На 21 февраля запланировано ознакомление представителя генерального секретаря ООН Марти Ахтисаари с официальной реакцией на его план по Косово и Сербии. Сербия в лице старого правительства и нового состава Скупщины уже высказала негативное к нему отношение. Ситуацию с планом и перспективы его реализации прокомментировала для «Полит.ру» доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института международных экономических и политических исследований РАН, руководитель Группы Средиземноморья и Черноморья, председатель Совета Средиземноморско-Черноморских проблем Института Европы РАН, профессор Алла Алексеевна Язькова. Беседовал Иван Гринько.
Марти Ахтисаари своим планом по урегулированию Косовского конфликта пытался достичь компромисса, то есть удовлетворить и одну, и другую стороны, позиции которых абсолютно противоположны, а это практически невозможно. И, конечно же, сделать это ему абсолютно не удалось.
План этот, с точки зрения нынешней ситуации, немножко забежал вперед – долго ждали, но все равно не дождались. Сейчас он не только не способствует стабилизации ситуации, но и, наоборот, дестабилизирует ее. Учитывая, что правительство Сербии после выборов еще не сформировано окончательно, для Сербии сейчас весьма сложной является задача даже дать какой бы то ни было развернутый ответ. И не случайно президент Тадич попросил хотя бы небольшой тайм-аут: дней 10, две недели – какое-то время, на протяжении которого можно было бы определить не просто его позицию как лидера Демократической партии, но и консолидированную позицию политических партий Сербии. Потому что, если бы этого не было сделано, получился бы очень большой раскол в политической среде в Сербии. Очевидно, что он мог бы привести к самым неприятным последствиям с точки зрения как стабильности Сербии, так и стабильности на Балканах в целом (комментарий был дан еще до того, как и.о. премьера Воислав Коштуница обратился к новому составу Скупщины с призывом отвергнуть план Ахтисаари, абсолютное большинство депутатов поддержало эту позицию – «Полит.ру»).
Содержание плана Ахтисаари, конечно, – результат самых разных компромиссов и влияний, которые он испытывал в связи с разработкой этого плана. Если акцентировать внимание на основных положениях этого плана, то первое – это проблема независимости Косово. Само это слово обойдено, но после прочтения программы создается впечатление, что план может стать прологом к независимости.
Но хочу сказать, что такое развитие событий может стать возможным только в случае крайне сдержанной и корректной позиции албанских руководителей Косово. Этого от них, с моей точки зрения, ожидать скорее не следует – они молоды, нетерпеливы, хотят получить все и сразу. Все сразу они не получили даже согласно этому плану.
Какая же кость им брошена? Возможность заключать международные соглашения, включая возможности добиваться членства в международных организациях. Это очень расплывчатая формулировка, и непонятно, о каких организациях идет речь: если это Международный союз филателистов – это одно дело, а если ООН, то совсем другое. Главным же камнем преткновения в этой борьбе было то, что Косово не должно получить право участвовать в ООН, именно потому, что это один из наиболее ярких признаков независимости, даже если она и не провозглашена формально.
В плане есть целый ряд оговорок: Косово не имеет права предъявлять территориальные претензии, международное сообщество должно проводить постоянный мониторинг ситуации, сербские православные церкви и вообще сербское национальное меньшинство (примерно 150 000 человек) должны получить особые права. Но кто их будет гарантировать? До сих пор они тоже имели особый ряд прав и возможностей, однако это не защищало храмы и монастыри от разгрома в результате агрессивных действий со стороны экстремистской части албанского общества, да и личная безопасность сербов никак не была обеспечена. Мне вспоминается разговор наших видных миротворцев, которые, пока наш миротворческий контингент был в Боснии, говорили, что для того, чтобы обеспечить права этнических меньшинств в этих регионах, нужно к каждому дому поставить солдат, – а это на практике, конечно, невозможно.
Еще в плане есть такой пункт, как возможность формирования многоэтничных силовых структур. Это трудно себе представить. Хотя интересно, что очень распространенный в Косово криминалитет показывает хорошо сотрудничающих албанцев и сербов. Но вряд ли они так же хорошо будут сотрудничать в официальных силовых структурах.
Самое главное в плане то, что сохраняется международный протекторат. Конечно, там не прописаны сроки сохранения, да и вообще пока это только основа для обсуждения, но, тем не менее, это не есть признак независимости, а, наоборот, ущемление независимости края.
До сих пор это был протекторат сил ООН, и ООН уже устала от этого и хочет заменить резолюцию №1244, которая была принята еще в 1991 году, другой, которая определила бы форму или, так сказать, субъект этого международного протектората.
Представители Евросоюза постоянного говорят о том, что нации, конечно, имеют право на самоопределение, но когда все государства Западных Балкан вступят в Евросоюз – спор между сербами и албанцами потеряет всякий смысл. Вероятно, это так, но этой перспективы пока не видно, поэтому Евросоюз тоже не очень хочет брать на себя такую ответственность, и главным субъектом международного военного присутствия (именно так предполагается, что будет называться эта структура) окажется, конечно, НАТО.
Пока там будет военный контингент НАТО, никакой опасности для края реализация плана или его отдельных положений не представляет, но я не думаю, что объединенные миротворческие силы согласятся быть там вечно. Так, верховный комиссар по Боснии часто говорит о том, что пора дать стране развиваться самостоятельно.
Какое-то время в Косово будет если не стабильность, то отсутствие серьезных потрясений. Однако, зная историю Косово и действия албанских националистов, начиная с 70-х годов прошлого века и по сей день (а это довольно сильные, молодые и энергичные политические деятели), можно предполагать, что они не отступят от утверждения своих прав в Косово и, возможно, даже от распространения своего влияния, по крайней мере, на Западную Македонию. Сама Македония уже высказывала свои опасения в связи с тем, что тогда может произойти. Там сейчас уже 40% албанского населения, и надо учитывать, что демографические способности албанцев уникальны для Европы.
Я беседовала с албанскими политиками. Они, конечно, не могут сказать, что против независимости, они выступают за нее, но в то же время и боятся этого, потому что Косово как государство моложе Албании, по своим перспективным возможностям оно сильнее, и это может создавать угрозу даже для самой Албании.
Что мы видим, в конечном счете? Этот план, конечно, является во многих отношениях сырым и недоработанным конспектом, причем доработать его вряд ли возможно. Он был вынесен на обсуждение контактной группы, а потом будет вынесен на обсуждение Совета Безопасности ООН. И здесь, конечно, очень важно, какие позиции будут заняты членами контактной группы, куда входят, помимо членов Евросоюза, США и Россия, а также членами Совета Безопасности, где Россия, как известно, является постоянным членом.
По моим представлениям, сербское руководство очень надеется на то, что Россия поддержит его в трудный момент, но пока еще об этом рано говорить, потому что должен быть пройден очень долгий путь и, в частности, необходимы прямые переговоры между сербским и албанским руководством. Президент Сербии Тадич заявил о том, что он лично примет в них участие. С албанской стороны я пока не слышала таких заявлений, но, вероятно, первое лицо так же примет в них участие. Однако как они смогут решить эту проблему, покажут только сами переговоры.
План Ахтисаари выдвинул целый ряд позиций для раздумья и переговоров, в том числе тех, о которых я говорила. О них можно дискутировать очень долго, и мне представляется, что позиция российского МИДа, которая была озвучена министром Лавровым, звучит как «не стоит торопиться».
Я не представляю себе, чтобы план Ахтисаари был принят в нынешнем формате. Будут идти переговоры, какие-то замечания набросают в контактной группе, что-то изменят двусторонние встречи, и тогда мы увидим, в каком варианте план будет представлен Совету Безопасности ООН. В любом случае, здесь есть альтернатива: «да» или «нет».
Нужно учитывать, что у нас очень сильный крен в обсуждении этой проблемы в связи с мыслями о том, насколько решение косовской проблемы может повлиять на урегулирование конфликтов на постсоветском пространстве. Однако, каждый конфликт, на мой взгляд, уникален: он имеет свои истоки, свой генезис и нынешнее состояние, а к тому же, косовский конфликт прошел такие международные фильтры, которых не прошел ни один постсоветский. Азербайджан, Грузия и Молдова, которые являются, скажем так, «страдающими сторонами», могут, например, потребовать международного расследования.
Проблема непризнанных территорий хотя и важна для России, но не стоит на первом месте, а мы прекрасно знаем, как происходит размен различных ситуаций, в том числе и в рамках Совета Безопасности. Поэтому представить себе, перед какими дилеммами окажется Россия, сложно. Вряд ли это будет так прямолинейно: «Косово – Абхазия».
