18 сентября в ФРГ пройдут досрочные выборы в нижнюю палату парламента – Бундестаг. Если в момент, когда принималось решение о проведении выборов, перспективы казались относительно ясными – перевес нынешней оппозиции был существенным, то в самые последние дни перед выборами ситуация стала существенно более зыбкой – рейтинги сблизились, а вероятность того, что парламентское большинство сформируется автоматически, по итогам выборов, уменьшилась. Впрочем, многое ли для России, да и для Германии зависит от того, кто именно придет к власти в результате этих выборов? Мы побеседовали на эту тему с известным германистом, главным научным сотрудником Института Европы РАН, доктором политических наук, советником-посланником советского, а затем российского посольства в Берлине в 1987 – 1992 годах Игорем Макисимычевым. Интервью взял Борис Долгин.
Как вы оцениваете вероятность различных вариантов исхода выборов в немецкий Бундестаг и последствия этого для внешней и внутренней политики Германии?
О последствиях сейчас не имеет смысла говорить. Ситуация может преподнести немало сюрпризов. Никто ничего не может сказать до того, как будут подсчитаны голоса. На прошлых выборах в бундестаг 6 тысяч голосов решили исход голосования. Похоже, что дело идет к равновесию между “черно-желтым” и “красно-зеленым” блоками.
Какие выходы будут найдены из этого равновесия, если оно случится, - тоже большой вопрос. Поэтому совершенно бесполезно всерьез подсчитывать шансы, анализировать возможные шахматные шаги, проецировать решения. Давайте дождемся 18 сентября. После того как выявится реальное соотношение сил в парламенте, будет хотя бы в какой-то степени ясно, кто будет формировать правительство, кто станет (или останется) канцлером, кто сядет в кресло министра иностранных дел, министра экономики. Ведь именно от этого будет зависеть, какова будет политика нового кабинета. Так что лучше всего отложить прогнозы до периода после выборов.
Может ли в зависимости от результатов выборов что-то принципиально измениться для России?
Германская политика в отношении России вряд ли изменится по своей сути – наши отношения не зависят от того, какие политические партии или лидеры находятся у власти. Отношения базируются на экономических интересах стран. А в нашем случае эти интересы не приходят в столкновение. На протяжении почти всей истории мы являемся странами, которые дополняют друг друга. Не конкурируют, а дополняют. Допустим, “черно-желтая” коалиция победит, разве это изменит приоритеты германской экономики, ориентированной на экспорт? Некоторые говорят о том, что, придя к власти, Меркель будет “полонизировать” внешнюю политику Германии, но это чушь. Можно жонглировать словами в предвыборной обстановке, но когда дело будет идти о реальных делах, капитал не допустит нарушения своих интересов.
То есть вы считаете нереальным, что лоббирование восточноевропейскими странами разрыва соглашения о Североевропейском газопроводе окажется успешным?
Аннулирование соглашения невозможно. Можно как угодно ругать Маркса, но он прав, утверждая, что на рынке все решает именно капитал. А капитал этого не допустит. Кстати, это не только российско-германский проект, его концепция была одобрена в свое время Евросоюзом, и поэтому сейчас на все жалобы поляков был дан ответ в том смысле, что строительство газопровода соответствует интересам ЕС. И это именно так. Энергетический альянс между Россией и Европейским Союзом - соглашение с Германией является как раз первым шагом к этому альянсу - очень нужен интегрированной части Европы.
Вообще разговоры насчет диверсификации источников снабжения энергоносителями представляются довольно беспредметными. Россия отнюдь не возражает против диверсификации: пусть ищут другие варианты. Однако реальность такова, что Евросоюз просто не может найти другие источники кроме тех, которые существуют. За счет чего они собираются диверсифицировать? Каким образом? Норвежские газ и нефть истощаются, все остальные европейские месторождения очень мелкие, а если говорить о Ближнем и Среднем Востоке, то Соединенные Штаты делают все, чтобы этот регион перестал быть стабильным. Если уж честно, то снабжение из России наиболее стабильно и выгодно для Европейского Союза, тем более, что у нас истощения запасов не предвидится . Запасы огромные, и постоянно разведываются новые.
Конечно, в случае прихода к власти “черно-желтой” коалиции “заморозки на почве” возможны. Это может произойти скорее по неопытности, чтобы показать, что новая власть отличается от прежней. Я не думаю, что этот сценарий очень вероятен, но он возможен. Нас это пугать не должно. Президент Путин совершенно справедливо предупредил в Берлине: если Евросоюзу не очень нужны наши газ и нефть, - их очень просит у нас Китай и вообще вся бурно развивающаяся Азия.
Вы обозначили узость реального коридора возможностей новой власти в отношении России – вне зависимости от результатов выборов. А есть ли большой коридор возможностей во внутренней политике?
Во внутренней политике коридор возможностей также очень мал. Дело в том, что уже накануне объединения Германии в ФРГ намечался промышленный спад. Объединение помогло оттянуть кризисные явления на несколько лет. Но уже с середины 90-х годов начал сказываться застой, чувствовалась необходимость реформ, пересмотра существующих порядков, чем-то надо было жертвовать. Конечно, речь шла в первую очередь о частичном демонтаже социальной системы ФРГ. Основной вопрос состоял в том, каким образом, в каком темпе и в каком объеме жертвовать социальными правами населения.
Несмотря на свой огромный авторитет, Коль не решился идти на такие реформы. Шредер прав, когда он в ответ на упреки Меркель говорит: вы же, ХДС/ХСС, должны были эти реформы проводить, у вас было огромное количество времени, и вы этого не сделали. Взявшись за проведение реформ, социал-демократы в принципе пошли против своей натуры. Социал-демократическая партия с самого начала, уже полтора века, защищает интересы “маленького человека”, средних и низших слоев общества. Это ее социальная ниша. То, что социал-демократы стали резать социальную систему, вызвало, естественно, внутренний кризис в самой партии и среди людей, которые эту партию выбирали. После того, как канцлер “лег грудью на амбразуру”, сделав то, что должна была сделать ХДС и не сделала, не очень справедливо упрекать его, что он-де недостаточно глубоко резал по живому телу и не осуществил “идеальной реформы”.
Собственно, те же христианские демократы голосовали в Бундестаге за эти реформы.
Именно поэтому во внутренней политике для партий любой ориентации коридор тоже очень узкий. Христианские демократы честно предупредили электорат, что будут резать еще более глубоко. Результат налицо: их первоначально совершенно потрясающий перевес в симпатиях избирателей стал быстро таять. В настоящий момент они почти сравнялись с социал-демократами по уровню популярности. Ситуация такова, что даже если ХДС/ХСС с каким-то небольшим преимуществом придут к власти, то резать очень глубоко они просто не смогут. Это вызвало бы такой внутриполитический кризис, которого страна может просто не выдержать.
Ничем не лучше была бы так называемая “большая коалиция” из ХДС/ХСС и социал-демократов: ее участники вообще ни до чего не смогли бы договориться. Поэтому и Шредер, и Меркель заранее отказываются от такого варианта. Но тогда может встать вопрос о повторных выборах, исход которых еще более непредсказуем, чем у нынешних.
Для того, чтобы избежать их, рассматриваются в теоретическом плане и другие возможности создания парламентского большинства. Например, обсуждается такое неожиданное решение, как “семафорная” коалиция, то есть “красные ”(социал-демократы), “желтые” (свободные демократы) и “зеленые”. И такой вариант не исключают, хотя официально все, конечно, против. Правда, при “семафорной коалиции” будет еще более трудно договориться о том, какие реформы проводить, какой должна быть их глубина, с какой радикальностью придется сокращать систему социальной защиты населения. Свободные демократы отстаивают идею таких реформ, которые снижали бы налоги с тех, кто хорошо зарабатывает. Большинство населения эту идею не принимает. ХДС также предложила ввести так называемую “плоскую шкалу” подоходного налога (как в России): брать одну и ту же ставку со всех - и с тех, кто еле сводит концы с концами, и с тех, кто покупает себе яхты и виллы на Лазурном берегу. Расплатой стало падение шансов ХДС/ХСС завоевать явное большинство в парламенте - население таких намерений не простило.
Именно в подобных вещах сказывается зауженность поля для маневра германских партий. Общество не хочет того, что партии могут ему предложить. В такой обстановке решающим фактором может стать харизма лидера, а харизмы больше, конечно, у Шредера. Так что с прогнозами надо подождать до 18 сентября. Надеюсь, что после выборов перспективы станут более ясными.
