Недавняя публикация сообщает неожиданный факт о биографии Вильгельма Фридриха Гершеля (1738-1822), знаменитого тем, что он открыл планету Уран, а потом и ее два спутника. Уран затмил прочие открытия, сделанные ученым, в частности, не менее важное – именно Гершель заявил впервые, что Млечный Путь представляет собой скопление множества звезд. Чего нельзя отнять у Гершеля, так это того, что он действительно был тогда эпохальной величиной в астрономии. Теперь оказывается, что можно отнять другое – приставку «сэр». Об этом пишет в последнем номере журнала Journal for the History of Astronomy историк науки, профессор эмеритус Кембриджского университета Майкл Хоскин.
На самом деле эта приставка ни увеличивает и, тем более, ни умаляет астрономического авторитета Гершеля, просто эта маленькая деталь в его биографии позволяет хоть сколько-нибудь понять, что происходило в жизни этого человека.
Хоскин детально проследил жизнь Вильгельма Гершеля. Родился в Ганновере, в очень небогатой интеллигентной семье, всерьез занимался музыкой (им написано за жизнь 24 симфонии), в юности переехал в Англию, работал там Бог знает кем и, в конце концов, стал астрономом, исполнив мечту всей своей жизни. Но астроному нужен мощный телескоп, какого не купишь в магазине, – он сам его сделал. Поменял имя с Вильгельма на английское Уильям, сумел быстро развить карьеру и добился максимума из того, чего мог астроном добиться в те времена, когда не было астрономических институтов – стал астрономом, приближенным ко двору, имевшим неформальные дружеские отношения с самим королем Британии Георгом Третьим.
Открытия, сделанные им, множились. В 1781 году Гершель открыл Уран, предложив назвать планету Георг. Хотя название не прижилось, Георг III, человек по натуре очень прижимистый, не только дал Гершелю пенсию в 200 фунтов стерлингов, но и позднее оплатил куда более дорогое начинание – гигантский по тем временам телескоп с сорокафутовым отражателем стоимостью в 2000 фунтов.
Телескоп оказался неудачным – в том смысле, что он не привел ни к каким значимым открытиям, а в это время близкий друг Гершеля и его ближайший коллега Джозеф Бэнкс получает удар королевской шпагой по плечу и становится сэром Джозефом. Кто сейчас знает Бэнкса, и кто знал его тогда? Гершеля знали все, но он не был гражданином Великобритании и поэтому не имел права на членство в рыцарском ордене. Астроном предстал перед выбором – либо просить у Георга о натурализации, либо о деньгах, причем таких же, как и прежде, на модернизацию своего телескопа. Он выбрал второе и опять проиграл - ничего великого с августейшей точки зрения этот телескоп не сделал (признание открытий Гершеля, осуществленных с этим телескопом, пришло только в 1816 году). После этого отношения со скуповатым монархом резко ухудшились, и просить его о чем-либо было подобно самоубийству. Даже несмотря на то, что Гершель добился английской натурализации еще в 1793 году, аккурат в момент Французской революции.
В 1811 году Георг III сошел с ума, и его место на троне занял его племянник принц-регент Георг. У регента были хорошие отношения с Гершелем, тем более, что тот устраивал великолепные презентации своего телескопа то с нашим царем Александром I и его сестрой, то с императором Австрии, и Георг все-таки ударил его по плечу шпагой. Шпага, правда, была не британская, а ганноверская – Ганновер после наполеоновских войн был ненадолго признан отдельным государством и имел собственный Королевский Гвельфский орден, рыцарем которого и стал Уильям Гершель. Но это был орден в основном военного значения, поэтому штатский астроном Гершель стал членом третьей, самой низшей категории рыцарей, которым приставка «сэр», по мнению историка Хоскина, не полагается. Тут есть разногласия, но в любом случае британским рыцарем Гершель так и не стал.
Его сын Джон, тоже ставший известным астрономом и требовавший, чтобы его называли «сэр», а также сестра Гершеля Каролина, биограф брата, неизменно считали Вильгельма (Уильяма) рыцарем и, законно или незаконно, они, конечно, были правы. Неважно, что нобелевку за Общую теорию относительности Эйнштейну так и не присвоили, неважно, что по-настоящему «сэром» Гершель так и не стал. Эйнштейн навсегда остается главным гением двадцатого века, а Гершель, несомненно, был рыцарем и, несомненно, был сэром.
