Издательство Treemedia выставило на краудфандинговую платформу Планета.ру новый проект. Готовится к изданию книга Оларда Диксона «Мистерии Мухомора. Волшебный гриб в традиционной культуре на примере ритуальной практики шаманов Сибири и Крайнего Севера».
Книга «Мистерии Мухомора» представляет собой написанное живым и понятным языком научное исследование роли красного мухомора в мифологии и ритуальной практике шаманов Сибири и Крайнего Севера. Материал для книги собирался автором многие годы и включил в себя фактически все известные фольклорные и этнографические данные по этому вопросу, а также собственные полевые исследования. Подробно разбираются мифы о сотворении мира, где Мухомор создается одним из первых для защиты земли от злых духов; рассматриваются легенды о девушках-мухоморах — лесных красавицах, завлекающих путника в свою страну; приводятся многочисленные рассказы о путешествиях шаманов в потусторонние сферы скрытых областей сознания. Также делается анализ стадий опьянения грибом и описание методов его использования в народной медицине.
Поддержать издание и заказать книгу можно на странице проекта. Выход книги ожидается в ноябре этого года.
От мухоморов к русалкам
Нельзя не отметить явное сходство образов девушек-мухоморов и русалок. По мнению профессора Снегирева, все поверья, связанные с русалками, вилами, нимфами, наядами и т. д., возникли из одного общего источника. Незначительные различия в их характеристиках связаны с климатическими условиями, особенностями жизни народа, их создавшего, степенью образованности и т. п. Некоторые исследователи считают, что слово «русалка» происходит от немецкого «Ruchelchen», то есть «красавица» и «род духа» [75, c. 57–58].
Девушек-мухоморов описывают как соблазнительниц, имеющих красивое лицо и стройное тело, иногда — одноногое. У них длинные густые волосы, часто рыжего, огненного цвета, но встречаются и белокурые, золотые, черные. В последнем случае обычно добавляют, что девушки-мухоморы носят красные шапочки, под цвет шляпки гриба. Девушки имеют небольшой рост (до 150 см), пышную грудь и, как правило, ходят обнаженными. Могут жить большими семьями в лесу, возле воды или болота. Охотно вступают в контакт с мужчинами и имеют с ними половую связь.
Всё это можно сказать и о русалках, в том числе хвостатых (хвост — ножка гриба — одна нога), разве что они не носят красных шапочек, но и в рассказах о девушках-мухоморах они фигурируют далеко не всегда и русалки чаще имеют две ноги, а не рыбий хвост (рис. 4.3).
Рис. 4.3. Адольф Вильям Бугро. Русалки. 1878 г.
Приведем примеры из фольклора разных народов о лесных и водяных духах.
М. Миропиев, изучавший в конце XIX века киргизские поверья о демонических существах, приводит следующую казахскую быль о кульдыргыш («заставляющая смеяться»):
«Пишу со слов одной старухи. Эта старуха, когда была девицей, предводительствуя одной перекочевкой, увидала в густом лесу двух нагих девиц, у которых груди, закинутые назад, спускались до поясниц. Когда она увидела их, то, схватив крепко свою нагайку, погналась с криком за ними. Эти девицы, забросив груди за спину, бросились бежать от нее. Предвидя, что не догонит их, она остановилась. Вечером аул этой девицы остановился на ночлег в этом лесу. Когда ночью она легла на свою постель, то спустя несколько времени вокруг очага собралось несколько душ, которые шумели и не могли зажечь огня. Присмотревшись хорошенько, она признала в них виденных ею днем двух девиц. Когда она, взяв в руки нагайку и замахнувшись ею, спросила их: "Что вы здесь делаете?" — девицы убежали. На другой день она рассказала об этом отцу своему. Отец, услышав это, сильно испугался и сказал: "Наверное, это были кульдыргыш"» [95, c. 40–41].
Любимое занятие русалок — висеть на ветках деревьев, смеяться и кривляться. «В Белоруссии верят, — пишет М. Забылин, — что русалки бегают нагие и причем беспрестанно кривляются, так что видевший хоть одну из них сам будет всю жизнь кривляться» [75, c. 63]. Из-за боязни русалок белорусы в прошлом стремились защитить себя от их чар. В материалах П. В. Шейна для изучения быта русского населения Северо-Западного края есть такое сообщение, записанное со слов крестьянина Дмитрия Шваркуна:
«Коли русалка к табе приставаць будзиць, ты на нее ня глядзи, а усе на землю и скажи: "Водзяница, лесовица, шальная дзевица! Отвяжись, откацись, у моем дуоре ня кажись; табе тут ня век жиць, а нядзелю быць. Ступай у реку глубокую, на осину высокую. Осина трясись, водзяница уймись. Я закон принимау, златой хрест цаловау; мне с тобой не водзицца, не кумицца. Ступай у бор, у чащу, к лесному хозяину, ен табе ждау, на мху посьцелюшку слау, муравой усцилау, в изголовьице колоду клау; с ним табе спаць, а мяне хряшшонаго табе не видаць. Аминь"» [98, c. 526].
Равно как и девушки-мухоморы, русалки очаровывают мужчин и принуждают их к сожительству с ними. В грузинских легендах лесная царевна каджи, встретив мужчину, показывает на пальцах, на сколько лет она приглашает его к себе. Вначале она выставляет руки с растопыренными пальцами, на что нужно без слов отрицательно покачать головой. Потом каджи-женщина начнет уменьшать число пальцев, пока не дойдет до половины мизинца, означающего полгода. Если человек вновь не согласится принять приглашение, каджи-женщина убьет его на месте [99, c. 157].
В собрании Д. К. Зеленина есть упоминание, что русалки выбирают молодых мужчин и парней, потому что сношение с ними не только ново для них, но и заманчиво [76, c. 182]. «Русалка, защекотав мужчину, уносит его в свое жилище, где он оживает и делается ее мужем, — пишет М. Забылин в сборнике "Русский народ". — Окруженный невообразимой роскошью, он начинает там новую жизнь, непонятную для людей, живущих на земле. Пользуясь всевозможным довольством, этот человек ограничен только желанием — хоть на мгновение оставить водяное царство» [75, c. 63].
Так же поступает и армянская пери, живущая в оврагах, пещерах и лесных дебрях [100, c. 174]; и чувашская арсури, гоняющаяся за мужчинами и показывающая им свои половые органы [101, c. 573]. Упоминания о «лесных девках» есть и в кетском фольклоре. Лесная девка может сожительствовать с охотником, имея с ним любовную связь [102, c. 176] (рис.4.4).
Рис. 4.4. А. Чауч. Сказки русалки. 1896 г.
Рис. 4.5. Фрагмент домовой резьбы — берегиня.
Некоторые русские старожилы Сибири именуют русалок берегинями и отводят им функцию охраны родника, озера, берега, луга, но так же и самого человека. Иногда изображения в виде обнаженной женщины — русалки-берегини можно встретить на фасадах жилых деревянных домов (рис. 4.5). Сообщают, что такая резьба охраняет дом от несчастий [30]. Здесь следует вспомнить, что и мухомор на Севере как фаллический символ мог рассматриваться аналогично. Более того, некоторые родственные группы на Чукотке ведут свое происхождение от мухомора [46, c. 71]. Тем не менее отношение местного населения Сибири и Севера к русалкам и девушкам-мухоморам всегда было неоднозначным, но больше настороженным. Только шаманы искали встречи с ними, а простые люди боялись лесных духов, приписывая им различные козни. Н. Гуляев записал от одного деда, живущего на Ангаре, следующую историю о встрече с русалкой-берегиней:
«Стали у нас лесозаготовками тайгу изводить. Начал и я, грешный, этому помогать. Другие люди уже видели Берегиню. Грозилась, чтоб лес не рубили. К той-то ушел, а я остался и сильно попивать начал, поругиваться — ково бояться? Да вот и слово тако паскудное ляпнул, мол я ту Берегиню если б спымал, дык и испробовал… Да! Никоды, паря, не знаш, ково делаш! Тут она и давай нам палки в колеса пихать: то бабой голой на дереве объявится, но всё спиной. То по чаще, где лешак ногу сломит, голой пройдется, тож лица не показывает. Рыбу отымала. Ну, я решил ее пальнуть с винта. Мы тогда на Ангаре лес рубили выше порога. Сколь раз его проходил — ништо… Вот гребу я, светло ищщо, и тута глянь — голая девка в лодке. Откуда явилась, не понять! А красоты такой, что я закаменел… что ни рука, ни нога не шаволится. Вань, говорит, вот зима станет, замерзну я голышом. За что вы все меня ненавидите, одежду отбираете? Посмотри-ка вокруг, сколь лесов погубили. Говорит и… хвать меня! Падаем на дно. Всё, думаю, конец, окоченел, как лед. Вода наша, знаш, небось, как слеза, всё видать. Дно всё изумрудами вымощено, так и сверкают. Вижу, еще две Берегини идут по дну, поют ли, плачут ли жалостно… Обыкновенны, ростом с девчушек, метра полтора, что ль, а той тово не будет. Белолица, глаза зелены-бирюзовы, волосы распущены. Хвоста нету. Жаль мне их стало, а сам аж слезу стал пущать, прощения просить. Поклялся: ни ругаться, ни лесов не трогать, ни водку не писть. Отпустили. Вот теперь народ чумной, ничему не верит. А ты пойди до Цыганки, до водопада, послушай его, там Берегиня живет. Захочет, то и поговорит с тобой. А ты — делай, как она скажет. Но коль объявится — в глаза не гляди» [103].
