В американском городе Шарлотсвилле (штат Виргиния) состоялось протестное шествие. Поводом к нему стало решение городских властей убрать оказалась статую генерала Роберта Ли, одного из лидеров движения конфедератов. Противники этой перспективы вышли на демонстрацию. Противники противников выступили с контрдемонстрацией. Результатом стали столкновения, по итогам которых 19 человек пострадали и один погиб. Наиболее обсуждаемая в СМИ тема в связи с этой историей — это реакция президента США Дональда Трампа на эти события.
Статуя была установлена в 1924 г., объясняет New York Times. Движение за то, чтобы ее убрать, началось в последние годы. Оно было инициировано некоторыми жителями и представителями городских властей, а также правозащитными организациями. Последовавший в связи с этим накал страстей выявил сильную напряженность в этой сфере. Эскалация шла поэтапно, и эти этапы были связаны с дебатами, затрагивающими как собственно статую, так и допустимость символики конфедератов. Противники символики утверждали, что она отражает взгляды белых расистов. Их оппоненты считали, что попытки избавиться от всего, что связано с конфедератами, - это стремление стереть историю.
В 2016 г. городские власти заговорили о том, чтобы убрать памятник. Для этого в мае 2016 г. была создана специальная комиссия. Комиссия опубликовала отчет, из которого следовало, что статую нужно либо убрать, либо дополнить таким образом, чтобы она более точно отражала историческое наследие. В феврале 2017 г. городской совет выбрал первый вариант. Оппоненты этого решения подали в суд на том основании, что принятие таких решений выходит за пределы компетенции городских властей. Суд продолжается, памятник остается на месте, исход пока не определен.
The Economist сетует на отсутствие со стороны Трампа эмоциональной реакции с недвусмысленным осуждением расистов. В иных случаях президент высказывается настолько жестко, что фраппирует либеральную общественность, однако сейчас он не стал бичевать нравы белых расистов. Вместо этого он осудил насильственные проявления ненависти и фанатизма с самых разных сторон. Особенно ярко, по мнению автора, такая реакция контрастирует с высказываниями Трампа по поводу исламского терроризма.
Реакция, отмечает автор, получилась несколько изолированной. Другие видные деятели Республиканской партии высказались об инциденте с конвенциональной жесткостью в адрес именно белых супрематистов, поставив их в один ряд с террористами. Некоторые, пользуясь случаем, также осудили антисемитизм.
Bloomberg пишет, что в своем первоначальном высказывании в Твиттере Трамп осудил ненависть и насилие, а также призвал к восстановлению правопорядка. Но для аудитории этого оказалось мало, потому что Трамп «не назвал вещи своими именами», то есть не стал критиковать именно нацистов. Трампу же поминали его насмешки над предыдущим президентом США Бараком Обамой за то, что он не называл своим именем исламский терроризм.
Wall Street Journal пишет, что реакция Трампа вызвала очередной раскол среди республиканцев в конгрессе. Часть из них дистанцировались от Трампа и подвергли расизм жесткой критике. Это, конечно, способствует более общему отчуждению между президентом и конгрессом. При этом в нынешнем случае повод к отчуждению значительно более эмоционально насыщен, чем в случае со следствием по связям Трампа с Россией или с отсутствием консенсуса по реформе здравоохранения.
Другие республиканцы, впрочем, не стали критиковать Трампа, а попытались найти компромисс. Они объясняют нежелание Трампа высказываться против расистов тем, что он не хочет усугублять раздор среди американцев. Поэтому он осуждает не носителей тех или иных взглядов, а совершение конкретных противозаконных действий.
