Иллюстрированная история орнитологии

Издательства «КоЛибри» и «Азбука-Аттикус» представляют книгу Тима Беркхеда «Иллюстрированная история орнитологии» (перевод Светланы Левензон).

Тим Беркхед, один из ведущих орнитологов Великобритании, исследует жизнь птиц и освещает такие ее аспекты, как зачатие и развитие в яйце, готовность к размножению, песню, освоение территории, миграцию и другие. Он прославляет великие умы в области орнитологии, от англичанина XVII столетия Джона Рея до Дэвида Лэка, чьи эволюционные представления трансформировали наше понимание жизненного цикла птиц. Прекрасно иллюстрированная книга, содержащая богатый фактический материал и множество занимательных историй, предназначена для всех, кто увлечен птицами и восхищается их удивительной красотой.

Предлагаем прочитать фрагмент одной из глав книги.

Одна из самых первых попыток научного исследования петуха, откладывающего яйца, была предпринята в 1650-х гг. в Копенгагене. По приказу короля врач и профессор анатомии Томас Бартолин в присутствии Фредерика III препарировал птицу, нарушающую законы природы, но не обнаружил ничего необычного. Птица выглядела как нормальный самец с нормальными семенниками и семявыводящими протоками, вздувшимися от спермы, но не было ни яичника, ни яйцевода. Яйцо, предположительно снесенное этим петухом, было чуть меньшего размера, чем обычное яйцо курицы, но во всём остальном ничем не отличалось, и, как признал Бартолин, было невозможно узнать, произведено ли это яйцо петухом, которого препарировали, или какой-то другой птицей с птичьего двора, где это яйцо нашли. Исследование оказалось безрезультатным, но Бартолин не перестал интересоваться этой темой. В 1670 г. ученый приобрел еще одно «петушиное» яйцо и искусственно инкубировал его вместе с несколькими обычными куриными яйцами. И опять результаты оказались неоднозначными: ни из одного яйца не вылупились птенцы; яйца куриц оказались стерильными, а в «петушином» яйце содержался белок, но не было желтка.

Через тридцать семь лет еще один подозрительный петух попал в поле зрения науки; на этот раз исследованием занялся французский ученый, придворный хирург Франсуа де Лапейрони. Появление маленьких яиц, лишенных желтка, на дворе одной фермы связывали с петухом, который, как полагал месье Лапейрони, возможно, был гермафродитом. Однако препарирование показало, что это совершенно нормальный самец. Необычные яйца продолжали появляться, и наконец выяснилось: их откладывает курица, которая кричит, как «охрипший петух (un coq enroué), только более яростно». Курицу тщательно препарировали и обнаружили, что ее яйцевод сдавлен пузырем размером с человеческий кулак, с «серозной жидкостью», поэтому предположили, что несчастная птица кричала от боли, вызываемой при прохождении яйца.

Вскрыв яйца, отложенные этой больной самкой, Лапейрони выяснил, что в них нет желтка, а присутствует только белок, часть которого была закручена в форме крошечной змеи, — это полностью соответствовало предположениям фермера, которому принадлежала птица. На основе своих исследований Лапейрони с гордостью развенчал представление об откладываемых петухами яйцах и василисках, но также представил наглядное свидетельство того, что курицы-несушки иногда могут — вероятно, из-за болезни — обретать характерные признаки самца, такие как способность кукарекать.

Петух с хвостом четвероногого животного и петушиным гребнем. Таблица из «Орнитологии» (Ornithologiae) Улиссе Альдрованди , 1600 г. Считалось, что василиск — наполовину рептилия, наполовину петух — появляется из яйца, снесенного петухом

В действительности еще со времен Древней Греции и Древнего Рима было известно, что у кур пол — крайне неустойчивый признак. Аристотель отмечал, что у старых петухов иногда формируется нечто, напоминающее яйцо: «Наблюдали яйца такого рода… и у вскрытого петуха под диафрагмой, где находятся яйца у самок, по виду целиком желтые, но такой величины, каких относят к числу уродливых». Также в древности хорошо знали, что удаление гонад приводит к значительному изменению внешнего вида и поведения петуха и курицы: «Ибо животные, получая различие в малых частях [т. е. гонадах], обнаруживают большое различие в природе всего тела».

Кастрация сельскохозяйственных животных — это древняя и широко распространенная практика. Способы выполнения операции варьировались, но все они были одинаково жестоки. Альдрованди пишет:

Древние холостили петухов способом, отличающимся от нашего. Обычно каленым железом прижигали заднюю часть кишок, чресла или шпоры. Петухов холостили в нижней части кишок, которая опускается, когда они совокупляются. Если прижечь эту часть каленым железом дважды или трижды, петух становится холощеным.

Плиний также упоминает, что петухов кастрировали, прижигая каленым железом гениталии или — невероятно — стопы птиц. Альдрованди описывает процесс, применявшийся в его время, около 1600 г.:

Наши хозяйки вытягивают [у петуха] яички через заднюю часть [его] туловища, сделав ножом небольшой надрез [около ануса]. Рана получается достаточно большой, чтобы просунуть палец над половыми частями под перегородку, где присоединены яички, и вытянуть их наружу по одному. Когда яички удалят, рану зашивают ниткой и присыпают золой. Гребень петуха тоже отсекают, чтобы удалить все его признаки мужественности.

Это была опасная операция, и, как говорит Альдрованди , «петухи погибают, если при холощении допустить ошибку… Следует приложить все усилия, чтобы удалить каждое яичко, поскольку если одно останется, петух кукарекает, поет, стремится к совокуплению и меньше набирает жир». И какова же цель этой жестокой резни? Оказывается, пышная трапеза: «Блюдо, полное такой птицы, способствует пищеварению, успокаивает душу, делает голос звонким и питает тело». Как будто перечисленного мало, но считалось также, что мясо каплунов обладает свойствами афродизиака.

На ранних этапах развития биологии многие ученые высказывались о драматичных результатах кастрации. Уильям Гарвей, например, отмечал, что, лишившись семенников, петухи утрачивали всю мужественность и плодовитость, а Альдрованди описывал, как каплуны иногда брали на себя роль наседок в выращивании цыплят. Он также задает риторический вопрос: почему каплуны «столь значительно страдают от подагры, а петухи — нет»? А затем сам отвечает: «Потому что в холощеном петухе мало жара [страсти], зато он очень прожорлив».

Как правило, самцы приносили в жертву свои гонады, хотя изредка также практиковалась кастрация самок и по той же причине: для получения более откормленных птиц. Одним из типичных последствий утраты единственного яичника[1] было развитие у куриц хвостовых перьев, как у петуха. Более поздние исследования показали: если кастрированным самкам, которых называют пулярками, хирургическим путем имплантировали в брюшную полость семенник или делали инъекцию тестостерона, у них также развивался петушиный гребень. Что еще более удивительно: в некоторых случаях у самок, лишившихся левого яичника в результате операции или болезни, неожиданно «просыпался» правый яичник, обычно рудиментарный, но не как яичник, как можно было бы ожидать, а как полностью функционирующий, производящий сперматозоиды семенник!

Тот факт, что лишившиеся своих половых органов самки после следующей линьки «одеваются» в характерный для самцов наряд, однако кастрированные самцы не приобретают оперение, свойственное самкам (даже несмотря на то что поведение таких самцов становится женоподобным), долгое время был для биологов загадкой. На самом деле вопрос, как индивидуум становится самцом или самкой, — давняя проблема биологии, а поскольку птицы обладают огромным потенциалом к изменению пола, они сыграли ключевую роль в раскрытии этой тайны.

В 1780 г. хирург сэр Джон Хантер поведал Королевскому обществу о любопытном случае, когда самка павлина превратилась в самца: «У леди Тайнт была любимая пестрая пава, которая несколько раз произвела на свет птенцов. Когда паве было лет одиннадцать, после линьки у нее вдруг появились перья, свойственные другому полу, и она стала выглядеть как пестрый павлин, чем привела в изумление леди с домочадцами». Хантер, серьезно интересовавшийся проблемой размножения, выполнил несколько детальных исследований гермафродитов и одним из первых провел различия между первичными и вторичными половыми признаками. Первые относятся к половым органам, вторые — к таким структурам, как хвост павлина или рога оленей, по которым самцы внешне отличаются от самок и которые Дарвин позднее включил в свою теорию полового отбора.

Орнитолог Уильям Яррелл, друг Дарвина, первым выявил, что наиболее вероятной причиной превращения самок в самцов является заболевание. Из семи маскулинизированных самок фазанов, препарированных Ярреллом, у каждой был больной яичник. Яррелл также проверил свою гипотезу экспериментально: удалив яичник у самки фазана, он обнаружил, что, восстановившись после операции, птица стала издавать крики, как самец, у нее появились кожисто-перьевые ушки и шпоры. Так ученый подтвердил: для того чтобы самка оставалась самкой, необходим яичник.

Примерно в то же время было выполнено еще несколько важных экспериментов. Так, в середине XIX в. Арнольд Бертольд, куратор Геттингенского зоопарка, обнаружил, что экстракты семенников могут восстановить половые признаки у кастрированных молодых петухов. Клод Бернар тоже провел ряд экспериментов, в ходе которых определил, что гонады производят определенные «внутренние секреты» (то есть гормоны), которые транспортируются кровью к органам-мишеням. Несмотря на эти важнейшие открытия, гермафродиты и птицы, меняющие пол, всё еще вызывали замешательство до тех пор, пока в начале XX в. Фрэнсис Крю не решил сосредоточить всё свое внимание на изучении интерсексуальности.

В качестве директора первого института селекции животных в Эдинбурге Фрэнсис Крю имел беспрецедентную возможность контактировать с селекционерами, которых он попросил отправлять ему животных, у которых наблюдались разного рода отклонения в том, что касается пола. Особенно примечательный случай произошел в 1923 г.: курица породы орпингтон в течение трех лет откладывала яйца, а затем ее внешний облик изменился — она стала выглядеть как петух, но при этом произвела на свет еще двух цыплят. Препарирование показало, что птица обладала двумя функционирующими семенниками и сморщившимся яичником — который, вероятно, уничтожила опухоль, — подобно тому, что обнаружил Яррелл у самок фазанов.

Наука часто отличается сексизмом, поэтому неудивительно, что до недавнего времени предполагалось, будто у птиц мужские гормоны контролируют мужские половые признаки, такие как оперение самцов. Истина же в том, что многие характерные черты самцов детерминированы не мужским половым гормоном — тестостероном, а отсутствием женского полового гормона — эстрогена. Обычно у самцов не секретируется эстроген (или, по крайней мере, не очень много), следовательно, развивается оперение, характерное для самцов. У самок секретируется эстроген, поэтому формируется «женское» оперение. Самка с больным яичником, который перестает секретировать эстроген, возвращается к «исходному состоянию» — к оперению самца, именно это и произошло с самкой павлина, принадлежавшей леди Тайнт.