Чтобы не стать добычей летучих мышей, ночные мотыльки научились слышать их эхолокационные сигналы и развили различные типы защитного поведения. Но в некоторых случаях они пошли еще дальше и приспособили слух под иные нужды – для спаривания. И типы полового поведения, основанного на слухе, также могут быть многообразными. Об этом – статья датских и японских биологов в журнале Scientific Reports.
Долгое время считалось, что мотыльки немые, однако на самом деле многие из них вполне себе разговорчивы и издают сигналы, которые не могут расслышать их главные природные враги – летучие мыши. Несколько лета назад ученые показали, что самцы некоторых бабочек (9 из 13 исследованных видов) издают звуки для коммуникации с самками. То есть мотыльки научились использовать слух, изначально служивший инструментом защиты от хищников, для совершенно других целей – репродуктивных.
В новом исследовании биологи изучили два вида дальневосточных бабочек – кукурузного мотылька (Ostrinia furnacalis) и японскую лишайницу (Eilema japonica). Самцы обоих видов ухаживают за самками с помощью звуков, но происходит это по-разному.
Техника кукурузного мотылька проста: он издает звук, похожий на эхолокационный сигнал охотящейся летучей мыши, и таким образом обманывает самку, которая думает, что хищник рядом, и замирает, чтобы не привлекать его внимания. Это очень удобно для самца – с неподвижной самочкой спариться легче. Как на сигнал самца мотылька, так и на сигнал летучей мыши самка реагирует одинаково – она просто не замечает отличий, заключают ученые.
Самка же японской лишайницы различает сигналы самца и летучей мыши и спаривается, только когда слышит первый. В данном случае эволюция продвинулась на один шаг вперед: появился настоящий узнаваемый сигнал ухаживания, выросший из исконно защитного механизма.
Получается, что использовать слух для репродуктивного поведения мотыльки научились разными способами, и это прекрасный пример эволюционного разнообразия, отмечает Аннемари Сурликке (Annemarie Surlykke) из Университета Южной Дании, ведущий автор исследования. «Нет причин полагать, что другие бабочки не поступают похожим образом, но по-своему. Вариантов в использовании этих умений должно быть множество», – говорит она.
Бабочки не всегда умели слышать, эта способность развилась у них 50–60 млн лет назад, когда в воздушном пространстве появились летучие мыши. С тех пор у летучих мышей и бабочек идет своего рода «гонка вооружений»: летучие мыши стараются найти мотыльков, а последние – избежать встречи с летучими мышами. Уши бабочек устроены достаточно просто – это одна или несколько чувствительных клеток, но этого достаточно, чтобы услышать сигналы летучих мышей.
Эти ультразвуковые сигналы не слышны человеческому уху, но летучая мышь легко их улавливает. «На первый взгляд, это очень плохая идея – издавать звуки, когда твой заклятый враг всецело полагается на слух при охоте. Это все равно что позвать летучую мышь», – отмечает Сурликке. Но на самом деле большинство мотыльков общаются на близком расстоянии друг от друга – сантиметрах в двух, не больше. Они как бы «шепчут» – сигнал настолько слаб, что пролетающие неподалеку мыши не могут его зарегистрировать. Ученые считают, что эти «перешептывания» широко распространены среди бабочек, но они такие тихие, что их трудно обнаружить, отчего делается ошибочный вывод об их отсутствии. Результаты нового исследования предполагают множество путей, по которым может идти эволюция акустической коммуникации, возникшая изначально из совершенно иного типа поведения.
