединенного еврейского государства. На протяжении всей своей истории город не раз подвергался нашествиям и опустошениям.
Сейчас ситуация тоже непростая. Проходы через спорные территории в центре города пустынны, обнесены «колючкой», разделены бетонными плитами и «мертвыми» зонами; дома вокруг выглядят заброшенными, многие окна заложены камнями. После погрома 1929 г. квартал и кладбище долго находились в запущенном состоянии, в покинутых синагоге и домах местные жители держали скот. Единственный еврейский квартал Авраам-Авину в центре города отважно выделяется пестротой израильских флажков среди недобро молчаливых арабских улиц.
История Хеврона – это история поселенцев, на протяжении веков пытавшихся закрепиться здесь, и изгоняемых турецкими, британскими, иорданскими, а теперь и израильскими властями. Веками длился запрет иудеям совершать обряды у пещеры Махпела.
Хеврон был присоединен к Израилю только в 1967 году во время Шестидневной войны. Рассказывают об отважном появлении в полностью арабском в то время городе генерала Шломо Горена. Он и его шофер гордо проехали на своем боевом «Хаммере» по центральным улицам к Махпеле, внесли в священную пещеру свиток Торы и помолились – впервые за сотни лет у святыни вновь прозвучала еврейская молитва.
С тех пор, как ни парадоксально, главным препятствием для еврейских поселенцев на «территориях» является скорее сам Израиль, а не арабское окружение. Моше Даян (министр обороны во время Шестидневной войны), прибывший в город после генерала Горена, поспешил заверить лидеров арабской общины, что Махпела останется мусульманской мечетью. До недавнего времени евреям не разрешалось строить дома в городе, и только в начале семидесятых годов прошлого века было принято компромиссное решение о возведении рядом с ним Кирьят-Арбы.
Территория рынка «Мицпэ Шальхевет» – главное яблоко раздора. По версии поселенцев, это место было выкуплено 200 лет назад еврейской общиной. В 1929 году арабы устроили в квартале уже упомянутую резню, после которой британские власти выселили оставшихся в живых евреев из города. С 1948 по1967 годы Хеврон находился под иорданским протекторатом, и на месте разрушенных домов были созданы розничный и оптовый рынки.
Позже еврейскому населению постепенно удалось вернуть себе часть принадлежавших им зданий и городских кварталов. Однако рынки продолжали работать. Весной 1994 года правительство Ицхака Рабина распорядилось ликвидировать оптовый рынок; его территория стала зоной отчуждения, разделяющей еврейский и арабский кварталы города. Розничный рынок продолжал работу и был закрыт только после теракта осени 2001 года, когда с его территории в еврейский квартал был подкинут плюшевый медведь с взрывчаткой и металлическими обрезками.
На небольшой площади недалеко от бывшего рынка мы замечаем скопление людей «в гражданском», большей частью женщин, неожиданно оживленное для этих мест. Площадь пестрит израильскими флагами и транспарантами на английском: поддержать поселенцев прибыли американские активистки из религиозного произраильского движения Women in Green. Убежденных евреев-американцев в поселениях вообще много. Здесь встретишь также поселенцев из Франции, Австралии и из других стран, включая Россию, но граждан США прибывает в Израиль все-таки больше других. В СМИ Израиля то и дело сообщается об очередной группе молодых американцев (юношей и девушек), прибывших на историческую Родину и сразу надевших форму солдат-добровольцев израильской армии.
Демонстрация проходит рядом с домом, на стене которого – небольшой трогательный барельеф в виде детской коляски, под ним живые цветы. На этом месте весной 2001 года арабским снайпером был застрелен 10-месячный ребенок, лежавший в руках своего отца. После теракта и вызванной им волны возмущения в пустые склады оптового рынка вселились сотни поселенцев. Вскоре правительство потребовало от них покинуть дома, мотивируя, конечно же, отсутствием гарантий безопасности. Чтобы избежать столкновений, между полицией и поселенцами было достигнуто соглашение, по которому жители должны были добровольно уйти из квартала, после чего правительство формально разрешило бы заселение, и тогда семьи смогут окончательно вернуться.
Жители поверили и ушли. А власти, по словам поселенцев, сделали вид, что ничего не было. В результате, в 2006 году несколько семей снова вселились и забаррикадировались в пустых складах рынка. Официальные СМИ вплоть до недавнего времени называли территорию рынка «арабской собственностью, незаконно удерживаемой "фанатиками"».
Александр Непомнящий – физик из Хайфы, молодой публицист, активист «русской» политической волны. Год назад, во время второй Ливанской войны, когда на северные города градом падали ракеты от «Катюш», группе молодых «русских» активистов с его участием удалось организовать беспрецедентную кампанию помощи жителям изолированных войной населенных пунктов: для «прифронтовых» поселков по всей стране был налажен сбор продуктов и лекарств. С тех пор Саша стал знаменит; в поселениях его считают достойным будущим политиком, способным выразить чаяния «русских». Он, как и большинство бывших соотечественников, придерживается принципа «ни пяди земли». «Израиль выживет, только если его общество будет готово и дальше продолжать воевать за независимость, – говорит он. – В сегодняшней ситуации других перспектив у нас нет. Единственные группы населения, которым можно “доверить страну”, это поселенцы и “русские”. Первые – романтики и идеалисты, вторые – реалисты и прагматики».
Александр Непомнящий, как и большинство «русских», убежден, что уничтожение поселений может привести к гибели государства. Он считает поселенцев наиболее мотивированной, активной и здоровой частью общества, а «русскую» общину – надеждой Израиля. «"Русские" меньше подвержены промыванию мозгов, чем их наивные израильские соседи, – говорит он, – кроме того, у них сильны "имперский комплекс" и любовь к Родине».
Между тем, «наивные израильские соседи» в частных беседах демонстрируют подчас вполне твердые убеждения. Многие из них уверены, что, кроме силового, возможны и другие подходы к проблемам «территорий». Студент политологии Бар-Иланского университета Гай Саги, например, голосует за «Мерец» – одну из партий левого политического крыла Израиля, выступающую за диалог с арабами. «Мерец» – это европейские «Зеленые» на израильский лад. Даже оформление сайта партии выполнено в зеленых тонах. «Я уверен, что эвакуация поселений на территориях таких автономий, как Газа – это возможное решение проблемы, - говорит Гай Саги. – Но проходить этот процесс должен строго по договоренностям, при выполнении всех условий и постепенно. Единственный путь Израиля к безопасности – это продолжение политики сдерживания и сохранение за собой статуса сильнейшего игрока в регионе. К арабам, к сожалению, чаще всего применима политика «кнута и пряника». Что ж, мы согласны помогать им, пока сохраняется перемирие, и будем лишать их всякой поддержки и жестко наказывать, если оно будет нарушено».
От бывших складских зданий рынка, из которых еще за день до нашего приезда выдергивали поселенцев, остались только стены с зияющими дырами проломов. Домашняя утварь, тряпье, сломанная мебель валяется на улице, раскаленный асфальт покрыт битым стеклом. На лестнице у выломанной двери с автоматами на коленях сидят солдаты. На нас, досужих «гражданских», они смотрят хмуро.
Многим из них, наверное, нелегко участвовать в этой странной войне против своих сограждан. Не все и поддержали ее: два десятка военнослужащих из боевых подразделений отказались выполнять приказы и тут же угодили в тюрьму.
«Мы выигрываем в любом случае, – говорит «краевед» и популяризатор истории Хеврона Шмуэль Мушник, тоже убежденный поселенец. В Хеврон он репатриировался из Москвы в начале 70-х годов. – Власти не могут постоянно держать полицию и армию в квартале. Поэтому, как только они уберутся, мы снова заселим квартиры. Если же власти снесут эти старые склады, будет еще лучше – рано или поздно мы начнем нормальное строительство на своем участке. Важнейшим достижением этого этапа борьбы за справедливость в Хевроне я считаю отказ военнослужащих боевых частей участвовать в операции против собственного мирного населения».
Со стороны Израиль показывает пример удивительного единения и мобилизации перед угрозами, исходящими от недружественного окружения. Однако Александр Непомнящий считает, что общество расколото: «Часто, к сожалению, раскалывание на руку политикам секторальных партий. Преодолеть раскол можно лишь, осознавая, что будет, если не преодолеем. В худшем случае – преодолеем по ходу самоспасения».
Как известно, благодаря мужеству солдат-отказников закончились поражением многие колониальные войны. В Бухенвальде стоит памятник дезертирам Вермахта, поплатившимся за свой отказ жизнью. Но для Израиля поступок двадцати солдат означает только «ни победы, ни мира». Трудно назвать освобождение от собственных граждан кварталов, передаваемых Палестинской администрации, победой, равно как и установившееся в этих кварталах затишье – миром. «Мирный процесс» только начинается, значит, впереди еще много страстей и крови.
