Турецкая армия при участии сирийской оппозиции установила контроль над сирийским городом Африн. В ответ курдская администрация региона Африн пообещала Турции партизанскую войну по всему региону, сообщает интернет-издание «Газета.Ру» со ссылкой на международное информационное агентство Reuters.
«Наши силы представлены на всей территории Африна. Эти силы будут обстреливать вражеские позиции турецких солдат и их наемников при любой возможности. Они станут для них постоянным кошмаром», — приводит издание перевод заявления курдской администрации.
Напомним, операцию «Оливковая ветвь» в районе Африна турецкие войска начали 20 января. Согласно официальным заявлениям Анкары, с начала операции был установлен контроль над 229 селениями. А во второй декаде марта 2018 года президент Турции Реджеп Эрдоган объявил, что оплот курдского сопротивления вскоре падет, сообщает газета «Коммерсантъ».
Поговорить с «Полит.ру» о ситуации в Сирии и, в частности, в районе Африна, а также о том, кто именно рискует увязнуть в сирийской войне, согласился политолог Григорий Голосов. По его мнению, объявленная партизанская война не слишком беспокоит Турцию, а вот другие страны, включая Россию, в сирийском конфликте вполне могут увязнуть еще больше.
«Как раз Турция не увязает в сирийской войне — в том смысле, что у турецкого руководства есть совершенно конкретные интересы в связи с сирийским конфликтом. Турция заинтересована в том, чтобы предотвратить создание независимого курдском государства, что является целью для всех курдов. Это стратегическая цель, а для реализации этой цели нужно систематически сдерживать курдов. Ну, а в тактическом плане Турция была заинтересована в том, чтобы перекрыть важный участок границы, которая и разделяет Турцию и Сирию в районе Африна.
Эти цели Турция всегда заявляла, а сейчас она реализовала их. Издержки тут понятны: курды хорошо вооружены и обучены. Естественно, они будут сопротивляться, в том числе и вести партизанскую войну, это несомненно. Но на эти жертвы Турция пошла совершенно сознательно, потому что блокирование курдской угрозы есть ее кардинальная политическая цель. И что дальше будет Турция, в общем, тоже понятно: она будет консолидировать контроль в Африне и станет укреплять свои позиции в Идлибе.
Турецкие войска уже сейчас находятся в Идлибе — это согласовано, насколько я понимаю, и с Россией, и с Ираном. До последнего времени, однако, турецкое присутствие там не было особенно эффективным, поскольку этот участок Африна как раз разделял Турцию и Идлиб. Там были возможности для сближения войск, но они были ограничены. Сейчас препятствия исчезли, и позиции Турции в Идлибе очевидно укрепятся.
Турция всегда требовала от режима Асада, чтобы он перестал проводить военные операции в Идлибе. Военные операции все же проводились — именно в виду того, что турецкое присутствие там было не очень эффективным. Сейчас, я думаю, у Асада возникнут достаточно большие проблемы с тем, чтобы вести дальше те активные боевые действия в Идлибе, которые в начале этого года и конце года прошлого там велись. Так что и на этом направлении Турция в целом достигла своих целей.
Помимо решения курдской проблемы Турция, естественно, стремится закрепиться в Сирии, стремится блокировать там иранское влияние (хотя турки сотрудничают с Ираном, но они считают то влияние, которое он сейчас оказывает на Сирию, избыточным). В этом отношении турецкие интересы, конечно, прямо расходятся с российскими, потому что Россия прямо поддерживает Асада.
Турция Асада никогда не поддерживала: [президент Турции Реджеп] Эрдоган всегда публично заявлял, что Асад должен уйти. А сейчас для проведения этой повестки дня у Турции появляются несколько лучшие возможности. Вероятно, Асаду будет значительно труднее покончить с сирийской оппозицией теперь, чем до того, как Турция взяла Африн.
Что же касается России, то для нее это как раз и означает увязание в конфликте, который она не может разрешить в полной мере. Причем каковы именно интересы России в этом конфликте, сейчас совсем непонятно. Но если учитывать факты, то они как будто состоят в том, чтобы просто сохранять Асада у власти. Зачем это России, нужно ли, я не совсем понимаю.
В настоящее время России выйти из конфликта совсем сложно, потому что Асад ведет операцию в Восточной Гуте. Без России эта операция просто не состоялась бы — уровень участия России там очень высок. А покуда эта операция не завершена, понятное дело, что ни о каком даже снижении участия России в конфликте не приходится говорить. Пока это участие только нарастает.
Высоковероятно, что Запад не сможет вмешаться в ситуацию в Восточной Гуте. Но тогда перед Россией встанет в полный рост проблема Идлиба, потому что Асад все равно будет стремиться его завоевать. Россия должна будет либо прислушиваться к его требованиям, либо нет. Если она не будет прислушиваться, то непонятно, как Асад будет на это реагировать.
Если же Запад все-таки найдет способ как-то воздействовать на ситуацию в Восточной Гуте, то это создаст совсем плохие перспективы для российского присутствия в Сирии. Прямое столкновение между Западом и проасадовскими силами пока было только одно — то, которое случилось недавно на восточном берегу Евфрата. Но оно показало колоссальное превосходство западной коалиции и поддерживаемых ею сил над силами Асада», — сказал Григорий Голосов.
