Статистика утверждает, что в современной России 1117 городов. Среди них и многомиллионные мегаполисы, и такие древние города, как Дербент, основанный в 438 году, и появившийся в 2010-х Иннополис, где пока живут менее девятисот человек. Но в каждом из российских городов любознательный путешественник найдет что-то достойное внимания. В рубрике «Городские путешествия» писатель и краевед Алексей Геннадиевич Митрофанов каждую неделю рассказывает о каком-нибудь интересном объекте в том или ином российском городе.
Муромские торговые ряды, как говорится, дышат древностью. Они были построены в 1816 году. В них всё такое толстое, добротное и представительное...
Понятно, за что их так любят киношники. Здесь, например, снималась чеховская «Невеста» с молодым Олегом Басилашвили в главной роли. Это был его кинодебют.
Ряды почитались как одна из важнейших построек. Они даже дали название одной из церквей — Николо-Зарядской. Не удивительно, ведь Муром был не только родиной известного богатыря, но и существенным торговым центром. «Владимирские губернские ведомости» сообщали: «В городе Муроме, по переписи 1897 г., 12 589 жителей, которые занимаются различными промыслами и торговлей, а также садоводством и огородничеством. Здешние огороды славятся своими огурцами, фасолью и канареечным семенем».
Кроме того, Муром славился своими булочниками. А те, в свою очередь, — муромскими калачами. На гербе города — целых три калача, золотых и раскиданных по лазоревому полю. Лазурь при этом обозначает красоту, величие и мягкость, а золото — богатство, справедливость и великодушие.
Действительно, в России калачи ценились. Взять хотя бы диалог Облонского и Левина — героев романа Льва Толстого «Анна Каренина»:
«— Не понимаю, как бы я теперь, наевшись, тут же пошел мимо калачной и украл бы калач.
Глаза Степана Аркадьича блестели больше обыкновенного.
— Отчего же? Калач иногда так пахнет, что не удержишься».
Те же «Владимирские губернские ведомости» писали: «Старинная и характеристическая торговля в Муроме — это калачи, муромские. Всех калачных пекарен есть до двадцати; мастера и сами хозяева так изучили все пропорции к составлению печения, что муромские калачи, отличаясь от других, славятся особенно приятным вкусом и величиною».
Недаром подвалы торговых рядов использовали для хранения зерна.
Первое время ряды занимали всю площадь. Точнее, ее обрамляли. Были выстроены по периметру. Но со временем часть из них разобрали.
К счастью, оставили лучшее. И сегодня мы можем этим памятником любоваться.
Кстати, в глубокой древности у муромлян, они же муромцы, практиковался другой промысел, не калачный. Дон Хуан Персидский, он же Орудж-бек Баята — иранский дипломат, который побывал здесь в 1600 году, — писал: «Прибыли в город, называемый Муром, большой и многолюдный… В этом городе главный промысел — дубление бычьих кож. В каждом доме есть колодец, куда мастер кладет кожу и <…> их вынимают по окончании дубления».
Ряды же до сих пор используют по их прямому назначению — в них продолжают торговать. Более того, они за два с лишним столетия своего существования ни разу не подверглись капитальному ремонту — только косметическому.
Были сделаны, как говорится, на века.
