Короткий украинский визит Владимира Путина предсказуемо оказался невнятным и поэтому благодушным. Российский президент признался: «В текстовке, которую мне приготовили для выступления была фраза "конечно, у нас есть проблемы..." Знаете, я ее вычеркнул!» Проблемы действительно обсуждать еще слишком рано. Во-первых, новая украинская администрация все еще как-то притирается к реальности и занята внутренними конфликтами. А поскольку летоисчисление Украины она начинает с себя, то и уже начатые процессы сотрудничества с Россией тоже работать не могут. Это называется «начать с чистого листа». С другой стороны, российская администрация всерьез и с облегчением охладела к украинской теме. И если, например, на Украине арестуют Леонида Кучму, то и тогда возмущаться будут, похоже, лишь для проформы.
Новая украинская администрация пока внятно заявила две вещи – о намерении как можно быстрее вступить в НАТО и Евросоюз, и о политике пересмотра приватизации. И то, и другое таит в себе опасности, пока никак не проявленные. Глупее всего было бы сейчас вести громкую политику противодействия «евроатлантической интеграции» Украины. Во-первых, непонятно, как ей можно публично противодействовать, а, во-вторых, на этом пути у нового украинского руководства будет столько проблем, что лучше играть с этими проблемами, чем противодействовать самому намерению.
Владимир Путин ведь заехал в Киев после европейских переговоров и поэтому при желании мог бы убедиться, что включение Украины в Европейский Союз не является актуальной темой. У «старой Европы» немало проблем и с внутренней фрондой, с группой новых членов ЕС, ориентирующихся преимущественно на США, что уже проявило свои неудобства в связи с позицией по иракскому вопросу. Объединенной Европе еще предстоит решить текущие проблемы роста, а интеграция Украины по мощности задачи лишь немногим более простая, чем фантастически-гипотетическая интеграция России. Правда, и без всякой интеграции у Европы могут усилиться интересы в регионе, например, в борьбе за трудовые ресурсы, землю и т.п., но это уже совсем другая история и очевидное поле конкуренции.
А что касается транспортировки газа через территорию Украины, то здесь Россия и ЕС - и вовсе союзники. Обеим сторонам необходима бесперебойная и прозрачная работа транзита и совсем не нужны никакие дополнительные игроки в деле контроля за «трубой». И то, что Украина пытается отыгрывать назад в деле газотранспортного консорциума, принципиально не меняет расстановки сил, хотя и таит некоторые новые, но пока не проявленные опасности.
С НАТО все, конечно, значительно проще. В принципе, если доводить до предела (отбросив кое-какие необязательные крупно-корпоративные интересы), то США от «новой демократической власти» на Украине только и нужно, что решение задач в рамках «обеспечения региональной безопасности». И в первую очередь, им по понятным причинам необходим контроль за производством и распространением вооружений. В идеале – прекращение производства и модернизации оружия на Украине, разоружение украинской армии и новое ее минимально достаточное вооружение по НАТОвскому образцу. То есть не нужно, чтобы в «оси зла» вдруг появились украинские ракеты, и совсем не нужно, чтобы бывший советский ВПК развивался в качестве конкурента на рынках вооружений, к тому же на восточных рынках. Совсем недаром Financial Times, специализирующаяся на, мягко говоря, «скандальной информации» по поводу Украины и России, перевела и отредактировала интервью с украинским генпрокурором так, что Украина якобы поставляла ракеты в Китай и Иран. Потом интервью было частично опротестовано, но нужный резонанс уже был получен.
Это все, конечно, таит потенциальные опасности для России (а еще большие для Украины и ее экономики), но Украина и Россия и так не выступали как единый субъект мировой конкуренции на рынке вооружений. Россия даже свой внутренний авиапром только сейчас начинает консолидировать. При лучших политических обстоятельствах можно было бы попытаться в процесс объединения авиационной промышленности включить и украинские заводы, но пока непонятно, будет ли иметь эффект даже внутрироссийская реформа.
А что касается реприватизации, то это вообще глубоко внутреннее детище новой украинской номенклатуры, обеспеченное дефицитом бюджета социальных обещаний и аппетитом новых олигархов. Но и здесь приезду Путина предшествовала важная подготовка – почти законспирированная встреча Ющенко с российским бизнесом. Насколько мы понимаем переговорную ситуацию, крупным российским корпорациям была предложено обсудить с новым украинским руководством гарантии неприкосновенности инвестиций. То есть другие условия сохранения собственности, чем для украинских компаний.
Здесь интересно заметить, что подход украинской администрации к вопросам приватизации в меру «народный», с одной стороны, и антиукраинский, - с другой. Они намерены проводить по всем «сомнительным» сделкам новые конкурсы с абсолютно открытым участием. Причем предполагается, что иногда собственность может остаться в тех же руках, но с условием доплаты до уровня новой аукционной цены. Учитывая расширившийся круг претендентов, впрочем, грызня ожидается ожесточенная.
При этот сам принцип полной открытости торгов по признаку наибольшей цены предприятия ставит в более выгодные условия иностранный бизнес – западный и российский. Так что то, что выдается за честность и беспристрастность, на деле будет означать удар по национальным украинским капиталам. Это, конечно, вызовет огромное противодействие как старых, так и новых олигархов, что и демонстрирует начавшаяся грызня среди новых чиновников. Уже даже и сам Виктор Ющенко позволил себе немного покритиковать Юлию Тимошенко, занижая ее роль в предвыборной кампании и победе «оранжевых». «Когда пошли дебаты по поводу Юлии Владимировны, я сразу ей сказал, что по тем областям, которые она брала на себя в предвыборную кампанию, начиная с Луганска и Донецка, я имею очень скромную оценку ее достижений», - заявил украинский президент в замечательно уклончивом интервью «Коммерсанту».
Ощущение паузы в российско-украинских отношениях основано еще и на неустойчивости украинской политической системы (про кризис управления в России мы говорили в других статьях). Понятно, что местный крупный бизнес будет бороться «против реприватизации». Но не менее понятно, что это ему мало поможет.
Позитивные ожидания насчет политической системы на Украине не оправдываются: двух конкурирующих публичных партий не получилось, перепуганный бизнес со страшной силой идет в партии власти. А это значит, что грядущие протесты населения на Востоке Украины по поводу, скажем, движения в НАТО не будут встроены в политическую систему, что является ресурсом оппозиции в старом, «революционном» смысле слова.
Эта неустойчивость – прямое следствие монополизации публичной политики революционерами-победителями, позиция большой части населения вообще никак не представлена. Кроме того, широко рекламируемое расследование «преступлений режима Кучмы», пока, по признанию самого Ющенко в том же интервью, мало чем обладает в активе. Но зато со времени «оранжевой революции» при странных обстоятельствах погибли два крупных кучмовских министра, что выглядит не как несчастные случаи, а как серия. И, боюсь, это не последние странные политические смерти на Украине.