Западные СМИ сравнивают Дональда Трампа с Владимиром Путиным, рассуждают о специфике китайской политики, критикуют европейских лидеров и беспокоятся по поводу усиления репрессий в Египте.
Портрет Путина
Washington Post сравнивает кандидата в президенты США Дональда Трампа и Владимира Путина. «Он обещает вернуть стране былое величие, не предлагая никакой конкретной программы. Он использует грубые и вульгарные выражения, изображая из себя "простого человека", хотя он и миллиардер. Он нарциссичен и жаден до внимания СМИ». И при всем этом он очень популярен. Это все свойственно как Путину, так и Трампу. Их привлекательность, прежде всего, зиждется на их апломбе и размахе: они говорят о великом, не отвлекаясь на бытовые мелочи. Оба практически не разграничивают власть и зрелищность, утверждает газета. Единственная разница в том, что Путин – уже состоявшийся политик со своей манерой, а за поведением Трампа не стоит реальной политической власти, поэтому его бравурность выглядит более наивно. Как бы то ни было, популярность такого персонажа в США – это всего лишь временный эффект.
Уровень безработицы в Китае
The Economist пишет о реальном уровне безработицы в Китае. За последние десять лет китайская экономика претерпела несколько взлетов и падений. При этом официальные показатели по уровню безработицы поражают своей стабильностью: все время около 4%. Издание ссылается на недавно проведенное международное исследование, которое на основании различных данных, в том числе опросов, заключает, что реальный уровень как минимум в два раза выше. Авторы отмечают, что в данных большие лакуны, так что велика вероятность, что на самом деле уровень еще выше. На фоне замедляющейся экономики выявление недостоверности в официальных данных – это тревожный знак. Уровень безработицы считается важным индикатором при оценке общей экономической ситуации, на основании которой делают прогнозы аналитики и принимают решения инвесторы.
Патернализм и его последствия
NY Times пишет о продолжающейся истории с китайским биржевым рынком. Массовое инвестирование в акции энергично поощрялось, прежде всего, потому, что правительство рассчитывало таким образом влить больше денег на рынок капитала и тем самым ее оживить замедлившуюся экономику. А потом власть решилась на экономическую либерализацию ровно в тот момент, когда привыкший к жесткому контролю рынок оказался в трудном положении. В первую очередь, эта привычка к контролю и регулированию сверху подвела малых инвесторов, то есть простых граждан, которые полагали, что если начнется что-то непредвиденное, то государство немедленно вмешается и все исправит. Поэтому люди поначалу так спокойно реагировали на падение биржи, а когда они начали понимать, что государство помогать не будет, они уже понесли большие убытки.
Экономическая инертность Европы
Экономический рост еврозоны замедлился до 0,3% во втором квартале по сравнению с 0,4% в предыдущем, пишет Wall Street Journal. Для Европы это должно послужить предупреждением о том, что зона возвращается в привычное инертное состояние после несколько месяцев оживления, вызванного обесцениванием валюты. Замедление экономики наблюдается в наиболее прогрессивных странах, в частности в Германии, во Франции и в Италии. Европейские политики по обыкновению обвиняют во всем внешние обстоятельства (экономический спад в Китае, медленный экономический рост в США). Но те же политики упускают момент оживления, когда можно и нужно начинать экономические реформы, которые бы способствовали дальнейшему росту. В то же время наблюдается хорошие показатели роста в таких странах, как Испания, Польша и Латвия. Это лишний раз подтверждает, что еврозоне есть куда развиваться, если политики принимают верные решения.
Терроризм как следствие борьбы с терроризмом
The Atlantic пишет об усиливающихся в Египте репрессиях, которые правительство оправдывает необходимостью борьбы с терроризмом. Недавний пример – антитеррористический закон, который по факту скорее ограничивает свободу слова, чем предотвращает терроризм. Внешнеполитический сигнал, адресованный США, в том, что нынешняя власть преследует те же цели, что и США, поэтому ее надо поддерживать, несмотря на все ее сомнительные стратегии. Фактически это та же игра, в которую 30 лет играл президент Мубарак. Между тем, велика вероятность, что такой подход, наоборот, провоцирует развитие террористических движений. Это, в свою очередь, повышает уязвимость Египта к внешним террористическим угрозам, прежде всего в лице Исламского государства.
