2 октября в пресс-центре РИА Новости состоялась пресс-конференция «Археологи: итоги полевого сезона-2013». Ученые Института археологии РАН рассказали журналистам о самых заметных находках, сделанных российскими археологами в сезоне этого года.
Открывая пресс-конференцию, директор Института археологии РАН, доктор исторических наук, академик РАН Николай Макаров отметил, что говорить о завершении сезона можно лишь условно. В наши дни археологические исследования идут круглый год. Именно сейчас начинают свою работу экспедиции Института археологии в Средней Азии, ведь осень – это наиболее удобное время года для раскопок в этом регионе. Даже зимой российские археологи продолжают свои исследования, например, члены экспедиции, работающей в Иерихоне.
В 2013 году в разных регионах России и за пределами страны работали 42 экспедиции Института археологии РАН. Николай Макаров отметил, что сейчас большая часть раскопок относится к охранно-спасательным археологическим работам, то есть исследованиям на месте будущего строительства. Но и такие раскопки порой приносят интересные результаты и помогают выявить новые археологические памятники. Среди таких случаев ученый перечислил раскопки курганов бронзового века в Ростовской области и исследования у деревни Подболотье под Муромом на месте строительства шоссе, где были обнаружены захоронения IX – X века, которые помогли многое узнать о погребальном обряде народа мурома. В ходе работ на месте будущего строительства археологи нашли и храм домонгольского периода в Смоленске. В результате его обнаружения строительный проект будет пересмотрен и уникальный памятник сохранится.
Доктор исторических наук Леонид Беляев, заведующий сектором археологии города Москвы ИА РАН, рассказал о находках, сделанных в 2013 году на территории Новоиерусалимского Воскресенского монастыря в городе Истра Московской области, основанного в середине XVII века патриархом Никоном. Археологи работают там с 2009 года. Ученый отметил, что история создания этого монастыря и деятельность Никона представляют собой интересный пример первой вестернизации в Московской Руси. Но если вестернизация, начатая Петром I на рубеже XVII – XVIII веков, была светской, то вестернизация Никона была церковной, а Новоиерусалимский монастырь можно рассматривать как церковную модель будущего Санкт-Петербурга. Даже стиль поведения патриарха Никона в ряде черт напоминал будущий стиль Петра, например, оба они лично принимали участие в работах в различных мастерских.
В этом сезоне археологи обнаружили земляной вал, окружавший монастырь. Как и указывалось в описаниях, составленных путешественниками XVII века, вал был обложен длинными сосновыми стволами. На территории монастыря найдены захоронения XVII века, в том числе сподвижников патриарха, например, иподьякона Ивана Шушерина – близкого друга Никона, автора книги «Известие о рождении и воспитании и о житии святейшего Никона патриарха московского и всея России, написанное клириком его Иоанном Шушериным».
Об активных работах, развернутых по воле патриарха в Новом Иерусалиме, говорят остатки различных производств, обнаруженные археологами. Среди них и кузнечные печи, и печи для обжига изразцов, и уникальный для России объект – колокололитейная яма 1660-х годов, позволяющая узнать, как работали тогда литейщики.
Возле горнов, где обжигали изразцы, сохранились большие кучи черепков – обломков продукции, которая оказалась бракованной или не пошла в дело по другим причинам. Эти неиспользованные создателями монастыря украшения представляют особый интерес, позволяя ученым выяснить, каким мог бы быть Новый Иерусалим, и задуматься над вопросами, почему те или иные варианты были отвергнуты. Например, среди выброшенных экземпляров есть керамические иконы, которых нет среди украшений монастырских зданий. Леонид Беляев продемонстрировал изображение одной из таких икон – образ Христа Пантократора. Одна деталь – крупные открытые большие уши во фронтальной позиции, совершенно необычные для русской иконописи того времени, позволила определить, откуда были приглашены Никоном мастера, создававшие эти керамические иконы. Подобное изображение ушей, не закрытых волосами, оказывается характерной чертой икон XVII века с Волыни.
Также археологи исследовали «Отходную пустынь» патриарха Никона – отдельно стоящее здание, патриарший скит, куда Никон удалялся во время постов для уединенных молитв. Там ученых ждали неожиданные находки. Было обнаружено необычное для того времени гидротехническое сооружение – клоака, предназначавшаяся для стока нечистот. Еще археологи нашли интересный предмет – керамическую книгу формата in octavo (то есть немногим более 20 см высотой). Изделие воспроизводит форму книги тех времен, вплоть до застежек на обложке. Однако в одном из торцов «книги» сделано отверстие, а сама она полая. То есть найденный предмет – сделанная в виде книги фляжка, которую владелец мог наполнять какой-нибудь жидкостью и держать на полке среди книг. На книге есть буквы «ВМ НI», что можно прочесть как «Воскресенский монастырь – Новый Иерусалим» или «Воскресенский Монастырь – Никон».
Рассказ научного сотрудника отдела славяно-русской археологии ИА РАН, начальника Старо-Рязанской экспедиции Игоря Стрикалова был посвящен результатам работ в Старой Рязани – уникальном археологическом объекте, представляющем собой единственный на Руси стольный княжеский город, развитие которого прекратилось в XIII веке. Трагедия тех времен – разрушение города войсками Батыя – теперь позволяет археологами увидеть своеобразный «стоп-кадр» жизни средневековой Руси, тогда как в других городах продолжалась жизнь, возводились новые строения, и предметы старины лежат под слоем асфальта и современными домами.
Раскопки в Старой Рязани ведутся с 1836 года, но до сих пор археологи обнаруживают интересные объекты. В этом году работы велись в северной части Старой Рязани, где в XIII веке были усадьбы и мастерские ремесленников и ювелиров. Там ученых ждала находка – клад, закопанный в землю рязанским жителем. Этот клад – семнадцатый среди найденных при раскопках на территории Старой Рязани. Жители города во время осады прятали ценности в землю, надеясь забрать их после. Данный клад, хотя был закопан не очень глубоко, почти не был поврежден в ходе пахоты и других полевых работ, производившихся на поверхности в течение столетий. Отчасти это объясняется тем, что его защитил земляной отвал от раскопок 1926 года, прошедших в полутора метрах. Клад археологи извлекали из земли 14 часов, тщательно фиксируя все этапы работы при помощи фото- и видеосъемки.
Предметы, составляющие клад, были заботливо положены хозяином в берестяной туесок. До наших дней береста не сохранилась, но под серебряными изделиями обнаружен тонкий слой древесного тлена. Сам клад составляют серебряные ювелирные изделия: ожерелья с медальонами и бусинами, украшенными сканью и зернью, колты – височные украшения, головной венчик, два браслета. Также там обнаружены девять каменных крестиков, два из которых обшиты накладками из серебра. Такие крестики привозились на Русь паломниками со Святой Земли, а украшались уже местными мастерами. Человек, закопавший этот клад, также включил в него сырье для ювелирного производства: моток золотой фольги, маленькие слитки и неизвестный ранее археологам объект – серебряную ленту, длиной 5 метров, шириной 1 сантиметр и толщиной около миллиметра. Видимо, эта лента была полуфабрикатом для окантовочного материала.
Вместе с ювелирными изделиями лежал и каменный наконечник стрелы. Конечно, это изделие не XIII века, а эпохи неолита. На Руси такие наконечники, вплоть до XIX века, называли «громовыми стрелами» или «Перуновыми стрелами» и использовали в качестве оберегов.
Еще археологи нашли несколько бронзовых матриц, которые ювелиры тех времен использовали для штамповки серебряных изделий. Все находки позволяют в деталях представить себе человека, закопавшего клад в декабре 1237 года. Это был мастер-ювелир, работавший в те дни над двумя заказами. Первый – починка женских украшений (браслеты, ожерелья, колты, головной венчик в кладе – не новые, а ношенные). Второй заказ – окантовка серебряными накладками каменных крестиков. Мастер успел обшить два крестика, третий начал, остальные остались без накладок. После появления у стен Рязани войск Батыя, он спрятал изделия и заготовки, и отправился на защиту города. Так как клад остался в земле, его владелец видимо погиб при штурме города или был взят в плен.
Игорь Стрикалов рассказал также, что ученые уже умеют узнавать изделия работы конкретного мастера. Так, украшения, сделанные владельцем этого клада, уже встречались им в составе других кладов Старой Рязани.
Третье выступление было посвящено находке куда более раннего времени. Это сарматское захоронение в знаменитом Филипповском курганном могильнике. Этот курган известен уже давно, в 1980-х там были обнаружены ставшие знаменитыми сарматские золотые изделия, изображающие оленей. Однако во время раскопок 80-х годов восточная пола насыпи кургана осталась неисследованной. Только теперь археологи приступили к ее изучению, и о полученных ими результатах рассказал заведующий отделом скифо-сарматской археологии ИА РАН, доктор исторических наук Леонид Яблонский.
Археологам посчастливилось обнаружить неразграбленное погребение. Курганы, где были похоронены знатные сарматы, где был оставлен богатый инвентарь, активно грабили и современники погребенных, и средневековые грабители, и современные «черные археологи». То, что данный курган остался нетронутым – большая удача.
Исследовав имеющийся в кургане подземный ход, они открыли могильную яму размером 4 на 4,8 метра и глубиной около 4 метров. На дне был найден человеческий скелет, окруженный множеством предметов. Сохранились украшения одежды: нашивки из золта, изображающие цветы-розетты или же сцену терзания сайгака пантерой, золотые цепочки, разноцветный бисер. На каждом пальце погребенного были золотые литые перстни в скифо-сарматском зверином стиле с изображением оленя и грифона. Возле весочных костей найдены золотые серьги. Интересно нагрудное золотое украшение, выполненное в технике перегородчатой эмали. Изображение на нем показывают нам образы из иранской мифологии. В центре – мировое древо, крону которого охраняют птицы-симурги. Еще одна птица изображена сверху.
Погребение содержало немало интересных предметов. Среди них серебряное зеркало с золотой ручкой, украшенной в зверином стиле. На тыльной стороне зеркала, в центре – позолоченное изображение орла, окруженное крылатыми быками. Орел в мифологии иранских народов выступает как символ Солнца, а крылатый бык – Луны. Также найдены приспособления для нанесения татуировок: каменная палитра для растирания красок и золотые татуировочные иглы.
Загадка этого погребения в том, что погребальный инвентарь говорит нам, что это женское погребение, тогда как антропологическое изучение скелета показало, что он принадлежал мужчине. Леонид Яблонский рассказал о гипотезе, что в данном кургане был похоронен не просто знатный сармат, а колдун-шаман высокого ранга. По данным этнографов, шаманы у ряда народов порой специально носят одежду и другие атрибуты противоположного пола. Вполне возможно, что это было характерно и для сарматских шаманов.
