Статистика утверждает, что в современной России 1117 городов. Среди них и многомиллионные мегаполисы, и такие древние города, как Дербент, основанный в 438 году, и появившийся в 2010-х Иннополис, где пока живут менее девятисот человек. Но в каждом из российских городов любознательный путешественник найдет что-то достойное внимания. В рубрике «Городские путешествия» писатель и краевед Алексей Геннадиевич Митрофанов каждую неделю рассказывает о каком-нибудь интересном объекте в том или ином российском городе.
Чехарда вокруг памятника Чернышевскому началась в Саратове в 1911 году, когда о Николае Гавриловиче уже практически никто не помнил, да и памятник открыли вовсе не ему. Перед входом в городской парк «Липки», в семистах метрах от дома, где родился Чернышевский, и в четырехстах метрах от гимназии, в которой он преподавал, установили фигуру Александра II.
Некое подозрение вызвал мужичок с лукошком рядом с постаментом. Он символизировал освобождение крестьян тем самым Александром. Всё бы ничего, но освобожденный крестьянин крестился на немецкую кирху: московский скульптор Сергей Волнухин не учел местной специфики.
В остальном памятник приняли спокойно.
Спустя семь лет царя снесли. Газетчики глумились кто как мог: «Фигура самодержца была опутана уже цепями и на шее красовался плотно затянутый столыпинский галстук, перекинутый через перекладину над головой… Скоро лебедка мелодично загремела и бронзовая площадка, на которой стояла фигура императора, вместе с ней отделилась от гранитного монолита… Поднятая затем чуть-чуть выше, фигура царя заколебалась, кивнула в сторону лютеранской церкви, повернулась в сторону архиерейских покоев и безнадежно поклонилась всем корпусом вниз».
На постаменте появился совершенно несоразмерный ему гипсовый бюстик Чернышевского работы местного ваятеля Павла Фёдоровича Дундука. Для прочности его покрыли черной краской, но он всё равно довольно быстро развалился. Со временем постамент переехал на привокзальную площадь, и на нем установили памятник Дзержинскому работы всё того же Дундука.
Три композиции, окружавшие постамент (в том числе оскандалившийся богомолец с лукошком), бесследно исчезли. Четвертая, символизировавшая народное образование (сидящая женщина приобнимает прильнувшую к ней девочку, а на колене у женщины книга — сюжет, совершенно немыслимый в обычной жизни, но скульпторам нравится), подобно счастливому стулу мадам Петуховой, затерялась на грузовом дворе одного из заводов.
А между тем в Саратове всё чаще вспоминали Чернышевского. Как он в раннем детстве катался на дровнях с горы: «Любитель больших и сильных ощущений, Николай Гаврилович старался направить дровни на ухабы и шибни, которыми в зимнее время бывал усеян Бабушкин взвоз». Как защищал своих учеников перед гимназическим начальством, а к самим ученикам обращался на «Вы».
Воспоминания не всегда были приятными: «Его бледное лицо, тихий пискливый голос, близорукость, сильно белокурые волосы, сутуловатость, большие шаги и неловкие манеры — вообще вся его наружность показалась ученикам очень смешною, почему они стали между собою посмеиваться над ним».
Но это только придавало человечности образу великого революционного мыслителя.
В доме, где жил Чернышевский, давно уже работал мемориальный музей. Дело явно шло к новому, монументальному памятнику.
Открытие памятника
И в 1953 году его наконец-то открыли — там же, перед входом в Липки. Перед этим гипсовую модель продемонстрировали Сталину. У него было одно замечание: слишком длинные волосы. Волосы укоротили, но при отливке всё равно вернули их первоначальный вид. По другой версии, их прикрутили позже.
В любом случае, еще до этой волосатой авантюры «народное образование» перенесли с грузового двора во двор саратовского университета. В конце 1950-х годов оно переехало в парк при детской больнице. А в 1997 году — новое путешествие, на этот раз к зданию Министерства просвещения Саратовской области.
Сейчас это первый в стране памятник первой учительнице.
