В сентябре The Economist опубликовал статью под названием «Uber: от нуля до семидесяти (миллиардов)». Материал посвящен стремительному росту технологического стартапа, разработавшего сервис поиска такси.
Первое приложение для смартфонов UberCab было выпущено в 2010 г. Тогда компания привлекла для работы $18 млрд., в том числе в виде займов. Сейчас она оценивается почти в $70 млрд., что в несколько десятков раз превосходит стоимость других стартапов, которые считаются успешными. Объем привлекаемых инвестиций бьет рекорд в истории технологических фирм.
The Economist тогда поставил Uber в один ряд с компаниями вроде Facebook и Google по узнаваемости бренда и широте размаха. Также, по мнению автора, у Uber есть потенциал стать одной из самых влиятельных в мире компаний, так как он претендует на обслуживание одной из ключевых человеческих потребностей – логистических. Такие перспективы отчасти объясняют заинтересованность инвесторов в этом проекте.
В начале марта The Economist написал о публичных извинениях основателя Uber Трэвиса Каланика и его обещаниях «вырасти». Такой извиняющийся тон, отмечает автор, необычен для руководителей крупных технологических проектов, однако в данном случае у Uber нет выбора. 28 февраля ресурс Bloomberg опубликовал видеозапись, где водитель такси Uber жалуется Каланику на ухудшение условий работы, а Каланик отвечает ему в грубой форме. Видео имело резонанс. Более 200 тысяч пользователей удалили приложение со своих телефонов.
Пользуясь случаем, другие сотрудники Uber, в том числе бывшие, начали жаловаться на руководство. Автор отмечает, что в сложившейся ситуации Каланик действовал очень методично. Он вышел из президентского совета по бизнесу. Он организовал комиссию по повышению корпоративной культуры Uber. Также он начал вести переговоры с сотрудниками, позиционируя это как работу по улучшению их условий на основании их пожеланий.
Однако примерно тогда же СМИ начали обсуждать тему махинаций Uber с программным обеспечением Greyball, которое Uber использовал, чтобы собирать данные о клиентах. Эта практика мотивировалась необходимостью борьбы с недобросовестными клиентами. NY Times опубликовала материал о том, что Uber использовал это ПО, чтобы обманывать власти на рынках в тех юрисдикциях, где его сервисы считались нелегальными. Эта практика применялась в таких странах, как Австралия, Китай и Южная Корея, а также в некоторых городах, например, в Бостоне, Париже, Лас-Вегасе.
Сейчас Uber хочет ввести у себя должность директора по производству и технологиям, пишет Financial Times. Это одна из попыток решить возникшие репутационные проблемы. Новый директор должен стать вторым по значению лицом в компании после ее основателя Каланика.
Forbes пишет, что этому молодым компаниям, при всей их прогрессивности, следует учиться у старших товарищей («скучных старых фирм»). Оперативность, с которой глава Uber взялся за реформы, объясняется тем, что самый дорогой в мире стартап угодил в несколько скандалов одновременно.
Силиконовая долина, объясняет Forbes, стала благодатной почвой для создания технологических стартапов, которые на первых порах могли казаться принципиально отличными от фирм старого поколения. Все это происходило на волне бурно развивающихся цифровых технологий и освоения новых возможностей. Некоторые практики, которые вырабатывали новые бизнесы, потом перенимались старыми.
Однако и старый опыт, считает автор, нельзя списывать со счетов. Особенно это актуально для Uber, который по своей стоимости тянет на состоявшийся бизнес, но в плане развитости организации находится на уровне «гаражного стартапа». Он нанимает такое количество работников, что с этим не может справиться его зачаточная система управления. У него фактически отсутствует система внутреннего аудита, которая позволяла бы ему пресекать скандалы. Эти традиционные составляющие старого бизнеса необходимы при всем техническом новаторстве.
