Торговое перемирие между США и Китаем заключено: по итогам саммита «большой двадцатки» в Буэнос-Айресе страны договорились не вводить новых пошлин с 1 января 2019 года и попытаться договориться об отмене введенных в ходе торговой войны. На достижение договоренности отводится 90 дней.
Напомним, администрация президента США Дональда Трампа заявила, что Трамп на встрече с председателем КНР Си Цзиньпином согласился не поднимать пошлины с 10% до 25% с 1 января в обмен на то, что Китай будет закупать американские товары в гораздо большем, чем прежде, количестве, чтобы сократить торговый дисбаланс. Однако если страны не добьются прогресса на переговорах за 90 дней, Трамп поднимет пошлины до ранее обозначенных 25%.
Политики и эксперты расходятся в оценке этого шага и его перспектив: если информационное агентство ТАСС сообщает, что в правительстве Японии заключению перемирия в торговой войне между Соединенными Штатами и КНР придают большое значение, то газета «Ведомости» подчеркивает: достижение соглашений, которые могли бы остановить торговую войну, возможно еще нескоро, так как стороны очень по-разному представляют себе дальнейшие шаги.
О том, почему страны пришли к торговому перемирию, означает ли это, что в результате торговой войны они больше теряют, чем приобретают, и есть ли шанс, что за 90 дней они договорятся и завершат торговую войну, а также о том, как она влияет на страны, не участвующие в ней непосредственно, с «Полит.ру» поговорил Павел Салин, директор Центра политологических исследований Финансового университета при правительстве РФ.
«Следует, во-первых, понимать, что причина торговой войны между США и Китаем лежит не в той формальной плоскости, в которой находятся претензии, предъявляемые Вашингтоном Пекину. Причина заключается не столько в торговом дисбалансе, занижении стоимости юаня и т.д., сколько в другом. Эти обстоятельства, конечно, беспокоят Соединенные Штаты, но это не является причиной №1. Причиной №1 является желание Китая изменить свое место в мировой производственной цепочке, мировой производственной иерархии.
Китай до последнего времени был мировой «сборочной фабрикой» для Соединенных Штатов, и, в принципе, это положение США устраивало. Не особенно устраивало в аспекте торгового баланса, но по этому вопросу можно было договариваться, как-то манипулировать. А вот то, что Китай хочет постепенно занять место США (или, по крайней мере, часть позиции США) в мировом производстве высокотехнологичной продукции (а за этим уже пойдет и производство смыслов, нематериальных моментов), Соединенные Штаты уже очень серьезно беспокоит.
Не зря в числе основных претензий Китаю высказывалась и такая, что он якобы ворует технологии. На деле Китай не столько ворует американские технологии, сколько выставляет условием сотрудничества с американскими компаниями, чтобы они делились технологиями. Это американцам не нравится. Так что для торговой войны есть фундаментальная причина — это желание Китая подняться в мировой пирамиде разделения труда, и это желание и возможности никуда не исчезнут. Соответственно, не исчезнет и почва для конфликта.
Но дело в том, что мощь экономики Китая настолько велика, что та уже давно по инструментарию сравнялась с Соединенными Штатами. И если Штаты могут против России водить санкции без особого ущерба для себя (может задаваться вопрос, насколько заметный ущерб это наносит России, но для США это точно не несет никакого ущерба), то война с Китаем влечет серьезный ущерб и для США, и для мировой экономики.
Соединенные Штаты, воюя с Китаем, выступают в качестве непредсказуемой деструктивной силы в глазах всего мирового сообщества. Это США тоже не нужно, потому что бьет по их репутации как главного и ответственного мирового игрока. И если сейчас двигаться по логике эскалации, могут возникнуть весьма серьезные проблемы: и так потери мировой экономики в результате этих взаимных санкций США и Китая оцениваются уже полтриллиона долларов. Это уже не масштаб статистической погрешности.
Поэтому, видимо, и решено было взять паузу на 90 дней. На это никто особенно не рассчитывал, потому это решение стало большой и очень позитивной новостью саммита G-20 — может быть, даже основной его новостью. Россия, конечно, пытается приковать внимание к факту общения Путина с Трампом, но это абсолютно неважно. Вот то, что Китай с США заключили перемирие, — это очень и очень существенно, за этим наблюдает весь мир.
Посмотрим, что будет в течение этих 90 дней. Скорее всего, страны закрепят это перемирие, но это все еще будет временное перемирие. Дальнейшая эскалация чревата как издержками для обеих стран, так и ущербом для их репутации, как я уже говорил. Поэтому, наверное, будет заморозка этого конфликта. Может быть, будут какие-то уступки, серьезные, но не стратегические: допустим, Китай допустит по квотам часть сельхозпродукции США на свой рынок. Штаты это удовлетворит, а Трампу позволит позиционировать такую перемену как победу в торговой войне с Китаем и использовать этот фактор при новых выборах, которые предстоят ему менее чем через два года.
Словом, скорее всего, на год-два торговая война будет заморожена. Это, конечно, оптимистичный сценарий, он в принципе он реалистичен. Однако фундаментальные причины противостояния никуда не денутся, повторю: Китай последовательно идет к своей цели подняться в пирамиде разделения труда. Он делает это по самым разным направлениям; в том числе Новый шелковый путь на это нацелен. Так что противостояние двух стран продолжится, но не факт, что в ближайшие год-два это будет носить такую же острую форму, как та, которую оно носило последние полгода.
Есть ли для других стран разница в том, будет ли заморожен или продолжится конфликт? Есть, конечно. Для России, с ее ярко выраженным сырьевым профилем экономики, разница точно есть. Принято считать, что торговая война наносит ущерб росту экономики Китая и мировой экономики в целом (и это так). А значит, в мире падает спрос на энергоносители. Если падает спрос на энергоносители, то падают цены на нефть и газ. Соответственно, если прекратится торговая война, спрос и цены несколько подрастут.
Так что Россия, как и подавляющее число игроков в мире (даже не только сырьевых), заинтересована в том, чтобы эта война если не прекратилась, то была заморожена», — сказал Павел Салин.
