Недавно у меня на лекции по культуре Северной Кореи в университете Корё (это Южная Корея) произошел любопытный случай. Обсуждая героя северокорейского фильма, любящего отца шестерых детей, один студент с горячностью заметил: «А я считаю, что он плохой отец. Он же курит в комнате, пускает дым на своих близких!»
Сам того не замечая, этот южнокореец примерно 1993-94 года рождения продемонстрировал разительную перемену, произошедшую в сознании жителей его страны за последние двадцать лет. Мало того, что количество мужчин-курильщиков сократилось здесь вдвое – с почти 80% в 1990 году до 40% (точнее 40,8%) в 2011. Из общества, пропахшего табаком, где массово курили в университетах, в транспорте, во время деловых встреч, где начинали курить и продвинутые девушки, правда, еще тайно, по туалетам – Южная Корея превратилась в общество, где табак в сфере публичного внимания отсутствует. Его нет.
О существовании табака в сегодняшнем Сеуле вспоминаешь только тогда, когда проезжаешь мимо редкой вывески «Электронные сигареты» или проходишь в аэропорту мимо тесной комнатушки, забитой теми страдальцами, которые не смогли избавиться от своей зависимости. Когда читаешь вывеску на въезде в микрорайон жилых домов: «В нашем микрорайоне(!) не курят». Когда на задней стенке сиденья в такси твое внимание привлекает «клятва водителя» – брать любого пассажира, невзирая на лица, держать салон в чистоте, никогда в нем не курить…
Мои южнокорейские студенты морщатся при виде северокорейской героини фильма, которая выражает почтение к отцу тем, что подносит горящую спичку к его сигарете. Естественно, в силу возраста они не помнят южнокорейские сериалы девяностых годов. Герои этих сериалов, любящие южнокорейские отцы с сигаретками в руках, умиленно пускали дым над головками спящих младенцев, а героини, любящие южнокорейские жены, встречали мужей с работы, снимая с них носки и поднося зажигалки. В своей собственной книге о Южной Корее, написанной десять лет назад, я рекомендовала не садиться на передние места в междугородних автобусах, где пассажиров обкуривают водители. Сегодня я с удовольствием беру свои слова назад.
Сегодняшним студентам повезло не знать иных профессоров старого поколения, которые, войдя в аудиторию, где на них подобострастно смотрели десятки глаз (иначе на профессоров в Южной Корее тогда не смотрели), вальяжно разваливались на стульях и доставали сигаретку. Сейчас так себя в Южной Корее ведут, может быть, только очень пожилые сторожа картофельных складов провинции Канвондо. Хозяин мелкой лавчонки в Сеуле себе такого не позволит.
И куда ж это все подевалось, спросит заинтересованный читатель. Какой волшебный нано-чип внедрили в головы своим гражданам власти высокотехнологичной страны утренней свежести? Какие мудреные психологические тренинги прошли вчерашние массовые курильщики Южной Кореи, что страна вдруг перестала пахнуть табаком?
Увы, я вынуждена разочаровать тех читателей, которые уверены, что «запретами проблему курения не решить» и «нужны дорогостоящие программы для желающих (sic!) бросить курить». Проблему публичного курения в Южной Корее решали примерно в том же русле, в котором за сто лет до этого – проблему отказа добровольно лечиться от холеры во время эпидемии. Никто тогда не купился здесь на аргумент, что у холерного больного «те же права» и «не нравится холерная бацилла - отойди в сторону». Никто демагогически не приравнивал канцерогенный табачный дым к запаху чеснока или дурного парфюма. Никто не вопил о том, что властям «нечего делать» и лучше бы они… (подставить необходимое).
Решили проблему публичного курения преимущественно таской, то есть запретами и штрафами, репрессиями и дискриминациями. Дешево, надежно и практично. В середине 1990-х запретили курить в метро и общественном транспорте, в 2003 г. было запрещено курение в правительственных зданиях. В июле прошлого года запретили курить в кафе и ресторанах, если их площадь превышает 150 кв. метров. Самому нарушителю – штраф в 100 долларов, а допустившему такое разнузданное поведение владельцу – штраф в 1700 долларов. При повторении – 5000 долларов. Хотя, буду справедливой, сейчас всё не столь радикально, как в годы принудительной борьбы за общественную гигиену. За сто лет просвещение все-таки принесло свои гуманные плоды – и до сожжения домов курильщиков дело не дошло (сто лет назад дом, где были обнаружены холерные больные, могли и сжечь).
Наряду с таской была в этой программе, конечно, и ласка. А именно, упорная пропаганда здорового образа жизни, убеждение в том, что цивилизованный человек не курит, что быть здоровым и заниматься спортом— это круто. Тот же студент 1994 года рождения, холеный красавчик с бицепсами, выпирающими из коротких рукавов футболки, визуально сильно отличается от своего слабогрудого сверстника двадцатилетней давности. И это заслуга не только белковой пищи, которую корейцы стали потреблять в изобилии в эти годы, но и тех бесплатных тренажеров, которыми сегодня щетинится любой лесок, парк и сквер Южной Кореи. Рядом с тренажерами обязательно висит список с нужными упражнениями и пояснениями.
Есть, кстати, и специальные тренажеры для девочек, нежно-фиолетового цвета, окруженные кустами роз. Хотите почесать языки, девочки? Хорошо, только лучше качайте в это время грудные мышцы, а не сидите с сигаретками на соседних унитазах, как в девяностые годы.
Следует заметить, однако, что одной только пропаганде спорта не под силу побороть массовое курение. Ведь физкультура и курение не всегда воспринимаются как вещи взаимоисключающие. Так, любительские спортивные состязания часто присутствуют в фильмах Северной Кореи, однако в тех же фильмах герои в минуты напряжения или радости частенько закуривают сигаретку, как когда-то у нас в сталинском кинематографе. Судя по всему, задачей южнокорейской антиникотиновой пропаганды стало не просто замещение курения ЗОЖ, но вообще исключение курения из массового сознания, из любого его контекста. Сигарета должна исчезнуть, умереть. Пресловутого волка из «Ну, погоди!» сегодня в Южной Корее на детском экране не покажут, как не покажут наркомана со шприцем – дабы не соблазнить малых сих.
Ошеломительные успехи Южной Кореи в деле борьбы с массовым курением бьют по основному аргументу наших противников антиникотиновой кампании. Корея доказывает, что жесткие запреты, применяемые последовательно и решительно, вполне себе срабатывают. Против лома нет приема. Тех же, кто считает, что у корейцев просто послушание власти якобы в крови — тех отсылаю к отзывам о Корее со стороны разнообразных модернизаторов, от японцев до генерала Пак Чон Хи. Там все по полной программе: упрямые/ленивые/неповоротливые консерваторы, своего счастья не понимают…
