Для проекта «После» Дмитрий Ицкович и Иван Давыдов продолжают цикл бесед с историком-востоковедом, религиоведом, специалистом по истории восточного христианства Алексеем Муравьевым об источниках эсхатологических представлений разных культур
Мы с вами собрались поговорить об эсхатологии - о том, что в течение последних 2000 лет как минимум (а если взять и древний этап, то ещё тысячу лет можно накинуть, по крайней мере, 500-600 точно) определяет представления о Конце света и обо всём, что с этим с этим связано, для довольно большой части человечества. Прежде всего речь идёт о авраамизме и о цивилизациях вокруг Средиземного моря — в большей степени об иудаизме и христианстве, в меньшей степени об исламе в силу некоторых специальных причин, связанных с историей исламских стран. Собственно говоря, когда мы говорим о конце света, речь идёт о библейской эсхатологии и ее производных. Тема безбрежная в том смысле, что об этом написаны горы книг и тонны статей, но, в общем, ситуация не изменилась по сравнению примерно с началом XX века, когда были отрефлексированы основные параметры ввиду уточнения хронологии библейских книг (а также Bibel-Babel-проблематики), ну и далее уточнялись представления о том, как, когда и для кого писалась Библия. Когда я тут говорю «Библия», естественно, я имею в виду то, что в христианстве называется Ветхим Заветом, а в иудаизме обозначается при помощи аббревиатуры — ТаНаХ (Тора, Невиим, Ктувим — Тора, пророки и всякие исторические и поэтические книги).
Библейская эсхатология в основном делится на две части — то, что относится к наиболее древним частям Библии, прежде всего к Торе (Пятикнижию Моисееву) и к ранним историческим книгам, и на то, что относится ко времени Вавилонского плена и периоду после плена, так называемому "иудаизму Второго Храма», и прежде всего это пророческие книги
Исторически эти произведения были созданы внутри относительно компактного этноконфессионального, то есть народно-религиозного массива, который определяется как «еврейский народ» («йехудим», «ʕиврим»), в разных текстах по-разному. В общем и целом, это была группа, которая по-разному мыслила себя в отношении разных политических образований, но в целом можно сказать, что этот народ был противопоставлен абсолютному большинству окружающих его семитских народов по одному простому признаку. Строгое единобожие — то есть то, что Генри в XVII веке обозначил как монотеизм, — противопоставляло и выделяло эту группу людей и этот народный массив.
Что писатели Библии думали о конце? Наиболее древние книги, Тора (Пятикнижие Моисея), в своих основных идеях незначительно интересуются темой конца истории, потому что в основном их предмет — не конец, а начало истории, и постоянное обновление этого начала («закона, Торы»). Достаточно сказать, что книга, которая в еврейской традиции называется Берешит, а в христианской — Генезис, или Бытие, то есть книга о возникновении всего сущего, была написана сильно позже описываемых вещей, и, естественно, в ней более силён мифологический элемент, а тема конца возникает там в связи с темой начала. Я говорил в самом начале, что история, которая мыслится линейно, как имеющая начало и конец, —симметрична относительно центра рассказа. То есть человек-рассказчик, заглядывая в прошлое, автоматически опрокидывает его в будущее.
Что там принципиально важно? Порядок творения — то, что отцы церкви в Средние века называли Шестодневом. Порядок творения таков — в начале речь идёт о небе и земле, потом о морях и обо «всём, что в них», потом о животных и в конце о человеке, то есть человек является результатом, концом, «венцом творения», как его называли в Средневековье. Поэтому конец так же будет обозначать сначала упразднение наиболее ценной части -- человека, антропологическую катастрофу, а затем исчезнет всё остальное. Это в иконографии конца света называется «свивание свитка», и примерно соответствует тому, о чём нам рассказывают всякие современные утописты, когда в конце остаются мыши и тараканы, а человечество погибнет первым. Сложные системы исчезают первыми – это закон всех вымираний. Соответственно, это первый момент, когда начало опрокидывается в конец.
Второй момент заключается в том, что в этом «начале» (решит, архе) существуют различные духи, ангелы… Об этом довольно определённо сказано в Псалтыре, что Бог «сотворил ангелов — своих духов, которые имели структуру (или форму) огня» (Пс 103:4). Это очень важный момент — присутствие огня (эш( в конце и в начале мира, и этот огонь — не уничтожающий, а в каком-то смысле созидающий, и этот огонь имеет духовную природу. Это важный момент для понимания того, как древние евреи мыслили себе начало и конец мира. Участие ангелов, безусловно, поднимает важную тему, Книги Бытия, — это тема Суда Бога над людьми. Там она присутствует в виде репетиции конца мира, когда первосозданные люди, или, как их называли греки, «протопласты», — Адам и Ева, изгоняются из рая, и Бог произносит над ними суд и говорит: «Ангела я поставлю с огненным мечом, который будет стеречь ворота этого сада», изначально представлявшегося местопребыванием человечества. И здесь очень важный момент — это осуждение, произносимое в рамках временного изгнания человека из райского сада (ʕэдена) на землю, представляет собой некоторую мини-репетицию, когда человек обрекается на страдания. И самое главное из этих страданий заключается в том, что отныне ему придётся размножаться «скотским образом», то есть так же, как все остальные животные. Это одно из главных проклятий человечества, которое довольно многое определило в его истории. Конечно, оно подарило человеку любовь, но тем не менее это знак осуждения. И вся остальная история в Торе практически представляет собой результат этого проклятия, то есть некоторое пребывание народа — потомков Адама — в разного рода тяжёлых условиях.
Второй репетицией конца является так называемый Ноев или Всемирный потоп (мабуль). Как мы знаем, это не единственный потоп в Библии, повествование о потопе существовало в Месопотамии, (в «Гильгамеше» и в других письменных источниках), в Индии и Китае. Кроме этого, греки тоже знали о потопе — Девкалионов потоп, который представляет собой уничтожение всего человечества за исключением некоего благого остатка – сына Прометея и его семьи. В Библии, помимо Суда Божьего над человечеством, возникает тема аввэна (так по-еврейски называется грех) — вины или беззакония, за которое Бог истребляет людей. И когда мы смотрим библейские тексты и пытаемся понять, за что же Бог истребил всё человечество потопом, то главным грехом на протяжении всей Библии видится многобожие, то есть служение и ориентирование народа на что-то иное, нежели служение Богу. По сути, здесь многобожие трактуется не только как прямой культ и принесение жертв богам, но здесь мы уже видим, что наказание людей происходит за то, что Бог не является центром их жизни.
Дальше мы видим, что изгнание народов — собственно, термин «иврим» у евреев не применим к библейскому народу до возвращения из Египта, поэтому обозначает тех, кто перешёл — то есть, видимо, перешёл через Иордан и поселился в Палестине. Но, тем не менее, мы понимаем, что изгнание в Египет и появление термина «народ Израиля» (Ам Исраэль) или «народ Божий» (Ам Адонайили, если читать в научной транскрипции — Ам Яхве), связаны. Так вот, этот народ получает обещание, что именно он сохранится в конце, и это тема «благого остатка», который останется в конце времён, когда все погибнут, присутствует довольно в большом количестве разных библейских книг и является важным элементом библейской эсхатологии.
Обобщим, что у нас присутствует до пророков. Говорится о том, что Бог изгоняет человека и лишает его исконного иммунитета, человек становится смертным, человеку нужно размножаться, чтобы человечеству окончательно не вымереть. Бог в некотором смысле несколько раз репетирует конец света — создаёт почти окончательную смерть человечества, и одной из репетиций, как мы знаем, является истребление Содома (Быт 19:4—11), которая обычно связывается с Лотом и с его женой (не в последнюю очередь благодаря тому, что всё это было воспето Ахматовой; наш современный читатель скорее даже вспомнит ее стихи, чем библейские стихи). Но на самом деле история с истреблением Содома (имя это значит «горящий город») — это история о милосердии, о том, что Бог является «хасид», а «хасид» — это милосердие, или «рахум», более, чем праведным. То есть здесь при «малом конце света» диалог Авраама и ангелов, пришедших к нему, что милосердие значит для Бога больше, нежели сотворение справедливости, но, тем не менее, торговля Авраама с ангелами в 18-й главе — это важный момент. А истребление Содома и бегство Лота как праведного остатка — это тоже одна из репетиций Конца света. В некотором смысле слова, согласно Торе, Бог постоянно каким-то образом показывает человеку, что с ним будет, и что надо делать, чтобы в этом Армагеддоне, как это впоследствии назовут, сохранился благой остаток, или – что надо делать, чтобы войти в этот благой остаток. Это единобожие и подражание Богу в делах милосердия. Лот гостеприимно принимает странников в своем доме, он подражает гостеприимству Авраама, и таким образом тоже входит в этот благой остаток и ему позволяют бежать без оглядки
Если мы оставляем здесь Тору, которая дальше описывает различные обстоятельства борьбы народа Израиля за место в Палестине с ханааенскими автохтонными элементами, то следующий очень важный элемент заключается в том, что, когда еврейский народ в результате коллапса Иудейского царства сначала делится на разные маленькие политические образования, а потом завоёвывается сначала Новоассирийским, а потом Нововавилонским царством, начинается следующий эпизод репетиции Конца света. Этот эпизод называется Пленом или Рассеянием (галут), то есть его первый этап — это перемещение еврейского народа, когда евреи были переселены на Восток, в «Вавилон». Там они испытывают искушение самого банального свойства — их принуждают стать более толерантными к другим религиозным культам: сохраняя свой, одновременно принять и другие. И как раз этого они и не могут сделать и влачат жалкое сушествование.Дальше мы замечаем, что появляются особые пророки, которые начинают страшно ругательски ругать свой родной еврейский народ именно за то, что он не сохранил единобожие, и, как потом скажет пророк Иезекииль, сравнивая Израиль с дщерью Иерусалима: «Ты блудила под каждым кустом». И в рамках этого плена и послепленного периода написано несколько очень ярких пророческих книг, которые показывают и предрекают окончательный конец народу, которому было очень много дано, но который, как говорят эти же самые пророки, соблудил и отказался от своего предназначения. И вот эти самые жёсткие слова, которые они обращают к израильскому народу, впоследствии, в Новом Завете получают совершенно другой смысл закладывают основу идеи конца света.
Давайте в первую очередь остановимся на книге пророка Исайи. Исайя или Йешау известен прежде всего как обличитель грехов многобожия, но, с другой стороны, он доовольно подробно описывает завершение истории, которое как бы проецируется через конец, завершение истории еврейского народа. То есть здесь конец еврейского народа, конец его богопризнанности мыслится как конец света, что было вполне естественным для того времени. Самым важным понятием, которое вводит Исайя, был День Господа или (Йом Яхве/Йом Адонай). Это день, когда Бог окончательно осудит мир и когда всё человечество предстанет перед судом своего создателя. Затем придёт Помазанник () (по-еврейски «машиах», откуда берётся слово мессия, и по-гречески «христос»), будут собраны в Иерусалиме изгнанники, последние остатки рассеянных, и здесь возникает тема Иерусалима-Сиона. Впоследствии мы увидим, что она очень важна в эсхатологии, это Небесный Иерусалим, Град Божий — то место, куда стремятся все в последний час. В этот «последний день» произойдёт суд над народами, остаток спасётся и, самое главное, произойдёт то, чему было предано очень большое значение, а именно Воскресение всех мёртвых, объединение мёртвых с живыми и обновление всей природы.
Давайте начнём с идеи Судного дня. Исайя, как правило, не использует слово «судный день», это более позднее выражение, он говорит День Бога, День Господа или Тот День: «…и будет в Тот День остаток Израиля, не будут более полагаться на того, кто поразил их, но возложат упование на Господа». И в других местах он около 40 раз употребляет выражение «день Господа», «день господень», «день божественного суда», когда Господь будет судить народы и обличит многие племена. И дальше он говорит: «…перекуют мечи свои на орала и копья свои на серпы». Здесь есть два важных момента. Первый — он говорит «народы», а народы — это языки (гойим), и здесь у нас впервые появляется та мысль, что суд будет произнесён не только над еврейским народом, а над всеми народами. Гойим — это именно все народы, кроме народа Израиля, и это важный момент, что Гойим, не-евреи будут судиться так же, как и евреи. Второй момент — он говорит о том, что военное противостояние, которое отмечает большую часть еврейской истории, прекратится. Фраза «перекуют мечи на орала» стала крылатым выражением, идиомой, обозначающей окончание войны и уход или прекращение логики войны, - «копья на серпы, а мечи на орала», то есть на плуги; «…и всех виновных настигнет божественная кара, на всё гордое и высокомерное, на всё превознесённое — они будут унижены». И здесь появляется следующий важный мотив, который определяет всё пророческое и всё, во многом через богословие эпохи Второго Храма и новозаветное христианское понимание — появление Помазанника (мессии). Представление о Помазаннике, разумеется, присутствует и в исторических книгах Библии, где говорится о Давиде, Соломоне и так далее, но там помазанником является сам царь, а помазание — есть благословение на царство, то есть право на вождество. Исайя говорит о помазаннике, и для него это явно не какой-то абстрактный дух, а личность. Он говорит о младенце Еммануиле — это 7 глава, 14 стих — имя которого означает «с нами Бог», эм-ману Эль. И этот Помазанник представляет собой последнее послание Бога человечеству, последнее богоявление, и он является потомком царя Давида. В каком-то смысле это его помазание для человечества представляет собой возвращение людям царя, которым был Давид. Но он говорит, что Мессия, то есть Христос, будет царствовать, и очень важным моментом этого царствования является то, что он будет царём. Надо сказать, что впоследствии это вызывало некоторую полемику, потому что, когда это всё прилагалось к Иисусу Христу, то возникал вопрос, о каком царстве идёт речь, но для Исайи можно иметь в виду вполне земное царство, то есть это будет некий богопоставленный царь-пророк.
Исаия описывает не только конец света, но и последнюю гармонию, это очень важно и с этого в эсхатологии начинается т хилиазм или милленаризм. Хилиазм — это представление о том, что перед окончательным завершением истории мира наступит 1000 лет благоденствия («хилиас» — это греческое слово, которое значит «тысяча», «миллениум» — то же самое по-латински), когда случится, как говорит Исайя, будет «всеобщее примирение, волк будет жить вместе с ягнёнком и истинная вера привлечёт к себе все народы», которые как раз перекуют свои мечи на орала и так далее. Дальше он говорит, что Египет и Ассирия — а надо сказать, что в этих царствах наиболее сильными были языческие государственные культы — будут исцелены Богом, и египтяне, и ассирийцы будут служить Богу Израиля. Тот факт, что Египет и Ассирия сейчас завоёваны мусульманами и официальной религией там является именно поклонение Богу Израиля, а Аллах ислама — это Бог Израиля, в каком-то смысле можно считать исполнением этого пророчества.
Дальше (эта часть называется у библеистов Девтеро-Исаия) он говорит об Избавителе, о Помазаннике, который «по божественной сущности Сын Бога». У пророка Иова используется слово «Сын Божий» (бен-Элохим) — сложное для истолкования , потому что новозаветное понимание Божественного Сына для Ветхого Завета является уже экзегетикой, то есть объяснением и вчитыванием. Но, тем не менее, он говорит, что этот человеческий сын родится от Девы (7 глава), из корня Иессеева, он будет потомком Давида (11 глава) и на нём почивает Дух Господень. То есть этот Мессия уже у Исайи имеет характер и смысл не только как царь, не только как вождь, который придёт и спасёт еврейский народ от унизительного плена, - Машиах, Христос, Помазанник для него является кем-то бóльшим, нежели просто царь. Не случайно «рождение от Девы» — это было очень важное указание на его избранность, мы не случайно говорили, что рождение человеческое по образцу животных есть знак осуждения человека. И тот факт, что человек рождается от Девы, то есть без семени мужа и без семени жены, а непосредственно каким-то чудесным образом — это факт того, что в мир приходит новый элемент, новое существо, и это существо — божественное, и оно не соотносится с человеком в понимании его происхождения. И этот человек, как я сказал именем своим говорит «с нами Бог» (Еммануил) и впоследствии в христианстве само имя Еммануил прилагалось к Иисусу, не случайно пророк Захария в начале Евангелия от Луки прямо указывает на соответствие вот этому пророчеству Исайи. Также здесь говорится о Галилее, когда указывается на то, что таинственный младенец «получит божественное наименование — чудный советник, Бог крепкий, Отец вечности и Князь мира», и это очень важный момент по поводу помазания.
Милленаризм имел очень большую историю в Средневековье и особенно в западном христианстве. Масса народа вычисляла, когда же наконец произойдёт окончательная катастрофа мира. Естественно, для этого брали и книгу Исайи, и разные другие библейские книги и вычисляли это, надо сказать, с большим успехом. В разные моменты появлялись разные пророки, наиболее известный из них — это средневековый Джоаккино да Фьоре или Иоахим Флорский, как его у нас называли, который прямо говорит, что, как только пройдёт тысяча лет (точнее 1260) после распятия Христова, значит, наступит. Потом эти милленаристы считали, что конец света произойдёт в 1466-м году, потом — в 2000-м и так далее. В общем, вычисление — это достаточно большая и развитая тема, и не случайно потом в Новом Завете появится прямой запрет таких вычислений, когда Христос говорит: «Не пытайтесь считать, не пытайтесь вычислять, всё придёт неожиданно, яко тать в нощи». И Исайя говорит, что будет царствие некоего Помазанника, оно будет основано на правде и истине и будет всеобщее примирение. Шеар Ясув — как Исайя назвал одного из своих сыновей — буквально означает «остаток спасётся. Этот остаток будет находиться в разных местах, но будет сходиться в Иерусалиме. Здесь важный момент состоит в том, что пророк Исайя, как и другие пророки, видит завершение истории именно как возвращение всех в Иерусалим, и дальше в христианстве разовьется тема Сиона-Иерусалима (которая и сейчас периодически возникает в связи с последними событиями) как некоего мистического места сбора людей перед концом. Но он говорит, что «остаток Израиля и спасшиеся из дома Иакова не будут более полагаться на того, кто поразил их, но будет упование на Господа».
Важный момент, который есть у Исайи, — это центральное место Сиона. Не случайно мы знаем, что Сион («Цион» по-еврейски, в средневековом произношении) — это гора Господня, которая является символом мессианских ожиданий, и в каком-то смысле Сион является одним из синонимов слова «помазанник», и это была не только столица иудеев. «Пойдут ноги народа и скажут: “Взойдём на гору Господню в дом Бога Иакова, и он научит нас своим путям”». Сион является местом служения помазанника, и именно к нему обратятся язычники и к нему вернётся остаток Израиля, и таким образом Сион является некоторым сакральным центром Иерусалима, в который могут стремиться все.
Ещё Исайя говорит о воскресении мёртвых. Это очень важная тема, потому что тема мёртвых во всех эсхатологических пророчествах является центральной. Каким-то образом мёртвые являются отделёнными от всех остальных, и в древнееврейской традиции мёртвые находились в особом вместилище, которое по-еврейски называется Шеол, но в александрийской Библии его перевели при помощи имени греческого языческого бога подземного царства — Адес. Видимо, еврейские библейские переводчики ок. II века до н. э. не очень представляли себе, при помощи чего можно передать это понятие. «Царство Гадеса» было как-то сомнительно, поэтому они просто написали Адес, и так это и вошло в христианское употребление — вместилище мёртвых, с которыми непонятно, что дальше делать. И ни в Торе, ни где-либо еще не сказано, что с ними будет, а у Исайи прямо сказано, что «уничтожит Бог на горе сей покрывало, покрывающее все народы и лежащее на всех племенах; смерть буде поглощена навеки и Бог отрет слёзы со всех лиц и снимет поношение с народа своего; оживут мертвецы твои и восстанут мёртвые тела». Мы видим языки пророчества, как раз помните про мёртвые тела, которые восстают? Это прямо продолжение этой темы: «Мёртвые тела и мертвецы восстанут», и как раз эта 24-27 глава пророка Исайи является фундаментальной и кульминирующей точкой его пророчеств.
Давайте подведём некий итог — к чему призывали пророки в лице Исайи как одного из наиболее ярких писателей (или группы писателей), и как показан конец света. В целом конец света Исайя видит как завершение истории еврейского народа, но и других народов тоже. Еврейский народ у Исайи выглядит как тот, которому было вручено очень многое, но бóльшая его часть отпала и остался от него некий благой остаток, который обязательно спасётся. И суд будет произнесён не только над евреями, но и надо всеми остальными народами, которые в конце времени обратятся и станут равными евреями по своему избранничеству. Вот это избранничество — конечное, и в христианской экзегетике оно имело достаточно большое продолжение — «Откровение Исайи» и прочее. Соответственно, весь этот конец света произойдёт, а перед ним явится Мессия, помазанник, который учредит последнее царство благоденствия. Здесь есть важный момент: утопия встроена в антиутопию, то есть утопия есть часть антиутопии — в какой-то момент перед концом придёт Помазанник, всех примирит и «волк будет жить с ягнёнком», «перекуют мечи на орала», исчезнут войны и наступит благоденствие. И это очень важный момент — впоследствии, когда возникал вопрос о том, а не сейчас ли конец света, то многие спрашивали: «А где же это тысячелетнее царство? Где же благоденствие? Пока ещё не наступило?», то этот критерий играл роль. Наличие Мессии, Христа или помазанника — это очень важный момент пророчества Исайи, без этого ничего невозможно. И, как мы понимаем, встроенность Мессии именно в конец света — это важнейшая часть пророческого месседжа Исайи. Затем, разумеется, произойдёт воскресение мёртвых — все воскреснут и мёртвые объединятся с живыми, что означает, что деление на живых и мёртвых есть временное деление, и человечество каким-то образом восстановит своё единство в конце времён. Вот такую примерно картинку мы видим у пророка Исайи, и написано это в конце первой половины первого тысячелетия до Рождества Христова. И эта картина довольно многих воодушевляла, но она очень многое и поменяла в еврейском понимании конца света.
Тут можно проблематизироватьв разные стороны? Разумеется, существуют различные трактовки того, кто такой Помазанник, и здесь христианская, иудейская и исламская трактовки немножко отличаются, и конец света, исходя из этого, видится в разной перспективе. Это очень важно поставить здесь в контекст, потому что, когда началась уже научная библеистика, а началась она примерно во II веке нашей эры с Оригеном, и примерно тогда же развивалась еврейская традиция мидраша, когда одни тексты стали толковать при помощи других, сопоставлять и искать на стыке разных цитат и объяснений, то действительно оказалось, что этот самый грядущий Помазанник в той или иной форме есть у большинства пророков. Поэтому, естественно, возникли разные представления о так называемом духовном характере мессии. Я помню, что я как-то беседовал с выдающимся еврейским писателем и деятелем Андре Шураки, он одно время даже был мэром Иерусалима, очень интересный человек. И он мне сказал, что он не уверен, что мессия и помазанник — это человек; возможно, это какой-то дух, который как бы будет царить. И мы, кстати говоря, в пророчестве Исайи не видим одного важного элемента, которому потом в эсхатологии будет суждено очень большое будущее — мы не видим Антихриста, его нет. Почему? Зло не персонифицировано.
Главное зло — это зло, происходящее из душ людей, которые оставили Бога. Он говорит: за то, что вы оставили Бога — или, как потом скажет Иезекииль, блудили — за это вам будет всё нехорошее и конец света. Я ещё скажу, что в Библии всё время имеется такое повторение, но постоянно добавляется и что-то новое. Не случайно в Торе почти ничего не сказано про падение Сатаны, и мы вычитываем историю Сатаны и Антихриста из довольно поздних апокрифических сочинений, что-то из Талмуда и что-то ещё откуда-то, но в Библии очень мало внимания уделено самому Сатане, он всё время как бы отсутствует. А эсхатология выводит Сатану именно на передний план — и не только эсхатология, но и библейские рассказы о власти Иисуса и об искушении его. В каком-то смысле отсутствие Сатаны у Исайи есть общая тенденция не говорить о нём в Библии напрямую.
Не говорить, потому что он фигура умолчания. Но интересно, что помазанник у Исайи — это фигура, которая упраздняет в человечестве зло. Эта идеалистическая и утопическая картина впоследствии имела довольно большое будущее и повлияла на возникновение христианских утопий. Известно, что когда эти тексты переводились на латинский язык, то впоследствии эти переводы с описанием благого царства, когда перед концом всё будет хорошо, в определённом смысле влияли на Эразма, Мора и других деятелей Возрождения, которые задумывались о том, как бы создать идеальное общество.
